— Госпожа богиня, — Демжис отвесил самый изысканный поклон, на какой был способен после многодневного пешего перехода.

Она не удостоила нас ни словом. Только обвела взглядом — её нечеловечески большие глаза переливались то льдом, то пламенем. И резким пламенным росчерком взвилась ввысь.

Сияющая точка описала над отрядом большой круг и растворилась.

— Что это за богиня? — потребовала я отчёта у моего покровителя.

— Одна из шестёрки Стихий, и, насколько я их различаю, мать Пегдема. Наверное, решила помочь сыночку, собрать информацию… Видишь, как кружила над нами.

— Значит, он…

Меня прервал очень громкий звук. Трубный рёв пронёсся над плоскогорьем, уши заложило, внутри всё дёрнулось. Что за новая напасть?

Демжис с озадаченным видом сел на землю. Закрыл глаза, приложил ладони к потресканному камню. Но пока он вопрошал землю магически, причина показалась обычному глазу.

Из-за ближайшей к нам горы, ну как ближайшей, километров пять минимум, выплывали длинные изогнутые шеи. Шеи крепились к массивным серым туловищам — ни дать ни взять динозавры из детской энциклопедии. Только вот, учитывая расстояние, каких же они размеров?

— О, — воскликнул Демжис, распрямляясь. — Да это ж Чара собственной персоной!

— Она так плохо выглядит?

Громадные зверюги вызывали желание драпать, пока не поздно, и, судя по лицам наших недопартизан, не у меня одной возникло такое чувство. По равнине пронёсся ещё один мощный рык.

— Это громадины. Ну же, Настя, мы ночевали в черепе одного из них!

— Ты вроде говорил, что они вымерли!

Катрем мялся рядом.

— Может, мы здесь подождём?

— Как вы в бой собрались идти? Вперёд!

Ха. Череп-то уже не живой, а тут он заполнен мышцами, тканями и всем таким, что может заглотнуть. Есть разница!

Через пару часов мы имели удовольствие рассмотреть громадных созданий в деталях. Да, изумительно похожи на динозавров. Наверное. Ноги, правда, скорей слоновьи, если слона увеличить раз в пять. Голова покачивалась на высоте крыши двенадцатиэтажки. Гигантам было абсолютно плевать на людей. С завидной флегматичностью они объедали кроны деревьев у подножия горы.

Источник дикого рёва нашёлся за скалистым уступом. Нога одного из громадинов застряла в расщелине, достаточной для прохода пары человек, но слишком узкой для эдакой живой колонны. Несчастное животное ревело от боли. Вокруг скакала щуплая шустрая фигурка. То ли помочь хочет, то ли добить, но ни то ни другое не получается.

Завидев нас, она мигом бросила зверя и переключилась на более интересный объект.

— Братишка, как я рада! Сто лет не виделись! Как возмужал!

Девушка повисла на шее Демжиса. Такая же черноволосая, с нежно-зелёными глазами, слишком яркими для простого человека. Я поморщилась. Пусть и сестра, а видеть любимого в чужих женских объятиях — ничего приятного.

— Я тоже рад, Чар. Мама говорила, что ты сколотила целое воинство, и я тебе привёл пополнение.

— Кучка бездельников, — отмахнулась Чара. — Лучше посмотри, каких я воссоздала громадинов! Полгода с ними мучалась, зато контроль — лучше прежних!

Бедный зверь, брошенный на произвол судьбы, тоскливо взвыл во все свои гигантские лёгкие. Ближайшее дерево брезгливо вытянуло корни из земли, и, перебирая ими на манер осьминога, поползло в более спокойное место.

— Поможешь, а?

— Нечего делать! И потом, — Демжис покосился на своих подопечных, прытко разбегавшихся от бродячего растения, — мы сразу обустроим лагерь!

Подножия гор были изрезаны узкими ущельями. В некоторых текли ручьи, другие поросли местными чудаковатыми деревьями. В одном из таких ущелий и расположился наш отряд, скрытый зарослями от божественных разведок с воздуха.

Демжис с сестрой обходили теперь уже совместную партизанскую армию, я увязалась за ними, дабы хозяйственный народ не припахал меня к чему-то общественно полезному.

Чара шагала впереди и, размахивая руками, распиналась:

— Ты не хочешь править — ладно, тогда передай трон мне! Я хочу! Хочу быть Владетельницей! Я смогу, вот увидишь!

