Последним аккордом, окончательно добивающим мозг, станет встреча с бывшей возлюбленной. Если бы Дея Торис была человеком, он бы увидел свою Прекрасную Даму на коленях, в цепях, многократно изнасилованной… и счастливой от этого. Но на барсумианок человеческая версия уравнения не действует, а понятия о чести у них гипертрофированы, поэтому Дея, скорее всего, будет уже мертва. Либо её убьёт взбешенный неповиновением хозяин, либо она сама покончит с собой, чтобы избежать позора.

Конечно, Картер за неё отомстит — достанет меч, и… в общем, будет видно, где он шёл. Но на судьбе планеты в целом эта резня абсолютно никак не отразится. На Барсум Картер уже не вернётся — не захочет оживлять грустные воспоминания. На Горе появится ещё один странствующий воин с непревзойдённым владением мечом — только и всего.

Что характерно, вся эта печальная история ни разу не спасёт Гор от грядущего барсумского вторжения. Даже если все восемь чистокровных барсумцев погибнут на Противоземле, Турия найдёт способ донести до сведения своих солдатиков информацию о смерти Деи Торис. Гелиуму не понадобится Джон Картер, чтобы отомстить за дочь тысячи джеддаков. У горианских социальных механизмов нет инстинкта самосохранения или злого умысла. Они перемалывают любых попаданцев, не имеющих иммунитета к Уравнению, чисто автоматически.

— Нужно найти источник сигнала и уничтожить его раньше, чем Картер прибудет на Гор, — потребовала Ребекка.

— Да его уже нашли, — вздохнула Клонария. — Он идёт со всех антенных массивов сфероулья, замаскированных под горные цепи, отражается от маскировочных полей и покрывает все территории, заселённые людьми.

— То есть его всё-таки создали Жрецы-Короли? — сжала кулаки девушка.

— Физический сигнал — несомненно, — кивнул Джаффа. — Но его содержание — вряд ли. Предполагаю, они просто обнаружили (или им кто-то помог обнаружить), что определённая последовательность импульсов делает людей более послушными и менее склонными к экоциду. Вряд ли они могли предположить, что люди начнут использовать его для решения собственных сексуальных проблем. Жрецы-Короли бесполы, они такие вещи знают только чисто теоретически.

— Вот оно что, — прикусила губу землянка. — И вы боитесь, что для уничтожения станции связи такого размера понадобится слишком мощное оружие?

— В обычной ситуации — да, опасались бы. Уничтожить целый горный хребет — это тебе не котёнку чихнуть. Но для нас это не проблема — у нас есть Бакуда. Уверен, она может сделать бомбу, которая выведет из строя передатчики, не пошевелив ни единой снежинки на их склонах. Тут дело в другом. У каждого человека свой уровень… как бы это сказать… назовём это мозговой инерцией. У одних мозги придут в порядок уже через пару месяцев, другим и десяти лет не хватит. Если мы выключим трансляцию прямо сейчас, самые чувствительные рабы разучатся подчиняться почти сразу. Последствия понятны? Множество микробунтов в исполнении одного или нескольких человек — плести заговоры или готовить революции они не умеют. Хозяева, не знающие, что с этим делать, начнут применять к ним всё более жёсткие меры воздействия, вплоть до убийства.

— Понимаю, то есть сигнал нужно прекратить…

— Где-то одновременно с началом высадки основных барсумских сил. Тогда проявление у рабов чувства собственного достоинства будет выглядеть вполне естественным — как реакция на изменение условий.

— Но тогда получается…

— Да, именно это и получается. Нам нет смысла вмешиваться в судьбу первой экспедиции. Разумеется, мы попытаемся найти и спасти пленных барсумианок — но и только. Погибнут ли эти девять спасателей, вернутся с триумфом или с неудачей, останутся на Горе, рабами или хозяевами — на общую политическую ситуацию это повлияет очень мало.

— Опять! — выдохнула экс-Александрия, прикрывая глаза. — Ну почему каждый раз… хорошо, допустим. На Джексона-007 нам тоже наплевать?

