Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

15 декабря 1937 года окружная газета «Красная звезда» опубликовала статью Дыбенко. В ней указывалось:

«…Первое — основное и главное — это быть бесстрашным и беспощадным в бою с нашими классовыми врагами; быть неторопливым при решении сложных политических и деловых вопросов; быть правдивым и честным в отношении своей замечательной Родины и партии; никогда не спускаться до уровня политических обывателей; иметь всегда тесную связь с избирателями, помня, что у них я буду черпать все новые и новые знания, опыт и буду им помогать».

Новый, 1938 год Дыбенко встречал скромно. Днем собрались на елку мальчики и девочки — друзья Левы и Володи, а вечером пришли взрослые, самые близкие. Получил поздравления: из Новозыбкова от брата и сестер, от мичмана Сергея Павлова из Москвы. Из Ульяновска от Бориса Грендо, теперь курсанта-танкиста. Прислала телеграмму Коллонтай, она никогда не забывает поздравить с Новым годом, днем рождения, с каждым большим революционным праздником. Позвонил из Москвы Федько.

Гости разошлись. Тихо в квартире. Зинаида Викторовна на кухне мыла посуду. Лева давно угомонился. Володя заявил: «Пойду спать, когда вы». И конечно, не выдержал, незаметно ушел в «папину комнату» да и заснул на диване, свернувшись калачиком…

Дыбенко любил свой рабочий кабинет — большой, светлый. Здесь под бдительным оком хозяина хранится старый чемоданчик, до отказа заполненный блокнотами, тетрадями, отпечатанными на машинке листами, газетными и журнальными вырезками — бесценные материалы и документы о В. И. Ленине. Дыбенко готовился написать книгу о вожде.

Все, что находилось в кабинете, связано с флотом, армией: в шкафах различные справочники, уставы, любимые книги, многие с дарственными надписями. На стенах охотничьи ружья. Друзья и начальство знали его пристрастие к охоте, преподносили к разным юбилеям. Рядом со столом слева трехствольный «зауэр» — подарок наркома обороны в связи с присвоением воинского звания командарма 2 ранга; надпись на серебряном ромбике: «Дыбенко от Ворошилова. 1935»… С подарочными ружьями Павел Ефимович не охотился, предпочитал заказную тулку 12-го калибра… Над дверью большое панно «Ледовый поход». Подарок моряков к дню рождения. Было это в 1936 году. Уже поздно раздался звонок у входной двери. Сам пошел открывать. На лестничной площадке группа мужчин. Узнал Павла Малькова. «Видно, прямо с поезда», — подумал. Остальные — балтийцы, осевшие в Куйбышеве.

— Принимай, Павлуша, — сказал Мальков.

Двое стоявших за его спиной внесли в коридор укрытую полотном большую картину. Развернули. «Ледовый поход 1918 года», первый эшелон боевых кораблей Балтийского флота, совершающий героический поход из Гельсингфорса в Кронштадт.

Дыбенко стоял как завороженный…

А Мальков уже «от имени и по поручению» речь держал:

— Пусть этот скромный подарок всегда напоминает тебе о наших незабываемых днях. Ты, Павел, всегда служил для нас примером и всегда останешься в сердцах флотских любимым и желанным…

— Спасибо, друзья! — только и произнес растроганный юбиляр. Еще добавил, что рад видеть у себя в доме старых друзей и что ему очень дорог их подарок…

Снова накрыли стол.

Сидели, вспоминали минувшее, пели старые флотские песни, и конечно, о беспримерной отваге и мужестве моряков крейсера «Варяг»…

Проводив гостей, Дыбенко присел на диван рядом с безмятежно спящим Володей и, поглаживая его по черным жестким волосам, мысленно разговаривал с ним: «Жизнью своей, сынок, я доволен. Если бы пришлось начинать заново. прожил бы так же… Хочу, чтобы и вы с Левой не искали легкой судьбы, а всегда шли дорогой правдивой и честной, любили, берегли свою Родину. Она одна-единственная у человека».

Павел Ефимович Дыбенко скончался 29 июля 1938 года, пять месяцев не дожив до своего пятидесятилетия.

* * *

Прошли годы. Как и прежде, наш народ помнит славное имя большевика, героя Октября и гражданской войны, несгибаемого ленинца, бесстрашного военачальника, командарма 2 ранга Павла Ефимовича Дыбенко.

