— Ну конечно, — прошептал он.

— Что это? — спросил Костас.

— Статуя. Кажется, что когда-то она была живой женщиной. Культовая статуя. А перед ней священный очаг. — Джек вдруг оживился. — Так вот почему места поклонения Весте на форуме и на Палатине никогда не открывали и никогда не переделывали в храмы! Потому что они были всего лишь прикрытием, внешним отражением культа. Единственный настоящий храм Весты располагался ниже!

— Джек, посмотри на статую. Здесь надпись!

Джек обошел священный очаг, следуя за лучом Костаса. К основанию статуи была прикреплена тонкая мраморная плитка не более тридцати сантиметров длиной. Присев на корточки, Джек прочитал надпись.

— Странно! — сказал он. — Это не посвящение и не часть постамента. Плитка держится слабо. По крайней мере изначально была прикреплена слабо, пока известняк не сковал ее.

Джек чуть ли не лег на пол, посветил фонарем на плитку и прочитал слова на латыни:

— Будь я проклят! — воскликнул Джек. — Коэлия Конкордия, великая весталка, 394 год нашей эры. Она была последней. В этом году культ прекратил существование. Странно, что на плитке написали «Anno Domini — века Господня». К этой дате Римская империя уже сто лет как жила при христианстве. Но всегда считалось, что весталки отрицали христианство и противостояли до самого конца, как и другие языческие культы Рима.

Костас молчал. Джек пристально посмотрел на него:

— Ты меня вообще слушаешь?!

— Джек, это не статуя.

— Что ты имеешь в виду?

Джек попытался подняться на ноги, но поскользнулся на каменно полу и чуть не упал прямо на статую. Морщась от боли, он наклонился, массируя колено, которое сильно ударил при падении. Древняя статуя оказалась в нескольких дюймах от его лица. Джек остолбенел от удивления. Это вовсе не известняк! А кальцитовый нарост. Странный, бесформенный сталагмит на метр возвышался над полом, полностью закрывая каменный стул. Джек, словно заколдованный, смотрел прямо перед собой. Высеченная из камня огромная зеленая змея обвивала спинку стула и будто бы смотрела в глаза Джеку сквозь прозрачную маску известкового нароста.

— Джек! Посмотри внуть!

Джек сделал шаг влево и проследил взглядом за лучом фонаря Костаса. Внутри кальциевой оболочки висел человеческий череп.

Джек инстинктивно отшатнулся. А потом заставил себя приглядеться внимательнее. Вот и еще кости — грудина, ребра, лопатки. Костас прав. Никакая это не статуя, а скелет человека. Мальнький, будто детский. Судя по челюсти, человек умер в престарелом возрасте — почти все зубы выпали. На шее Джек заметил ожерелье, вернее, крученый золотой шейный обруч — торк. Необычайная вещица для Рима. Может быть, древний трофей, добытый у кельтов? Над черепом, окутанные известняком, поблескивали листья из золота и драгоценные камни — традиционные украшения высоких причесок у богатых римлянок из знатных семей — матрон.

И вдруг Джека осенило. «Она пришла сюда, чтобы умереть!» Коэлия Конкордия, последняя весталка. Конечно! Как же он сразу не догадался! Считалось, что весталка может превратиться в змею?.. Не простая весталка, а Сивилла!

Джек окончательно запутался. Выходит, культ поклонения Сивилле не зачах после извержения Везувия? Неужели она вернулась сюда, в свою пещеру под Римом, ко второму входу в Гадес? Провидица прожила еще больше трех веков после смерти Клавдия и после того, как старый мир Кумской Сивиллы погиб в огне. Эта Сивилла пережила Рим, видела его расцвет и падение. Пережила период язычества и нашла свое место в новом мире, в новом устое, постепенный приход которого наблюдала многие годы вместе с изгоями общества на Флегрейских огненных полях.

— Взгляни на ее руку! — воскликнул Костас.

У Джека перехватило дыхание. Неужели такое возможно?! Так вот что случилось с сивиллами! Они сами стали теми, чье появление предсказывали. Они воплотили в жизнь свои пророчества! Весталка держала два гвоздя из кованого железа, соединенных под прямым углом. Гвозди креста!

