– Ражу, – подсказал Светлан.
– …поражаю своим мечом, мою десницу направляет Бог!
– Ведь ты левша. А десница, как известно, – это правая рука. И что ж ты творишь ею, когда поражаешь врагов? Собственно, от чего они поражаются?
– Не морочь меня, демон!..
– Ой какой ты нудный, – поморщился богатырь. – И за что тебя любят подчиненные – видимо, за пост?
Оставив графа в покое, он снова оглядел офицеров. Затем произнес:
– Взывать к лучшим качествам я давно зарекся – но, может, в вас хотя бы рассудочность сохранилась? И фантазии хоть чуть, да осталось? Вот и представьте, что станет с вами, если победа таки будет за королем. Может, сейчас как раз выгодно поступить честно? И выбрать именно Луи, а не де Шратье, давно пережившего свой здравый смысл.
Дав время усвоить тезис, Светлан продолжил:
– Вы заметили: я избегаю восклицательных знаков. Это чтобы не повышать голос. Потому что, если я рявкну во всю мощь, вас отбросит точно… э-э… штормовой волной, а кое-кто может и оглохнуть. Контузия, не слыхали? Хотя вы и так… гм… Я даже не ем мяса, дабы быть дальше от хищников. Но это вовсе не значит, что я – агнец. Скорее уж слон, вдобавок боевой. А со слонами, как знаете, лучше не встречаться на узкой тропе. Вы думаете: сила за вами? А этих пришлых, дескать, единицы – какая от них угроза!.. Тут вы ошибаетесь. Каждый из нас стоит армии, и я один – вот такой, какой есть, бездоспешный и безоружный, – смог бы при желании превратить эту площадь в мертвую пустыню.
Не выдержав такого бахвальства, один из генералов, барон де Болд, рослый и не по-нордийски массивный, вскричал:
– Да что ты сможешь сделать против залпа тысяч!
– Хочешь узнать?
Шагнув к нему, Светлан мгновенным движением извлек из его ножен широкий меч и сразу отступил – еще прежде, чем де Болд успел испугаться. Хотя удивился тот сильно, вдруг увидав свое оружие в чужой руке.
– Теперь глядите, – предложил богатырь, слегка улыбнувшись. – И не думайте, что это фокус.
Собственно, глядеть было не на что, поскольку массивный клинок внезапно исчез, будто растворившись в воздухе. И лишь ровный гул да смутно зримая кисть подсказывали, что происходит сейчас с мечом. А если бы лезвие имело сечение вертолетной лопасти, здесь гулял бы такой ветер!..
– Вы меня видите? – спросил Светлан. – Какое совпадение: я вас тоже.
Теперь можно было поинтересоваться: «И как я вам нравлюсь?» Впрочем, и так ясно: нас здесь не любят.
– А теперь попробуйте меня расстрелять, – сказал он. – У вас же запасены арбалеты?
Если просьба и показалась странной, в ней гостю не стали отказывать. Сразу от дюжины офицеров к наглецу устремились стрелы, выпущенные в упор. Но здесь и пули вряд ли бы прорвались – меч уже набрал такие обороты, что не рубил древки, а отбивал наконечники, словно бы находился разом везде.
Подождав, пока припасы иссякнут, Светлан остановил вращение и небрежно забросил меч обратно в ножны, удивив де Болда еще раз. А заодно и всех остальных, решивших было, что клинок пронзил храброго барона.
– Это показательное выступление, – пояснил гость. – Вы, братцы, еще не видели настоящих батыров. А нападать на них все равно, что кавалерией атаковывать тан… э-э… слонов.
– Нас не обманут твои чары! – выкрикнул маршал, видимо, почитавший конницу не меньше, чем Буденный. Собственно, он и походил на старого кавалериста – поджарый, жилистый, крепкий. К такому бы телу да светлую голову.
– Ага, – отметил Светлан. – Выходит, в магию ты уже поверил. Меньшее из двух зол, да?
– Богатырей не существует – это сказки.
– Так я могу их сделать былью – прямо сейчас. Не жаль тебе своих офицеров? Или лучше начать с тебя – чтоб не огорчался?
– Если допустить такое, то какой смысл в нашем войске?
– О чем и речь, – кивнул богатырь. – В нынешнем виде ваша армия – лишь корм для воронов и шакалов.
– Все это ложь!..
