- Ты же говорил, что сидхе могут иметь детей только по какой-то там вашей программе, а мой отец точно был человеком.

- Любовь твоих родителей достойна отдельной поэмы. Им никто не мог противостоять.

Ладно. Всё это требует тщательного осмысления, а сейчас некогда. Вернемся, устрою допрос этому лукавому сидхе. Клещами буду тянуть. Но была еще одна мысль…

- Портрет тут ни при чем, да?

Тристан обернулся от двери.

- Что? Какой портрет?

- Бэлль Морт. Ты понял, что в корпусе Фиан узнают дочку Нимэйн. И почему это должно прокатить в качестве твоей девушки? Если я так похожа на мать, нельзя же…

- Я же сказал: всё объясню потом. - почти грубо оборвал Тристан. - Пошли! Опаздываем уже.

В Эрмитаже нас принимали, как каких-то королевских особ. Подходили, негромко и почтительно говорили с Тристаном, мне - кланялись и подносили маленькие подарки.

Все эти хэйянские церемонии были в новинку. Если подумать, я вообще впервые попала на такую тусовку… Яррист по выставкам да театрам не ходил, да и никодима представить на светском рауте, при всем желании, не получалось.

Я решила пройтись по залам: увидеть подлинники работ, знакомых только по альбомам, было здорово. Но в то же время было интересно смотреть и на гостей. Люди - поодиночке, группами и парами, целый выводок сидхе, разодетых, как стайка пестрых попугаев: тут и цепи с кусочками меха и шелка, и брутальная черная кожа с заклепками, а прически я только в модных журналах и видела. Зря боялась, что в традиционном японском наряде буду бросаться в глаза…

Нибелунги высились над пестрой толпой, как гранитные памятники на кладбище. В одинаковых, тускло-серых, отдающих металлом костюмах, разумеется, при оружии. На шеях поблескивают платиновые цепочки, манжеты рубашек застегнуты бриллиантовыми запонками. Бороды заплетены в косички.

Наконец объявили об открытии перформанса, и все повалили в главный зал.

Сначала было непонятно, что там происходит. Зрители выстроились вдоль стен, а на большом постаменте в центре расположились несколько девушек и парней - сидхе. Издалека казалось, что на их совершенных телах - обтягивающие трико, но Тристан объяснил, что это голографическая нано-краска.

Сидхе были раскрашены с ног до головы, включая лица, и представляли собой живые картины. Публике полагалось ходить вокруг и смотреть на фигуры.

Через некоторое время заиграла музыка, а сидхе, выстроившись в ряд и обняв друг дружку за талии, составили единое полотно. Поменялись местами - другое, затем третье… Их движения завораживали, как калейдоскоп. С каждым поворотом - новый узор. Публика рукоплескала.

- Картины, составленные из живых тел, символизируют быстротечность и мимолетность бытия, зыбкость мироздания, где всё подвержено изменению, распаду и, в конце концов, смерти… - голосом гида вещал на ухо Тристан.

…Последнее полотно рассыпалось, краска на телах потускнела, затем исчезла совсем, будто впитавшись в кожу, и публике явились прекрасные нагие тела в первозданной красоте. Но вдруг… Модели начали корчиться, кожа с них начала слезать, растворяться, будто под струями кислоты. Обнажились мышцы, затем исчезли, слой за слоем, и на подиуме в живописных изломанных позах застыли чистые, будто выбеленные солнцем, скелеты. Гости онемели от изумления, но через мгновенье пришли в себя и разразились овациями.

Прием, устроенный после перформанса, тоже оказался вполне ничего. Все смеялись, болтали, ели крошечные бутерброды с икрой, пили шампанское… Тристан вдруг замахал одному из Нибелунгов, одетому попроще, чем остальные. Гном подошел. Кланяться не стал, зато хлопнул Тристана по плечу так, что тот пошатнулся. После взаимных представлений сидхе заметил:

- Не ожидал тебя здесь увидеть!

- Освальд послал. Вот, вожусь с делегацией Вёльсунгов. - гном кивнул на своих собратьев. - Они, между прочим, по твою душу. Тристан, коротко глянув на меня, потащил гнома в сторону, шепча на ходу:

- Тихо ты, не видишь, я с девушкой…

Гном мне понравился. Щечки - яблочки, борода, жилетка с кучей карманов, джинсы… Этакий боровичок. Росту, правда, в боровичке было добрых два метра. Он единственный отнесся к Тристану как к старому приятелю, а не особе королевских кровей.

Пока Тристан секретничал с Полди, так звали боровичка, моё внимание привлек необычный человек. Короткие серебристые волосы, яркие серые глаза, твердая складка рта… Повадки хищника. Как у оборотня, который проводит много времени во втором облике.

Поймав мой взгляд, незнакомец чуть кивнул, а затем, сделав вид, что заинтересовался работой, расположенной за моей спиной, подошел.

- Вам удалось прекрасно замаскироваться, Наоми. - произнес он, встав рядом и делая вид, что смотрит на картину.

Показалось, что в груди взорвалась пуля. Только диким усилием воли удалось сохранить самообладание.

- Откуда вы меня знаете?

- Неправильный вопрос. - он даже не взглянул в мою сторону. - Вы должны спросить, кто я такой.

- Как раз это мне неинтересно. Кто бы вы ни были, вам не полагается знать обо мне, а значит…

Хотела выпалить, что ему придется умереть, но поняла: это будет слишком по-детски и ничего, кроме смеха, не вызовет.

- Успокойтесь, Наоми. Вам ничего не грозит. По крайней мере, от меня. Давайте начнем наше знакомство заново…

- Но я не хочу с вами знакомиться! Кто бы вы ни были, у нас нет ничего общего.

- А вот тут вы ошибаетесь, Ямада-кун. И перестаньте придумывать способы меня убить, у вас ничего не выйдет. У Бога нет мертвых.

Почти год мне удавалось избегать встреч с Ярристом. Но он всё же меня настиг…

- Где он? - спросила я. Главное, не поддаваться панике.

- Кого вы имеете в виду?

- Не морочьте мне голову! Вы же из Ордена, так? Вы назвали пароль! Значит, Яррист где-то поблизости!

Незнакомец недоуменно пожал плечами, всё так же глядя мимо меня. На его правой щеке был шрам. Начинаясь у виска, он шел тонкой нитью через скулу на подбородок и скрывался под рубашкой. Странно. Если он оборотень, то шрама быть не должно. При смене облика срабатывает клеточная память, восстанавливая организм в первозданном виде…

- Объяснитесь, или я за себя не ручаюсь! Вы от Ярриста? Откуда вы знаете этот пароль? - меня начало потряхивать. - Это не может быть совпадением! Говорите, ну!

- Не здесь. Не сейчас. Вы еще не готовы. И… я не из Ордена. Я, если можно так выразиться, из соперничающей организации.

Многозначительно подмигнув, он вновь переключил внимание на картину. Даже поближе подошел, будто заинтересовался какими-то мелкими деталями. Нечего там было рассматривать: пустой черный треугольник.

Пришлось собрать всю выдержку, чтобы не свернуть ему шею прямо здесь. Воображаю: я, в своем кимоно с пионами и бабочками, на глазах у праздношатающейся публики, дерусь с полярным волком. Театр Кабуки на выезде.

- Хочу напомнить, что вам со мной не справится, так что перестаньте обдумывать планы моего уничтожения, Наоми. - он наконец отвлекся от картины и теперь смотрел мне в глаза, подступив очень близко. - Вы очень похожи на свою мать. Особенно характером. Нимэйн всегда была вспыльчива…

В доме моего деда было не принято говорить о родителях. Я ничего о них не знала, совсем ничего. Никаких рассказов перед сном, никаких фотографий или памятных вещиц.

Я привыкла жить так, будто их не было вовсе. Моей семьей были дедушка и бабушка. Затем, когда их не стало - Никодим. И, честно говоря, этого было достаточно!

- Что вам от меня нужно?

- Я хотел, чтобы вы знали: у вас есть союзники, Наоми, только и всего… Вот, возьмите. - он протянул визитку. - Барон Ростов, к вашим услугам. - по-военному четкий поклон. - Позвоните, если всё обернется плохо. До встречи. - и он быстро, ни на кого не глядя, удалился.