Уплывая в сон, ей показалось, будто она ощутила запах торфяного дыма и лаванды... послышался шепот глубокого голоса:

- Спи, малышка. Я позабочусь о твоей безопасности.

Тысячи новых воспоминаний наполнили голову Бадена. Память Разрушения. Воспоминания Гадеса. Они брали верх, поглощали, от чего зверь бесился. Он хотел разорвать Катарину на куски. Она так же сильно предала его, как и его мать.

В детстве, Иезабель привязала его к стойке. Каждый из его суставов оказался вывихнут, мышцы разорваны. Дражайшая мамочка вытащила его кишечник из живота и нанизала на вертел, чтобы поджарить, пока сама лакомилась его печенью - прямо из источника. Она смеялась и ведрами сыпала на него демонических насекомых. Мелкие твари забирались ему в рот, ползли по глотке, заползали и выползали из каждого отверстия.

Когда ей не удалось убить его - того, кто по пророчеству, должен был ее уничтожить - мамочка продала его одному из королей преисподней. Мужчина контролировал стаю адских гончих. Не через связь с ними. Гончие должны добровольно подобного желать. А через угрозы. "Делай, что сказано, или смотри, как я убиваю твою пару".

По его приказу, они выследили Гадеса... разорвали его на части.

Столько боли... такая агония. Тела и души. Он любил свою мать, но и ненавидел ее.

А теперь, Катарина решила, будто ей хватит ума обмануть его? Смелости его предать? Она подумала, что сможет освободить кусок дерьма, в качестве мужа, и бросить Бадена?

Разрушение рычал с яростью, которую вынашивал все эти столетия, и эмоция передавалась Бадену. Сила превыше сантиментов. Слабые всегда ищут защитника. Любого защитника. Такова, правда, жизни.

Какая-то часть Бадена защищала Катарину. Ее ум слишком развит; она умна и хитра. Она сможет выжить в этом мире и без него - без Александра - и даже станет процветать.

Мысль... не могла быть верной. Ей нужен сильный мужчина, который спасет ее. Катарина всегда будет нуждаться в сильном плече.

Она приподняла подбородок, серо-зеленые глаза засверкали яростью, провоцируя его высказаться против нее.

После раскрытия ее предательства, Катарина посмела бросить ему вызов?

Может ее разум не так уж и развит. Она намеренно будила худшее в нем.

"Успокойся. Только спокойно". Баден передал Бисквита ей в руки и подхватил Подливку. Свободной рукой, он прижал предательницу к себе. Она удивленно вздохнула... может от страха.

Баден с Разрушением в унисон прокляли ее. "Сучка-предательница не должна хорошо себя чувствовать".

Александр бросился к ним, настолько близко насколько позволяли цепи. Его ошибка. Баден пнул его ботинком в лицо, практически сломал шею.

И близко не ощущая удовлетворения, Баден перенес их к безопасному дому, куда Кили с Люциеном перемещали других. Снаружи их временный дом выглядел хибарой, но внутри оказывался супер навороченным арсеналом и в то же время временной больницей. Баден поспешно отпустил Катарину, словно она была токсичным отходом - чем она в принципе и являлась - и опустил собак у ее ног.

Баден ожидал, что она вцепится ему в руку, начнет рыдать и извиняться за свое поведение.

"Ты все не так понял..."

"Я была так напугана, так смущена, но сейчас я снова – я".

"Я никогда не предам тебя. Слишком сильно тебя хочу".

Но Катарина лишь перекинула волосы через плечо и зарычала на него.

- Чтобы оставаться подозрительным, Недоверие тебе не нужен, не так ли, необоснованный кретин?

- И почему это я необоснованный, zvodkyne[10]? - Соблазнительница. Скажи мне. Пожалуйста. - Своими же словами, осуждаешь себя.

- Ты прав. А теперь уходи. - Величественным жестом, она отмахнулась от него. - Ты слушаешь, но на самом деле не слышишь.

- И что это должно значить? - потребовал ответа Баден.

