В Крыму налаживалась мирная жизнь. 6 мая 1919 года было образовано Крымское советское правительство. В его состав вошли Дмитрий Ильич Ульянов — младший брат В. И. Ленина, активный деятель Коммунистической партии, бывший редактор газеты «Таврическая правда», П. Е. Дыбенко стал народным комиссаром по военным и морским делам и командующим Крымской Красной армией, И. П. Петриковский — начальником штаба, А. М. Коллонтай — начальником политического управления.
Прибывшему в Крым Антонову-Овсеенко Дыбенко доложил, что в Крымской Красной армии, к формированию которой приступили, уже насчитывается 13 тысяч штыков и сабель, 30 пулеметов, три артиллерийские батареи, два броневика. Пожаловался на нехватку командного состава. Сказал, что очень плачевно обстоят дела с обмундированием; чтобы экипировать армию, открыли свои мастерские, они способны изготовлять 30 пар сапог в день, 100 шаровар и до 500 пар белья. Но мастерские простаивают из-за отсутствия материалов…
Дыбенко вместе с командующим побывали в Симферополе и Севастополе. Антонов-Овсеенко хотел увидеть Дмитрия Ильича Ульянова, но того не оказалось в городе. Оставил ему письмо, в котором просил оказать Красной армии «самую решительную помощь… Помогите нам в формировании новых частей, в обмундировании…».
Когда ехали к линии фронта на Керченском перешейке, Дыбенко сообщил о переговорах с командующими английской и французской эскадрами:
— Оба обещали придерживаться нейтралитета.
Прислушиваясь к артиллерийскому грохоту, Антонов сказал:
— Вот вам и нейтралитет.
По берегу стреляли французские контрминоносцы.
«Под прикрытием их огня противник пытается охватить десантом наши фланги, — запишет в своих воспоминаниях Антонов-Овсеенко. — Панические слухи. Дрогнули наши передовые части. Но спокойствие штаба передается фронту. Атака неприятеля отбита».
Антонов-Овсеенко спешил в Донбасс, сказал, что заедет на участок фронта Мариуполь, Волноваха к Махно.
Прощаясь, Дыбенко заверил комукра, что в ближайшие дни Крымская Красная армия овладеет укрепленными позициями белых, нанесет удар через Керченский пролив и Таманский полуостров, выйдет в тыл Деникина и поможет армиям Южного фронта разгромить противника на Ростовском и Таганрогском направлениях. Антонов-Овсеенко внимательно выслушал и, по существу, одобрил все. Однако эти планы Дыбенко осуществить не удалось: обострившаяся внутренняя и внешняя обстановка в стране поставила перед Крымской армией другие неотложные задачи…
Обрадовался Дыбенко появлению в штабе Ивана Федоровича Федько. Что и говорить, прибыл кстати: очень уж усложнилась обстановка на юге.
Федько произвел хорошее впечатление: боевой командир. Военную службу начал в годы мировой войны в Феодосии прапорщиком. Здесь же в 1917 году вступил в партию большевиков. Формировал отряды Красной гвардии, сражался с немецкими оккупантами. Командовал красными частями на Северном Кавказе. В Астрахани встретился с С. М. Кировым. Сергей Миронович и направил Федько в Москву к Ленину. Владимир Ильич принял молодого командира, выслушал и, как хорошо знающего Украину и Крым, рекомендовал направить Федько на помощь Дыбенко.
Двадцатидвухлетний Иван Федько стал членом Реввоенсовета Крымской Красной армии и заместителем Дыбенко. На него возложили формирование, оснащение и обучение новых красноармейских частей.
9 мая в штабе Крымской армии узнали о мятеже Григорьева, объявившего себя «атаманом Херсонщины и Тавриды». В выпущенном «универсале» (декларации) атаман обещал «свободу торговли», «защиту собственности», «свободные при участии всех партий (кроме большевиков) советы» и многое другое.
Григорьевская авантюра не явилась столь уж неожиданной. Бригада Григорьева, бывшего петлюровца, в феврале 1919 года вошла в подчинение командующего Украинским фронтом и подчинена Первой Заднепровской дивизии. Требовалось неотлагательно укрепить бригаду Григорьева командными и политическими работниками, однако Дыбенко и Коллонтай этого не сделали, ограничились полумерами. Не на высоте оказался и Скачко, не выполнивший предложение Антонова-Овсеенко о смещении Григорьева, сам же комукра не настоял на этом. И вот печальный результат… Захватив в Одессе колоссальные трофеи, Григорьев отвел свои войска на отдых.