— Ну конечно, нам только Спартанца со склонностью к садизму не хватало. Но наши аналитики полагают, что опасность для него невелика. Во-первых, мы постараемся эвакуировать его как можно скорее. Во-вторых, он знает, к чему его будут толкать психотронный сигнал и горианское общество, и сможет эффективнее этому сопротивляться. В-третьих, на профессиональных солдат эта зараза вообще действует слабо. У них своя система доминирования-подчинения и так в голове давно прописана. Сигнал только усиливает её, но не меняет иерархию.

— Тогда Картеру вообще ничего не угрожает, он воин до мозга костей…

— Вот именно. Воин, а не солдат. Воинов, увы, эта штука ломает ещё похуже, чем гражданских.

— Ну, в земной армии он служил, насколько помню.

— Несколько лет назад. С тех пор Барсум сильно изменил его.

— А ваши Спартанцы что, только вчера демобилизовались? Ковенант для них — бывший противник, а ныне хорошее место для эмиграции, но и только. Командованием они вас не считают, и если выходят в бой, то по личным соображениям. Это именно менталитет воинов.

— Хм, пожалуй ты права. Нужно подумать о дополнительных мерах предосторожности. Эвакуировать его на следующий день после высадки на Гор мы не сможем — это будет выглядеть слишком подозрительно в глазах остальных спутников. Появился из ниоткуда, сделал то, что никто кроме него сделать не мог, и исчез в никуда. Барсумцы, конечно, наивны, но вряд ли до такой степени. Это за милю пахнет спецоперацией.

— Я мог бы проконтролировать его мозги, а заодно и мозги своего почти тёзки, оставаясь рядом в невидимости, — заметил Дж-Онн. — Но боюсь, что там мне придётся думать больше о СОБСТВЕННОМ самоконтроле. Гор — не самое приятное место для зелёных марсиан, особенно моей внешней и внутренней профессии.

— А можно соорудить что-нибудь… блокирующее передачу на конкретного человека? — спросила Кассандра. — Если этот сигнал — по большому счёту радиоволны… Какую-нибудь сеточку на голову, которая бы их экранировала или забивала помехами?

— С настоящим, живым человеком такое вполне можно провернуть. Но тело шоггота целиком состоит из «белого света», оно примет сигнал любой частью. А сплошная защита на всё тело — на Горе будет слишком бросаться в глаза, с учётом запрета на броню.

— А если изменить архитектуру мозга так, чтобы она уже не была человеческой, и сигнал на неё не действовал?

— Мы уже посылали ему запрос. Джексон-007 не согласен. Он хочет остаться человеком.

— Тогда я согласна, — резко встала Кассандра. — Давайте начинать, метаморфоз у нас, в отличие от вашего, не мгновенный, особенно в таких сложных областях, как нейрохирургия. Переделайте моё тело в копию Джексона-007, а мозги — по образцу чёрных пиратов Барсума. Я подменю его после высадки.

На двойной хлопок за спиной Ребекка среагировала мгновенно — как мастер боевых искусств. Но всё равно не успела — когда она развернулась, портал уже закрылся, а на её кровати лежал хорошо знакомый флакон. Флакон Котла, на который она не так давно работала. Благодаря одному из таких она получила свою силу. Завёрнутый в бумажку, на которой шла надпись английскими буквами.

«Поскольку Костепилка на время прекратила обучение, я не вижу смысла позволять ей дальше мешать обучению других кандидатов, пока она не выйдет из стазиса. Этот раствор содержит выжимку твоей силы, ровно ту её часть, которую ты потеряла в результате действия прионной инфекции. Доктор Мама была так добра, что согласилась мне помочь. Учти, что аналогичные флаконы получат и все остальные пострадавшие девочки. В порядке компенсации за перенесённые неудобства, все кандидатки на Горе получат возможность использовать свою силу по собственному желанию, без подчинения — в течение ровно половины того срока, который их сила не работала. Кандидатки, покинувшие Гор по той или иной причине, компенсации не получат. Целую, твоя Бабуля».

Конечно, Ребекка не стала пить раствор сразу. Она вполне могла ещё несколько дней обойтись без силы — в Ковенанте её никто не съест и не изнасилует… ну, во всяком случае, риск такого был меньше, чем на Горе или на Земле Бет.