– В любом стаде найдется паршивая овца, – сказал богатырь ему в утешение. – Уж такая это система: стадная. Ваш-то – не из худших, стучит по обязанности. То есть на запросы отвечает, но сам не старается. Может, оттого и выжил сегодня, что Господь спас. Везет ведь не только сильным.
– Пожалуй, я догадываюсь, о ком речь, – произнес д’Адуи, понижая голос. – Но почему вы не изгнали его?
– А что он может настучать Господу? – пожал плечами богатырь. – Разве соглядатай знает, куда мы направляемся, с какой целью? Даже где находимся, он понятия не имеет. Зато благодаря ему нам в точности известно, в какой стороне его хозяин, – идем будто по пеленгу.
– Хорошо быть батыром, – позавидовала Мишка. – Глаз как алмаз – любого проницает до нутра. И ежели внутри гниль…
– Теперь стало проще, – согласился Светлан. – Но и прежде я промахивался редко – просто нужно знать, на что обращать внимание.
– К примеру?
– Ну, скажем, меня настораживают типы, способные часами слушать одну мелодию или по многу раз глазеть на одно действо. Был у нас такой… отец народов… до сорока раз доводил! А в перерывах меж просмотрами уморил людей больше, чем живет во всех здешних королевствах. К счастью, не всякой бодливой корове достаются рога.
– Монсеньор, а вы не считаете, что аббат Дори может оказаться еще опаснее Зодиара? – спросил приор. – Если ваши предположения верны и аббата в самом деле поддерживает Бо… э-э… Господь…
Бедняга еще путался в терминах. Да и в богах тоже. Впрочем, чему удивляться – столько развелось!..
– В конце концов, что есть Господь? – сказал богатырь. – Помните достославного барона де Бройля? Как он был одержим Пауком, так Дори – своим богом.
– Но неспроста же тот вселился именно в аббата?
– Да ведь и Бройль глянулся колдуну не случайно. Из всех уязвимых он оказался самым подходящим для использования.
– Или наоборот, – вставила Мишка. – Самым уязвимым их подходящих.
– Думаю, и по сути особых различий нет. Ведь здешний Вседержитель из той же материи, что, к примеру, Синдбад – то есть попросту призрак-переросток… естественно, из-за своих размеров разжившийся могуществом. А вот насколько оно большое…
Присев на краю бака, Павич тихонько постучал костяшками по доскам – видно, знал, что для привлечения богатырского внимания довольно и этого.
– Да конечно, двигай сюда, – позвал Светлан. – Мало нам пяти голов…
– Дык мужских – тока две, – ухмыльнулся россич. – А даже Горыныч соображал тремя…
– На троих, – прыснула Мишка.
– …покуда ты не срубил их.
– Все ж это был Змей? – подивился богатырь. – И как я не признал!..
– А вон и седьмая голова поспешает до кучи, – фыркнула ведьма, кивком указывая на Ле Сана, возникшего из тени. – Делаемся все умней.
Ну никак она не желала заснуть!.. Или приноровилась дремать урывками, от фразы до фразы? С нее станется.
Легко спрыгнув с бака, россич примкнул к честной компании. Среди россичей Павич был самым здоровенным – наверно, одна из причин, почему его выбрали главным. (Но ведь не единственная?) Весил он под три центнера, однако двигался вкрадчиво, точно тигр, почти не производя шума. И атаковать, похоже, умел столь же стремительно. Пока Павич стоял, он казался тут едва ли не самым крупным. Еще год назад россич задал бы Светлану!.. Но не сейчас – нет. Опоздал слегка.
А вот кто глазел на гостя во все глаза – это Анна. Не нужно было быть богатырем, чтобы ощутить в ней интерес – что называется, жгучий. Как она выразилась? «Огромный, могучий и воинственный» – ну, прямо с натуры. Повторяем бабушкины ошибки, да? Эдак и впрямь можно поверить в переселение душ.
Правда, Павич скорее шатен, нежели блондин, – причем довольно темный. Все ж не северянин, с хазарами да печенегами конфликтует. А с кем вздоришь, на того и похож – вон как межреченцы смахивают на огров. Или все ж напутали историки и хазарам наши предки не только «отмщали»? Ну и хазары им, соответственно…
Анна чуть сдвинулась к Светлану, словно освобождая место, – хотя россич и так бы уместился. Ухмыльнувшись, тот осторожно присел рядом, явно не возражая против такого соседства. В сравнении с белянкой стало особенно заметно, какой он громадный да смуглый, а его ручищи, открытые по самые плечи, были массивней и наверняка сильней, чем ноги едва не любого нордийца. Да, были люди в русских селениях… А затем пришел Христос и всех уравнял. Или причина в ином?