– Это называется «очернительство», – подсказал Светлан. – То есть вообще это правда, но тебе – не по вкусу.
Или тут уже додумались до этого термина? Много-то ума не надо.
– Вот что, – сказал он, двумя пальцами вынув из брусчатки булыжник. – Проведем эксперимент. Всем, кто уже поверил в меня, советую покинуть шатер, потому что сейчас он рухнет. Остальные могут не беспокоиться – главное: не снимайте шлемы. На раздумья даю минуту.
И вместе с де Крустом направился к выходу.
Первыми, конечно, его совету последовали россичи. Остальные еще некоторое время колебались, растерянно переглядываясь. Затем, один за другим, тоже потянулись наружу. Хотя не все – с десяток офицеров решили довериться маршалу, конечно, не сдвинувшемуся с места. А может, просто любили риск.
Притормозив на пороге, богатырь честно дождался завершения минуты и лишь тогда запустил камень. Разогнавшись не хуже артиллерийского снаряда, булыган угодил в выбранное место, с легкостью переломив сразу несколько опорных шестов, и сооружение стало складываться, наглядно демонстрируя, чем такая времянка отличается от полноценного здания.
– Полагаю, здоровье графа не пострадает, – сказал Светлан, задумчиво созерцая завал, где под толстой парусиной копошились смутные фигуры. – Я постарался, чтоб его не накрыло тяжелым.
– Зато пострадала его гордость, – откликнулся де Круст. – Я уж не поминаю его престиж, от коего мало что уцелело. Вы нажили себе смертельного врага.
А будто прежде они были друзьями.
– Одним больше – подумаешь, – пожал плечами богатырь. – Меня здесь уже столькие не любят!.. И если я боюсь кого, то не этих.
Переведя взгляд на вояк, толпившихся невдалеке и не без злорадства глазевших на коллег, наказанных за свое упрямство, он добавил:
– Похоже, большинство я все-таки убедил.
– Включая меня, – подтвердил барон. – То есть в теории я знал, что герои не вымысел, но верить – это совсем иное.
– Осталось самому уверовать, – хмыкнул Светлан. – Ладно, тут я уже развалил, что хотел, – поехали в другие места.
– Карета ждет, – объявил де Круст.
Глава 10
Только они выехали с площади, как на крышу кареты спрыгнул кто-то – если и не грузный, то с изрядной высоты. Перехватив руку барона, дернувшуюся было пальнуть вверх, Светлан успокоил:
– Тихо, тихо… Это Лора.
И сдвинулся на край сиденья, освобождая место. Через секунду внутрь метнулось гибкое тело силачки – даже не открывая дверцу, через окно. Была она в своем боевом прикиде, больше похожем на упряжь и скрывавшем не вполне то, что обычно скрывают женщины. Как говорится, ничего лишнего… и даже потребного малость недостает. Включая, кстати, и обувь – видимо, по городским крышам ей было удобней скакать босиком.
– «Стреляли», да? – спросил у нее Светлан. – Ты б лучше за другими приглядывала – я-то уж как-нибудь.
– На твое «авось» отвечу «мало ли», – усмехнулась Лора. – А береженного, говорят…
– Кругом эрудиты – вот подфартило! Ну, Мишка понятно… более или менее… А вот где ты нахваталась?
– Мысли читаю, – ответила она. – Не веришь?
– Иди ты, – испугался богатырь. – Эдак и думать забоюсь – лишусь последней радости.
– Так уж и последней, – не поверила девушка.
Услышав сбоку характерный гул, он отдернул шторку, и в другое окно влетела не к ночи помянутая Мишка, ловко приземлившись на его колени. Уж на этой и вовсе не было ничего – как полагалось у ведьм.
– Прямо-таки ливень разразился, – заметил Светлан. – Причем рейнит не кошками и собаками, а красотками. Или лучше это назвать градом?
– С красотками-то поприятней будет, – откликнулась девочка. – Представляешь, если на голову свалится наш Пес? Не говоря уже про Агру.
– Но ты-то чего прискакала?
– Я принеслась, – поправила она. – На крыльях… э-э…
– Ладно-ладно, – проворчал богатырь. – У тебя крылья, как у курицы. Вдобавок и несешься.
Ведьма прыснула, оценив шпильку.
– Я летела на грохот, – сказала она. – Интересно же!
– Как же без тебя, да? Что-то рушится, а ты ни при чем – непорядок.