Конечно, без обид. Мария никогда не сплетничала. Если уж обещала чего -то не говорить, не говорила. Ну, почти никогда, со всеми ведь такое случается, сболтнёшь без злого умысла.

— Даша, - Мария прикрыла дверь за собой. - Идём куда-нибудь, а? Если ты не сильно устала. Отдохнуть хочу.

Дарья и скрывать не стала, что в восторге от такой идеи. После того, как Мария молчаливо отказывалась от их «тусовок» все предыдущие дни.

- - -

Мария чуть было не попросила сигарету, но наткнулась на взгляд Дарьи и передумала. В итоге заказала «простой еды для хищников», как сама её называла, и устроилась с Дарьей в самом дальнем и неприметном уголке. Поговорили с Дарьей ни о чём – а об этом можно говорить беспрестанно – и стало ещё немного легче.

— В общем, - Мария посмотрела в окно, постучала пальцами о стол. - В общем, меня снова дрессируют, я поняла. Ну, кто здесь главный, не знаю. Раньше сны показывали аппетитные, чтобы, значит, плохого никому не желала, теперь от другой дури отучают. И вроде бы дошло, наконец, от какой.

Дарья положила свою ладонь поверх её.

— Вот, - Мария достала из кармана пластиковой пакетик с полоской бумаги внутри. - Не знаю, зачем оставила. Сейчас выброшу.

— Это...

— Да, - Мария отпила из своего бокала. - Я была на втором месяце. Думала, останется. Человек всё-таки, пусть и маленький. Но, - она криво усмехнулась, - отменили, как видишь. Всё в исходное состояние.

— Он знает? - Дарья взяла её за руку.

Мария помотала головой.

— Нет, и не хочу пока говорить. Хватит, что я сама себе голову грела. Нет, так нет. Зато я теперь знаю, что у меня с этим всё в порядке, а то предки успели все уши прожужжать, что не дети будут, а уроды, если вообще будут. Потому что пью, курю и с кем попало вожусь.

Дарья молча держала её за руку, глядя в глаза.

— Чёрт, как курить хочется! Даже больше, чем пить. Думаешь, это я всё о ребёнке думала? Нет, меня за другое плющило все двенадцать дней. Как нарочно: или курить хотелось, или напиться. Ну и прочего, с чем лучше не связываться. Не знаю, как продержалась. Сейчас вот только подумала – раз здесь такие свинские порядки, что ребёнка можно отменить, надо просто отсюда выбираться. Что толку дёргаться? Я уже надёргалась, уже все дёргалки болят. Перестать дёргаться, найти двенадцатого, уйти всем, и жить, как люди. Специально со всеми поговорила ещё раз, кроме тебя. С тобой вот сейчас говорю. И дошло, наконец, что всех дрессируют по-разному. Стёпу, вон, врать отучают. Ты же помнишь, что он сознался там, в круглом доме, что первым огонь открыл, нервы не выдержали. Он же сроду правду не говорил! Кто угодно виноват, кроме него. Или Валера – научился в женщинах видеть что-то, кроме ниже пояса. И тоже сразу всё у него путём. Я ещё думала, как странно – всех дрессируют, но по-разному. А теперь поняла, когда вас с Серёжей и Федей послушала, что никто не ищет, кого от чего отучать. Это мы сами.

Она дождалась, когда официант поставит перед ними тарелки и новые бокалы с коктейлем – и уйдёт.

— Мы сами себя дрессируем, я так поняла, - Мария посмотрела в глаза Дарьи. - тебя отучали быть пай-девочкой. Жору отучали деньги тратить на всякую фигню. Ну и так далее. А меня отучали самой себе неприятности делать. То есть это мы сами, понимаешь? Мы сами себя отучаем. Потому что никому мы тут не нужны – только себе и друг другу.

Дарья кивнула.

— Ты, поди, сама уже так поняла, - Мария залпом выпила бокал. - Это до меня доходит, как до жирафа. Я уже решила, что перестаю психовать, если что-то не по-моему идёт. Вот.

— Да, поняла, - кивнула Дарья. - Но тоже не очень давно. Только знаешь, что? Не обещай ничего такого при всех. Я уже пробовала. Всё как назло – сразу так всё случается, что обещание нарушаешь. И злишься на себя. А на себя нельзя злиться.

— Да, - Мария согласилась. - Ужас, как есть хочу! Всё, на сегодня хватит умных мыслей. Будем веселиться! Только знаешь, что? Не нужно больше Федю просить, чтобы со мной поговорил. Сама говори, если что.