– Не побрезгуешь угощением? – спросил Светлан. – На вашу ветчину ответим нашим десертом.
С любопытством Павич оглядел плоды, выискивая неведомые. На Руси-то особо не из чего выбирать – не тропики, чай.
– Воще, мы боле привычны к мясу, – пророкотал он. – И хлебушек, понятно…
– Да, скифы вы, – проворчала ведьма. – Случайно, не практикуете ванны из человечьей крови? Или византийцы вас оговорили?
– Пахари мы, – возразил гость. – В ремеслах смыслим. Ежели моемся, то в бане, на пару. А ванны – это придумка здешних. Тем паче – из крови.
– Сейчас и он расскажет о своем трудном детстве, – предположила Мишка. – Тогда мы вовсе запутаемся, где тут основной сюжет.
Похоже, и ее заинтересовал новый персонаж. Конечно, не как Анну.
– А че мне таиться, – повел плечами здоровяк. – Поведать есть о чем, ясное дело. По свету-то послонялся.
– «И кидало меня…» – хихикнула кроха, вполне понимая, для кого он говорил это. Девицы-то обожают истории. А также говорунов… умных и сообразительных.
– Вообще, было б занятно послушать, – сказал Светлан. – Но не сейчас, ладно?
– Дык не время нынче – кто ж спорит? – согласился Павич. – Я к тому, что мы – народец открытый.
– Душа нараспашку, ага, – поддакнула ведьма. – Россич – это не только ценный мех…
Покосившись на свои бугристые руки, от пястей до локтей поросшие пепельным ворсом, Павич осклабился. Обидчивым он, слава богу, не был – хватало силы.
– А кто еще на Руси водится? – поинтересовалась она. – Понятно, кроме слонов… или даже мамонтов.
– Машутка, слезь с медведя, – велел богатырь. – Ишь, взгромоздилась!
Лора усмехнулась, на сей раз позволяя девочке резвиться. Вообще, силачка явно размякла и сейчас больше отмалчивалась. Ей тоже со мной скучно, да? И спать хочется…
– Должны же мы знать, каким зверинцем обзавелись, – возразила девочка. – А по нему можно судить о прочих. Покажи мне, какой ты, – переиначила она, – и я скажу, кто твой друг. Или ты и этих зришь насквозь? Как зыркнешь своими пламенными очами!.. И всё, точно на ладони.
– Не всё, – поправил Светлан. – То есть вижу, что им можно доверять, но вот глубже…От этих батырских дел у меня совсем пропала магия.
– Совсем? – усомнилась Мишка. – Чай, не молоко!
– А молоко не чай, ну да, – хмыкнул он. – Как и богатырь – не маг. Совместить эти ипостаси в одном человеке еще можно. Но чтоб они еще и совпали во времени?.. Настрой на чудотворство напоминает сон наяву: мир вокруг словно плывет, из знакомых фрагментов образуя невесть что. А богатырь видит реальность ясно и четко, нередко даже проницая вглубь, и мыслит точно комп, и движется как автомат – эдакая совершенная машина. И когда этот режим включается на полную, делается не до чародейства. Или тогда нужно вовсе менять специальность – вон как Зодиар. А обратно вернуться уже не выйдет.
– Не-е, это не гоже, – покачал головой Павич. – Понятно, волхвы – почтенные дяди… Да не тянет туда чего-то.
– Ну, дело вкуса. Сила ведь тоже бывает разной, и неизвестно еще, которая шибче.
– И тут мы опять приходим к богам-самоделкам, – заметила Мишка. – Они же «виртуалы» – для понимающих. У них ведь тоже хватает лошадиных сил… или даже слоновьих… да и в чудесах секут мала-мала. Хотя не батыры и не маги. А развелось их – куда ни плюнь. От недомерков до исполинов. Едва не у каждого стада кто-то на знамени. «Нет бога, кроме аллаха», ха!.. Вот бы этих, которых нет, столкнуть носом к носу – какие бы клочья полетели! Вообще, – заключила она, – не пора ли начинать отстрел?