Скрипнули петли входной двери; прерывая разговор, на порог ступила Сиенна. Одно из ее огромных крыльев оказалось изогнуто под неправильным углом, на лбу виднелись швы.

Пока Сиенна подходила, черты ее лица приобретали блаженное выражение. Ее демон, Гнев, ощутил напряжение между ними и поглотил, что разозлило обоих: Бадена и зверя.

- Думала, вам это понадобиться, - сказала Сиенна, протягивая два ошейника с поводками.

- Спасибо. Ты очень добрая и понимающая. - Собаки взбрыкнули, когда Катарина наклонилась, чтобы закрепить полоски кожи. Но затем она начала напевать, и они присели, неожиданно успокоившись.

Баден оскалился. Однажды она так же легко укротила и его. Никогда больше!

- Ох, всегда, пожалуйста? - Ответила Сиенна и вернулась к дому, лишь раз оглянувшись через плечо.

Когда Катарина вознамерилась последовать за девушкой, Баден схватил ее запястье.

- Атака, свидетелями которой мы стали, была спланирована. Меня ищут. - Злость в его голосе заставляла сбегать всех вокруг, но не человечку. Ее никогда. Глупая девчонка. Глупый Баден. Почему он так ею восхищается? - У Гадеса два сына. Уильям, которого ты уже встречала, и Люцифер - абсолютная тьма без проблеска света. Он украдет у любого, убьет каждого и уничтожит все, что угодно. Он желает моей смерти. Хочет уничтожить всех моих союзников. Тебе нужна моя защита, хорошенько себе это запомни.

- Люцифер... дьявол? Настоящий падший ангел? Тот, который заключает сделки, умасливает и обманывает, чтобы заполучить души?

- Он самый.

- Ну, значит мне нечего бояться. Я тебе не союзник. Так что катись к чертям, вместе со своей защитой. - Еще немного выше приподняв подбородок, Катарина вывернулась из его хватки и ушла в дом, собаки побежали за ней.

Баден последовал за ней, и догнал в гостиной, обставленной, как и все подобные помещения: диван, два кресла и журнальный столик. Он прорычал:

- Твоя нога нуждается в дальнейшем лечении?

- Нет. Это всего лишь небольшая царапина.

Он хотел сам все увидеть, убедиться, что рана не глубже, чем она решила, но прикусил язык. Ее боль, его не касается. Больше нет.

- Если ценишь свою жизнь, то оставайся здесь и сиди тихо. - Он разберется с ее предательством, после того как увидит своих друзей. Мужчин и женщин, которые никогда не стали бы его предавать.

- Я могу помочь... - начала Катарина.

- Но не станешь. Я тебе не доверяю.

- Ладно. Мы останемся в стороне от всего происходящего. - Она присела на диван и похлопала возле себя. Собаки запрыгнули наверх и уселись. - Но не потому, что ты так приказал - моим дорогушам нужно время, чтобы успокоиться.

"Беспокоится о собаках, но не обо мне".

Баден выскочил в дверь справа и вошел в небольшую оранжерею, где на полу в куче грязи лежала Кили. В помещении было тепло и влажно, воздух наполненный ароматом роз. Плоть Кили постепенно заживала.

Торин склонившись возле нее, водил пальцами по розовым волосам Кили. Он был белым как мел, с полностью опустошенным лицом.

- Я люблю тебя, принцесса. Мне нужно, чтобы ты исцелилась. Как раньше. Как каждый предыдущий раз. Ты можешь. Ты все можешь.

Позади этой пары, Парис с Амуном набирали грязь в тачку. Чтобы вывалить все на Кили?

- Чем я могу помочь? - с пересохшим ртом спросил Баден. То, что его друзья чувствовали к своим женщинам... для него было чуждо, и все же внутри загорелась необъяснимая искра тоски. Любить кого-то также...

Торин поднял свой изумрудный взгляд, в котором блеснули невыплаканные слезы.

- Ты не можешь. Я с ней, а она со своей грязью.

Как Хранитель - дух света, призванный защищать планету - Кили была привязана к земле и ее сезонам.