Силы в подчинении атамана Григорьева были значительные: до 20 тысяч бойцов, 6 бронепоездов, свыше 50 орудий, 700 пулеметов. И стали его банды обрастать кулаками и другими контрреволюционными элементами.
Довольно быстро мятеж охватил значительную часть Южной Украины. Под угрозой оказались Николаев, Херсон, Одесса, Харьков. 11 мая григорьевцы овладели Екатеринославом и Кременчугом. А через день дошли до Золотоноши и открыли путь на Киев…
Мятеж ширился, охватывал новые районы. Для борьбы с ним был образован штаб во главе с К. Е. Ворошиловым. Ликвидацию мятежа возложили на части, сосредоточенные в Харьковском военном округе, добровольческие отряды А. Я. Пархоменко и войска Крымской армии Дыбенко, которым отводился участок от Александровска до Екатеринослава.
За себя Дыбенко оставлял Федько. «Уезжаю, а в Крыму положение хуже не придумаешь». Он вместе с Федько склонился над картой.
— К белякам подошли свежие части с Кубани и Дона, — говорил Дыбенко. — Враг рядом, ждет удобного момента, чтобы ударить по Крымской Красной армии…
Отступив к Феодосии и Керчи, белогвардейцы сумели задержаться на перешейке Керченского полуострова, организовали фронт от Феодосийского залива на юге до Арабатского залива у деревни Ак-Монай (Каменское) на севере. Держались они при поддержке англо-французских кораблей, которые базировались в Феодосийском и Керченском портах. Корабли Антанты выходили в Азовское море, в Арабатский и Феодосийский заливы и оттуда вели огонь из дальнобойных орудий, а так как ширина перешейка не превышала 20 километров, налеты вражеской артиллерии достигали цели… С помощью союзников, главным образом французских инженеров, деникинцы сравнительно быстро построили поперек перешейка три линии окопов полного профиля, много блиндажей, ходов сообщения, пулеметных гнезд, все это прикрыли несколькими рядами колючей проволоки.
Дыбенко и Федько понимали, что деникинцы при первом удобном случае начнут наступление и двинутся в глубь Северного Крыма. Дыбенко настоятельно рекомендовал Федько Ак-Монайские позиции держать под неослабным наблюдением. Он говорил:
— Мне кажется, что именно оттуда деникинцы начнут наступление. Обратите серьезное внимание на состояние наших укреплений. Немаловажное значение имеет высокий боевой и моральный дух красноармейцев. Не давайте белякам спокойно отсиживаться, старайтесь атаковать…
Федько сказал командующему:
— С возложенными задачами справимся!
Они расстались.
Дыбенко прибыл на свой боевой участок. Его войска действовали в районе от Александровска до Екатеринослава. В боевом приказе от 15 мая 1919 года он требовал от командиров и политкомиссаров смелости и решительности: не давать возможности бандитам закрепляться, стремительно преследовать; сдавшихся в плен щадить, сопротивляющихся уничтожать.
Красные войска действовали быстро, напористо. Отступая, григорьевцы зверски расправлялись с попавшими в плен красноармейцами, местными жителями, советскими и партийными работниками.
Две недели красные воины под командованием Дыбенко и Пархоменко стремительно преследовали врага. Дыбенко горел желанием захватить Григорьева живым, однако «атаман» трусливо удрал, спрятался у Махно. Но смерти бандит не избежал. Два атамана рвались к власти, к управлению Украиной. Более хитрый Махно 27 июля 1919 года расстрелял Григорьева, позже, в 1921 году, батька сбежал за границу.
Покончив с григорьевщиной, Дыбенко спешил в Крым.
Доклад Федько не обрадовал. Воспользовавшись выступлением Григорьева и успехами белой армии в Донбассе, белогвардейцы предприняли активные действия на Керченском полуострове. Сначала они повели наступление от Черной Балки на Дальние Камыши и, хотя их поддерживала корабельная артиллерия союзников, успеха не имели. Тогда белогвардейцы решили нанести удар по участку, занимаемому 3-м Таврическим советским полком, но и здесь атаки врага были отбиты… Федько назвал особо отличившихся командиров и бойцов Керченского фронта, но вынужден был признать, что белогвардейцы, хоть и медленно, все же продвигаются в глубь Крымского полуострова.
