— Кто бы мог подумать! — пробурчал Костас и заглянул Джеку в глаза. — Он узнал что-нибудь об Элизабет?

— Ничего.

Зазвонил телефон. Джек тут же выбежал на улицу. Вскоре он вернулся и, положив мобильник в карман, показал листок из блокнота:

— Готово. — Потом прочистил горло и прочитал: — «Слово Иисуса — в усыпальнице».

Повисла тишина. Все, как по команде, уставились на роспись на стене.

— Слово Иисуса, — первым заговорил Костас, — это, судя по всему, Евангелие, которое мы ищем.

— Допустим, — прошептал Джек.

— А усыпальница… Вероятно, он имел в виду эту комнату. Неужели Евангелие находится здесь?!

— Может, и не находится. Вдруг Эверет просто хотел сообщить, что эта комната — усыпальница.

— Что-то не пойму!

— Да уж! Расшифровка мало что дала. — Джек окинул взглядом скромное помещение, задержавшись на росписи. — Эверет, конечно, мог спрятать манускрипт здесь. Но по-моему, это слишком очевидно. Думаю, он понимал: тот, кто добрался сюда, разгадал головоломку с греческими буквами, должен был досконально изучить его жизнь. Похоже, есть кое-что еще, и мы это упустили. Большой кусок мозаики!

— 1917, - прошептал Джереми. — Ключевой год.

— Ну не знаю, что еще можно из него выжать! — воскликнул в сердцах Джек.

— Эверет остался здесь, когда Монтгомери уехал? — спросил Костас.

— Что-что? — растерянно переспросил Морган.

— Эверет с Монтгомери проехали в Калифорнию в 1917 году. Война все еще продолжалась. Эверет числился офицером военной разведки. Что он сделал? Остался работать в США в новом разведывательном центре?

— О, совсем забыл сказать вам! — Морган прокашлялся. — Я ездил в Лондон и несколько дней провел в Государственном архиве в Кью. Как ни удивительно, мне удалось найти папку с личной корреспонденцией Эверета. Правда, большинство документов оказалось связано с его ранением: заключения врачей, отчеты медицинских комиссий. Вряд ли это можно отнести к категории повышенной секретности. Обычные бумаги офицера, не связанные с работой в разведке. Единственное, на чем можно было бы поставить гриф секретности, но почему-то не поставили, — место следующего назначения офицера. Оно упоминается в рекомендациях врачей. Получается, Эверет знал, куда его распределили, еще до поездки в Америку. Командование британской армии решило, что им нужны эксперты-криптографы на фронте. В идеале офицеры с опытом ведения боевых действий. Министерство очень кстати обнаруживает, что Эверет не только блестящий математик, он еще и в совершенстве владеет арабским языком, который изучал в университете. Эверет становится идеальным кандидатом. Вернувшись в 1917 году из Америки, он тут же в качестве криптографа отправляется в составе британской армии воевать с Османской империей. Эверет сопровождал генерала Эдмунда Алленби в Иерусалим.

Джек неожиданно замер. Ручка, упав, покатилась по полу.

— Повторите. Что вы сейчас сказали? — попросил Джек Моргана, впившись в него взглядом.

— В конце 1917 года Эверет находился в Иерусалиме. У нас на руках только копия его фотографии в старости. Но думаю, его лицо можно увидеть на известном снимке генерала Алленби с подчиненными, входящими пешком в иерусалимские ворота одиннадцатого декабря 1917 года. По-моему, он идет следом за Томасом Эдвардом Лоуренсом, Лоуренсом Аравийским. Известно, что они прошли через Старый город к храму Гроба Господня и помолились на площади перед ним. Эверет оставался в Иерусалиме с британскими оккупационными силами до конца войны. После победы над турками у британских офицеров было много свободного времени. Эверет написал научный трактат об архитектуре храма Гроба Господня. Как раз эту работу я аннотировал для публикации. После демобилизации в 1919 году Эверет вернулся в Америку и провел остаток жизни в монастыре. Во время газовой атаки в 1916 году он получил сильное отравление. Больные легкие не позволили ему больше путешествовать. Он практически стал инвалидом.

Джек все так же стоял спиной к остальным, рассматривая роспись на стене.

— Невероятно, черт возьми… — прошептал он еле слышно.