Ведьма гордо запрокинула голову и тут же, перецепившись об корень, полетела носом в землю.

— Я не хочу лазать по этим дурацким лесам! Ты представляешь вообще, как это маг земли, маг земли мог споткнуться о корень?!

Демжис сдавленно похрюкивал от смеха.

— И это она у нас в семье самая адекватная, заметь.

— А почему ты тогда, пять лет назад, не передал свою власть ей?

— Потому что ей было четырнадцать. Рановато. И сейчас рановато, но так и быть, уступлю место, как истинный мужчина.

Мы дошли до нашего места ночлега — уютного шалаша. Видимо, там меня должен ждать рай.

— Доброй ночи тебе, мужчина. Я пошла к своим зверяткам, — деликатно улыбнулась Чара и оставила меня наедине с Демжисом.

Но любовь и рай не клеились. Мы оба устали, за день и за весь последний месяц, так что просто повалились на охапку веток.

Самое время задать наболевший вопрос.

— Что будешь делать дальше?

Демжис затянул с ответом. В полумраке шалаша не разглядеть выражения лица. Чёрт возьми. Чего доброго, он и правда решит, что миссия выполнена, квест сдан вместе с отрядом Чаре.

А мне нужно ещё кое-что. Выжить.

Маловероятное, если честно.

Я — действительно слабая. Не могу командовать армиями, ворочать деньгами, менять судьбы государства. Мне надо вырвать своё сердце из лап местного диктатора! А, как верно заметил Демжис, сил у меня не больше, чем у домашнего кота.

Но, как известно, миром на самом деле правят кошки. Главное — пушистость и правильный взгляд.

— Демжис! Ты же умный, сильный, кто как не ты может стать во главе движения? Победишь Пегдема…

— Как ты любишь повторять, какого чёрта! Почему бы мне не жить спокойно для себя, кто мне все эти люди?

— Потому что ты опять окажешься в болоте, как тогда, вначале!

— Может, ты и права, хотя логика тут сомнительная.

Хорошо, зайдём с другого конца.

— Ладно, ты нас бросишь. Чара слабый маг, ты сам говорил. Крестьян гвардейцы похватают и развесят по деревьям, я умру, потому что Пегдем высосет мою энергию. — Тут мне и правда захотелось плакать. — А ты, спокойный и весёлый, будешь после всего этого где-нибудь развлекаться…

— То есть, я должен делать то, что мне не хочется, только для того, чтобы оставаться честным человеком в твоём понимании?

А вот тут я действительно разозлилась.

— Делай как хочешь, скотина средневековая! Ненавижу ваш мир, ваши понятия, ненавижу тебя, эгоистичная тварь!

Я вскочила и хотела выбежать из шалаша. Не дал. Поймал меня.

— Хорошо, Настя, ты права, я всё сделаю, только не психуй.

— Правда?

— Я и сам это всё понимаю. Просто хотел тебя подразнить. Вышло неудачно.

Да конечно, ври больше. Но главное — он согласен! Самой не верится. Вот что я могу — подтолкнуть в нужном направлении того, кто может ворочать армиями и судьбами.

А вы говорите — кошки.

Наши партизаны сновали по ущелью туда-сюда, умываясь у ручья, подновляя костры для завтрака. Не бог весть какой комфорт, как и во всём нашем походе, но…

Теперь даже утренняя сырость в ущелье была нипочём — так поднялся мой боевой дух. Чара обрадовалась решению кузена не меньше меня, даже опять зависла на нём с объятиями.

— Ура, ты с нами, ты с нами!

— Вы меня за монстра какого-то принимаете, — смутился Демжис, пытаясь освободиться от рук девушки. — Разве я могу вас бросить на произвол судьбы? Вы же мне в кошмарах до конца жизни являться будете.

— Вот и умничка, — констатировал глубокий женский голос у нас за спинами.

Тёмная Дева, наверное, не умеет появляться не внезапно. Это была она — в своём глухом чёрном платье, с пронзительным взглядом и ароматом хвои. Мы ошалело застыли, Демжис, памятуя, как не сложился последний разговор с матерью, смотрел на неё с опаской. Она тоже молчала, теребя свои смоляные пряди волос, и так долго разглядывала Демжиса, что тот не выдержал: