Долгожданный и такой желанный шаг навстречу.

За дверью послышались шаги, и наваждение спало, возвращая меня в настоящее время. Почувствовав холод, я закрыла форточку и начала искать нужный мне документ. Незапертый ящик стола, жалобно скрипнув и прогнувшись под тяжестью бумаг, едва не рухнул на пол. Я ухватила его обеими руками, зашипев от боли, когда острый край скользнул по коже. На колени мне вывалилась толстая папка, которую Княжевич наверняка забыл вернуть в архив.

Я уже собиралась положить папку обратно в ящик, когда взгляд упал на отпечатанные на ней слова. «Охотники за артефактами». Похоже, Дарий изучал о них информацию. Я знала, что к магам, которые этим занимаются, он, мягко говоря, симпатии не питает, но не только из-за того, что так положено по должности. Именно охотники за артефактами, гонявшиеся за творениями магов созидания, когда-то убили родителей Княжевича. Сам Дарий тогда был ещё ребёнком и жил в инквизиторском приюте, куда его забрали насильно. В настоящее время таких заведений уже не существовало, но ему не посчастливилось несколько лет быть воспитанником последнего из них.

В том же приюте жил и Мартин Шталь. Но теперь всё иначе. Они уже не дети, разлученные с семьями и оторванные от привычной жизни. Что же касается охоты за артефактами, то ею, насколько мне было известно, продолжал увлекаться и сам Мартин. Он словно ходил по лезвию бритвы и каким-то непостижимым образом умудрялся избегать наказания за то, что делал.

Открыв папку, я наткнулась на список с заглавием «Предметы, за которыми может вестись охота». Бумага была новой, отличающейся от остальных пожелтевших листов, что лежали в начале. Похоже, его специально оставили впереди, чтобы изучить в ближайшее время.

Телефонный звонок разрезал тишину комнаты, заставив меня вздрогнуть. Я вытащила мобильный из кармана платья. На экране высветился номер Дария, который ему удалось восстановить. Я поднялась и прислонилась к стене, положив папку на стол. Мне вдруг стало неловко, как будто он мог увидеть меня и обвинить в том, что я решила воспользоваться первой попавшейся причиной, чтобы порыться в его кабинете.

- Добрый вечер, милая, - произнёс Княжевич. Его голос прозвучал так, словно он был совсем рядом, и у меня перехватило дыхание. - Как ты?

- Нормально, - ответила я.

- Ещё на работе?

- Да.

- Как Абрикос?

- Хорошо, ждёт тебя.

- А ты?

- Ещё спрашиваешь?!

- Что ты будешь делать, когда я вернусь?

- Ну... - слегка замялась я. - Приготовлю что-нибудь вкусное. Сварю тебе кофе с кардамоном.

- А ещё? - вкрадчиво поинтересовался Дарий. Ощущалось, что он улыбается, и на моих губах тоже невольно появилась улыбка. - Что ещё?

- Ты там что, совсем один?

- Пока да, - отозвался Княжевич и, посерьёзнев, добавил: - Кажется, у нас появилась зацепка.

- Вот как? - переспросила я, уже собираясь выяснить подробности, когда он снова заговорил.

- Меня зовут, позвоню позже. Целую. Береги себя.

Разговор уже закончился, а я всё продолжала стоять, прижав к щеке телефон и глядя на стол, на краю которого лежала найденная мной папка.

Регина

Сидя на кровати, Регина смотрела на стоящий посреди комнаты чемодан. Осталось добавить туда лишь несколько вещей, и можно будет считать, что он полностью собран. Сложно оказалось выбирать самое нужное, привычное, то, с чем не хотелось расставаться. Она напоминала себе, что это не просто временная поездка, поэтому нельзя оставлять ничего из того, что может пригодиться в самое ближайшее время. Разумеется, почти всё можно купить, однако надеяться на это было рискованно. Не заблокируют ли её банковскую карту до того, как найдётся работа? На первое время имеющихся наличных должно хватить, а снимать чересчур большую сумму она побоялась, чтобы это не дошло до ушей дедушки.

Из маленькой сумки Регина вытащила несколько фотографий, оставшихся от прогулки с Каролем. Его строгому лицу шла улыбка, но тёмные глаза оставались серьёзными. Сама она на этих снимках тоже улыбалась и даже, кажется, почти непринуждённо.