— Обычно это ругательство в устах Джека можно перевести как «наконец-то до меня дошло»! — прокомментировал Костас. — А вообще-то он не выражается.

— Кажется, я знаю, где Эверет спрятал манускрипт! — Джек развернулся с широкой улыбкой на лице. — Морис дал буквальный перевод расшифрованной фразы. «Слово Иисус — в усыпальнице». По сути — все правильно. Но видимо, мой немецкий не так уж плох! Я вспомнил, где слышал это слово — Grabeskirch! В Иерусалиме. Во время последней поездки. Так по-немецки называется храм Гроба Господня!

Все хором ахнули от удивления. Джек почувствовал резкий выброс адреналина в кровь. Ну наконец все сошлось. Теперь понятно, в каком направлении двигаться дальше. Он выхватил телефон из кармана и нажал кнопку прямого соединения с ММУ.

— Алло, Сэнди? Узнайте, когда ближайший рейс в Тель-Авив. — Морган показал большим пальцем на себя. Джек, увидев его жест, кивнул. — Закажите, пожалуйста, четыре билета. Да, вы не ослышались. Фамилия четвертого — Морган. — Джек быстро закончил разговор и отключился. — Можно прямо сейчас отправиться в аэропорт. Заедем за вашими вещами по дороге.

Морган не возражал. Джек подошел к стене с росписью и приложил к ней ладонь. А потом обернулся на друзей. Сумка свисала с плеча.

— С этого момента мы снова на линии огня. Известно, что еще кто-то вышел на след Эверета и, судя по всему, на наш тоже. Как только мы сядем в самолет до Тель-Авива, нужно быть предельно осторожными. Ситуация накаляется. Противники поймут, что мы напали на новый след. Каждый из нас рискует жизнью. Но назад дороги нет. Надеюсь, все это понимают? Есть вопросы?

— Вопросов нет. Пора за дело! — ответил за всех Костас.

— Джек?! Джек Ховард?

От группы монахов, толпившихся на крыше храма Гроба Господня, отделалась женщина в белом платье. Джек приложил ладонь козырьком ко лбу, любуясь куполом величайшей церкви всего христианского мира с обжигаемого солнцем двора. Купол возвышался над оштукатуренными стенами и плоскими крышами Старого города. Над узкими улочками и дворами-колодцами, каждый квадратный дюйм которых ревностно охраняется одной из многочисленных религиозных конфессий, застолбившей местечко в самом священном из городов, кажется, больше пространства для полета мысли. Встретившись взглядом с Костасом, Джек потер глаза. Во время перелета из Лос-Анджелеса так и не удалось заснуть.

Морган отправился внутрь храма узнать, открыть ли доступ к той части, которую они собирались исследовать. Джереми в последнюю минуту отпросился в Неаполь. Он захотел присоединиться к Марии с Морисом и попытаться выяснить, что с Элизабет. Честно признаться, Джек боялся отпускать его одного в Италию. Но Мария с Морисом по уши увязли в подготовке к пресс-конференции у входа в тоннель. А на Джереми можно положиться. Он сделает все, что в его силах.

Жаркая и пыльная дорога из Тель-Авива окончательно вымотала Джека. Тем не менее едва впереди показался Иерусалим, на него накатила волна пьянящей радости и уверенности оттого, что наконец-то они добрались до нужного места. Что бы ни ждало в конце поиска, оно должно быть здесь! Тем не менее, несмотря на уверенность, Джека не покидало беспокойство. После разговора с загадочным незнакомцем в катакомбах Ватикана он представлял себя втянутым в необратимый процесс. Словно сужающаяся воронка затягивала его вглубь. А кто-то спокойно смотрел на это со стороны. Самое страшное в том, что неизвестно, кто он, безмолвный наблюдатель! Если слова незнакомца — правда, то, выходит, их преследователи выигрывали все битвы в течение двух тысячелетий. Ни единого поражения! Каждый человек, даже случайно втянутый в поиски, неминуемо оказывался в списке потенциальных жертв.

Джек посмотрел на приближающуюся женщину, а потом мельком на Костаса. Неожиданно вспомнилась поговорка старого приятеля: «Если можешь оценить опасность, значит, можешь рискнуть». А если на карту поставлены жизни других людей?..