Дарья покраснела, а Мария рассмеялась.

— Всё, проехали, я не сержусь. Ну, всё! Приятного аппетита!

- - -

— Тебя не узнать, - признал Николаев на следующее утро. - Сразу повеселела. Что случилось, Маша? Если не моё дело, не говори, но ты как будто на всех сразу обиделась.

Мария покивала.

— Было. Глупая была. А вчера с Дашей поговорила, и ума набралась, - она поцеловала его. - Всё позади, - похлопала его по руке. - Всё плохое, то есть.

— «Мужик, у тебя всё было», - припомнил Николаев.

— Это что такое?

— Это анекдот. Идёт мужик по берегу моря, находит бутылку. Открывает, оттуда джинн. Загадывай одно желание, говорит, всё исполню. Мужик обрадовался и говорит: джинн, хочу, чтобы у меня всё было! Джинн нехорошо смеётся, хлопает в ладоши, и говорит: да, мужик, у тебя всё было. И исчезает.

Мария упала навзничь на кровать, и расхохоталась. Долго не могла успокоиться.

— Да, всё так, - она вытерла слёзы. - Но теперь не было, а будет. Да? Всё будет?

— Всё будет, - заверил он её, и поцеловал. Не так часто доводилось видеть по-настоящему счастливую Марию.

- - -

— Красиво, - Николаев посмотрел на фотографии, которые у Смолина были повсюду. Действительно, красиво. Это что, тоже тайное увлечение? Как электроника у Валеры, как музыка у Стёпы?

Смолин смутился. Действительно, легко смущается, а старается казаться циничным и грубым пролетарием, на людях.

— Нет, в самом деле, - Николаев посмотрел на снимок фонаря – шёл дождь, похоже. Мастерски получилось. Овал света, и необычный рисунок из капель, выхваченных вспышкой. - В самом деле красиво.

Смолин покивал, явно довольный.

— Только не переносится, - вздохнул он. - Да и как перенести так много. Ну, негативы некоторые перенёс, Даша мне всегда выделяет под них место в Винни-Пухе.

— А цифровая камера? - предложил Николаев. - Качество, может, и не то, - добавил он тут же, - просто там снимки в виде файлов. А файлы проще переносить теперь, есть на чём. И я слышал, можно потом с них делать настоящие фото.

Смолину эта мысль, было видно, и в голову не приходила.

— Интересно, - он почесал в затылке. - И сколько можно таких фото будет унести?

— У нас сейчас есть рюкзаки, - пояснил Николаев. - Они переносятся – я рассказывал. Я с собой в предыдущий раз взял ещё рюкзаков – проверим, что с ними будет. Эти карточки вот такие маленькие, - показал на свой мизинец, а на каждую влезает тысяча фото, Даша специально проверяла.

— Тысяча? - Смолин был потрясён и не думал это скрывать. - С ума сойти... Спасибо! - пожал руку Николаеву. - Извини, обещал сегодня Наде, что приеду к двум.

— Без проблем, - кивнул Николаев. - Мне как раз в ту сторону. Подвезти?

- - -

— О, привет! - обрадовался Жора. - Мы с парнями сегодня в покер играем. Хочешь поучаствовать?

— Играю пока не очень, - признал Николаев, - но интересно научиться будет. Нормально?

— Нормально, - махнул рукой Жора. - Они точно так же учились. Главное, чтобы азарт был правильный, чтобы играть хотелось. Остальное приложится. А я вот, видишь, с пива на вино перешёл. Мне теперь дядя Гоша лекции читает, как правильно вина выбирать. Вот и дегустирую.

Они поговорили о разных винах – Жора говорил такие названия и подробности, о которых Николаев и слыхом не слыхивал – а потом речь мельком зашла о здешнем бизнесе. Как всегда – Жора быстро соорудил бизнес, получили, сколько хотели, а теперь это всё работало как бы само по себе, да и куда уже столько денег? У Курчатовой в ридикюле, перед сбросом, были камушки. Разные. Много. Алмазы, рубины, изумруды. Места занимают мало, стоят порядочно. Запас, так сказать.

— А учить не пробовал? -Николаев отчего-то вспомнил «учебный центр» – там сейчас занимались Мария, Фёдор и Степан.

— Не понял? - Жора налил им обоим.

— Извини, не могу. Я за рулём. Вот вечером – с удовольствием.

— Блин, прости, привычка. Так кого учить?