Было неожиданно приятно пообщаться с кем-то, не знающим о том, кто она, что оставила в прошлом и задумала в будущем. Временами, пока они разговаривали, у Регины появлялось желание посоветоваться с новым знакомым, довериться ему, как рассказывают о себе самую искреннюю правду случайным попутчикам, но она поборола это искушение. И всё же ей удалось немного расслабиться и какое-то время просто побыть самой обычной девушкой, которая ходит в кофейни, гуляет по городу и предвкушает новогодние праздники. Удалось ли ей это или же Кароль почувствовал за её поведением что-то ещё? Возможно, даже то, что она пыталась скрыть от самой себя?

В комнате вдруг стало холодно. Регина обхватила себя за плечи и закрыла глаза. Под сомкнутыми веками тут же появились, кружась, как в безумном калейдоскопе, кадры воспоминаний. Обычно ей представлялись картины их совместного с Артуром прошлого, но в последнее время они приходили всё реже. Иногда даже казалось, что она начинает забывать его внешность. Не просто черты лица, запечатлённые на фотографиях, а то, как преображала его улыбка, как он проводил ладонью по встрёпанным волосам, как громко и заразительно смеялся. Эти образы бледнели и колебались, как отражение в бегущей воде, становились расплывчатыми, заставляя сомневаться в том, правильно ли воспроизводит их её память.

Регина закрыла лицо руками. Нестерпимо хотелось плакать, но щёки оставались сухими. Наверное, это неизбежно - ушедшие люди продолжают жить в душах тех, кто их любил, однако воспоминания постепенно тускнеют и норовят ускользнуть, как ни пытайся удержать. Она взрослеет, а её жених навсегда останется тем улыбчивым юношей, мальчиком, студентом университета, в коридорах которого больше никогда не прозвучат его шаги, голос, смех. Как будто он успел запрыгнуть в уходящий навсегда поезд, а она опоздала, оставшись на перроне с затаённой надеждой на новую встречу.

Должно быть, дедушка и другие родственники желают ей только добра, просто видят его иначе. Никто из них не одобрил её глупой влюблённости в Княжевича. В магическом сообществе брак принято оценивать как союз не просто двух людей, а целых семей или даже кланов. Сложно сосчитать, сколько всего у неё родственников, разбросанных по разным городам и странам, но почти все они наделены значительной властью и репутацией. Семьи есть и у Дмитрия Шульгина, и у Богдана (с его родителями она даже знакома). У Дария вообще нет родных, он много лет живёт сам по себе. То же, насколько Регина знала, можно сказать и про Мартина Шталя.

Вероника

Наскоро приготовив себе ужин и накормив кота, я сидела за кухонным столом и перелистывала страницы бумаг в папке, которую нашла в кабинете Дария. По правде говоря, выносить даже архивные документы из здания МН запрещалось без специального разрешения, но нередко на это смотрели сквозь пальцы. Я бы могла изучить содержимое папки и на работе, но не хотелось, чтобы кто-то заметил, чем я занята. К тому же, я торопилась поскорее попасть домой, к отчаянно вопящему за дверью коту (Абрикосу, похоже, начало передаваться моё нервозное состояние), и закрыть за собой дверь, чтобы никто не побеспокоил. Преодолев соблазн немедленно забраться в горячую ванну, я решила прочесть хотя бы несколько документов в папке. Мне хотелось понять, почему именно её Дарий оставил у себя в кабинете - может быть, собирался вернуться к этому вопросу после командировки? Не поставил ли он себе цель вывести на чистую воду и переловить абсолютно всех охотников за артефактами в городе, а то и во всей стране?

Список предметов, за которыми может вестись охота, содержал в себе перечень по большей части старинных предметов, которые были созданы с использованием магии созидания, моей, кстати, специализации. Но содержались в списке среди них и другие, помеченные буквой «Д». Что это означало, мне было неизвестно, однако одно из этих наименований оказалось очень знакомым - браслет с рубинами. Мне сразу же вспомнилось то, что совсем недавно, собираясь в особняк Воронича, я надевала его на запястье. Может быть, речь шла о другом браслете? Однако после той же пометки шли слова «Хранится в сейфе». Если здесь говорилось о том же браслете, который когда-то был амулетом моей мамы, то, получается, имелся в виду сейф в нашей квартире.