С мешком за плечами да материнским напутствием «Чего не поищешь, того не сыщешь» отправился он на заре XX века искать неведомое счастье и отыскал его в борьбе за освобождение трудящихся от капиталистического ига; защите Октябрьских завоеваний отдал он все свои силы, опыт, знания, огонь своего горячего сердца.

1970–1980

ТРЕВОЖНЫЕ ТРОПЫ

Да разве найдутся на свете такие огни, муки и такая сила, которая бы пересилила русскую силу!

Н. В. Гоголь

Часть первая

Глава первая
Командарм Дыбенко<br />(Повести) - i_003.jpg

Зима наступила как-то совсем неожиданно. Холодная дождливая погода вдруг сменилась морозами и снегопадами. К стуже, артиллерийским обстрелам и воздушным бомбежкам присоединился голод; в городе уже появились умершие от истощения. Ничего утешительного не сулило будущее и семье инженера Шуханова. Его жене Ане предстояло рожать, а у нее на руках двое малышей — семилетний Федя и пятилетняя Даша. Ребята все время просят: «Мамочка, дай кусочек хлебушка». А где его взять, когда уже в пятый раз сократили норму выдачи?

Аня понимала, что спасти детей, себя и будущего ребенка от гибели могла только немедленная эвакуация. Но как выбраться из осажденного города? Вот уже много дней, словно на работу, ездила Аня в Новую деревню на аэродром, надеясь, что подойдет очередь и удастся сесть в самолет. Брала чемоданчик с самым необходимым, а Феде и Даше надевала на плечи маленькие рюкзаки… Поздно вечером, усталые, голодные, возвращались в промерзшую квартиру.

По ночам, закрывшись с головой одеялом, Аня плакала. Обижалась на мужа, что не смог заблаговременно отправить ее в тыл. А теперь и сам попал в госпиталь.

Когда она потеряла всякую веру в счастливый отлет, в их квартире появился только что прибывший из Москвы дядюшка — контр-адмирал Фролов. Он довольно быстро решил, казалось, неразрешимую проблему.

И вот она — на аэродроме. Аня с нетерпением ждала мужа. Шуханов приехал, когда Аня и дети уже поднимались по трапу. Даже попрощаться не успел. Все происходило в спешке. Немецкие пикировщики в любой момент могли вынырнуть из низко висевших облаков, тогда не жди ничего хорошего.

— Быстрее, быстрее, товарищи!.. Даю «добро» на взлет! — кричал дежурный по аэродрому.

Захлопнулась дверца, трап оттащили в сторону. Взревели моторы. Тяжелый камуфлированный самолет оторвался от бетонной полосы и полетел в сторону Ладожского озера. «До свидания, родные!»

Шуханов долго смотрел вслед самолету, пока тот не стушевался в облаках.

С аэродрома к трамвайной остановке он шел вместе с контр-адмиралом.

— Вот и все, — сказал Фролов. — Теперь-то уж выскочат. Доберутся до Ульяновска, а там моя жена поможет им.

Слышались взрывы снарядов: немцы стреляли по городу. Трамвая ждали долго. Ходили они редко — не хватало электроэнергии. Поговаривали, что скоро и вовсе прекратится движение, не станет света и в квартирах.

«Конечно, следовало эвакуировать их не в конце ноября, а по крайней мере пока немцы не перерезали железную дорогу, — думал Шуханов, шагая рядом с адмиралом. И тут он оправдывал себя: — Не бросишь же поле боя, не убежишь из госпиталя».

Война застала его в служебной командировке в Комсомольске-на-Амуре. Пока добрался до Ленинграда, гитлеровцы далеко позади оставили советскую государственную границу… Едва он вошел в квартиру, Аня рассказала ему, что детский сад, в который ходили Федя и Даша, вывезли в Островский район. От волнения у нее на глазах выступили слезы. Шуханов растерялся: где же теперь искать ребят? Ведь бои шли на подступах к Пскову и Острову.

— Это же черт знает что! Послать детей на верную гибель! А ты, Аня, куда смотрела?

— Дорогой мой, люди поумнев меня решали, — сказала тихо, чувствуя себя в чем-то виноватой. — Разве кто-нибудь предполагал, что все так плохо повернется? Многие думали, война быстро закончится, а ребята вернутся домой загорелыми и окрепшими.

74
{"b":"607132","o":1}