На мгновение в пещере вспыхнул свет. Джек подумал, что показалось. И в этот момент что-то тяжелое резко повалило его на бок. Он оказался на полу у самого входа в пещеру. Чья-то рука ударила его по шлему. Фонарь тут же погас. Кромешная тьма окружила Джека.

— Джек! Здесь есть кто-то еще! — раздался по внутренней связи голос Костаса.

Джек с Костасом лежали на полу в полнейшей темноте. Естественно, их разговор по внутренней связи невозможно было услышать снаружи, но инстинктивно они переговаривались шепотом.

— Дек, мне казалось, ты говорил, что жизнь здесь невозможна.

Костас подполз к краю и посмотрел вдоль дромоса на пещеру в другом конце тоннеля. Джек не отставал. Фонари было решено не включать. Активировали приборы ночного видения, встроенные в шлемы гидрокостюмов. Естественного света оказалось достаточно для работы датчиков. Невооруженным глазом сложно оценить обстановку, но Джек хотя бы смог различить фигуру Костаса впереди, покрытую неравномерными зелеными пятнами — мрачный призрак, меняющий форму при малейшем движении. По идее, в тоннель должен был попадать свет из трещин, через одну из которых археологи опустили зонд в пещеру.

— Ты уверен, что видел факел?

— Абсолютно! Я как раз смотрел в другую сторону, когда ты общался со старушкой. Мне так вот одного взгляда на нее хватило. Но свет я приметил — мелькнуло что-то слева внутри пещеры.

— Там должен быть еще один тоннель, ведущий из дома весталок, — прошептал Джек. — Но Бог его знает, как сюда еще можно попасть!

— Если нам удалось, почему другие не могут?

— На карте Массимо указаны входы в Клоаку, расположенные на форуме Нервы и под Колизеем, — сказал Джек. — Спелеологов остановила затопленная труба — не было подходящего оборудования. А кто-нибудь со снаряжением вполне мог попасть внутрь. Но это точно не кто-то из людей Массимо. Он бы нам сказал.

— Думаешь, совпадение?

Джек молчал, глядя в темноту.

— Меня со вчерашнего дня не отпускает одна мысль. Помнишь Элизабет? Мы виделись в Геркулануме. Она представитель Археологической инспекции. Моя старая знакомая.

— А она здесь при чем?

— Вчера в Геркулануме Элизабет шепнула мне кое-что, прежде чем мы ушли.

— Ага, мы с Марией заметили.

— Охрана кругом. Представляешь, какой риск! Морис предупреждал, что кто-то давит на инспекцию, заставляет работников держать язык за зубами. Элизабет хотела сообщить дополнительную информацию о том, кому мы поперек горла. Эта организация корнями уходит в древнюю историю Рима, точнее во времена святого Павла! Представляешь? Они знали, что вилла скрывает тайну, ставящую под угрозу существование их организации — что-то, якобы похороненное навеки во времена извержения 79 года. Я не все разобрал. Элизабет говорила шепотом, времени переспрашивать не было. Ясно одно — они сделают все возможное, чтобы тайна так и осталась тайной.

— Думаешь, за нами следят?

— Если это та организация, о которой я подумал, то да. У них огромные связи. Я бы на их месте решил, что мы наткнулись на что-то стоящее, раз забрались сюда. А если бы они знали, на что именно, жизнь отдали бы, чтобы заполучить это.

— Отдали бы или забрали?..

Джек подошел ближе к Костасу и выглянул из-за его спины. Ни черта не видно! Только зеленый расплывчатый образ с темными пятнами.

— По-моему, надо атаковать. Там один человек. На форуме и в Колизее всегда полно туристов. Вряд ли несколько посторонних людей могли пройти через входы, не привлекая внимания.

— А вдруг охрана закрыла на это глаза?

— Мы в Риме, а не в Неаполе! — ответил Джек. — Хотя, возможно, ты прав. Кто бы ни прятался в пещере, он проклинает себя за то, что зажег факел, выходя из тоннеля. Могу представить, как сложно было сюда попасть, если только у него не такое же, как у нас, снаряжение. Чем дольше мы не включаем фонари, тем больше у него уверенности, что мы его заметили.