Затем пришел Игорь Владимирович, и женщине пришлось в третий раз отвечать на те же вопросы, но теперь более обстоятельно и подробно. В конце беседы она торопливо, почти не глядя, подписала все необходимые бумаги и, отложив ручку, встретилась с пристальным взглядом внимательных докторских глаз.

– Вчера я видел перед собой необыкновенную красавицу, восхитившую меня своим мужеством. Что случилось сегодня?

– Мне не позволили сделать макияж, – едва заметно усмехнулась Маргарита, отнеся критическое замечание доктора на счет своей внешности.

– Красота для меня гораздо более емкое понятие, чем модно разрисованное лицо. Но если это придаст вам силы, можете вызвать целую команду визажистов.

Только теперь до Маргариты дошло, куда вела суровая отповедь мужчины. Она приосанилась, и бодро произнесла: – Не беспокойтесь, с силами все в порядке. Просто хочется, чтобы все быстрее началось.

– Потерпите, голубушка, уже скоро.

В ласково произнесенных словах было столько участия, что женщина невольно улыбнулась: – Повезло мне с доктором!

– Повторите мне это завтра еще раз! – ободряюще похлопал Игорь Владимирович ее по руке и вышел.

Почти сразу вслед за хирургом явился Максим: – Привет, отпускница, как дела?

– Если и ты спросишь про самочувствие, я начну кусаться.

Ответ прозвучал довольно мрачно, и радость на лице раннего посетителя сменилась сочувствием: – Что, устала говорить об одном и том же?

– Еще как! – пожаловалась Маргарита. – Как будто других тем не существует.

– А что, прикольно, если бы доктора, входя в палату, спрашивали у пациентов о курсе доллара, например, или о соотношении цен на мировом рынке сырья, – шутливо отозвался Максим.

– В такой палате, как моя, это самая актуальная тема.

– Не скажи. Меня, например, волнует вопрос из другой области: хотела бы ты выйти замуж?

Это настолько прозвучало неожиданно, что выгнув светлые брови дугой, Маргарита переспросила, проверяя – не ослышалась ли она: – Замуж? А зачем?

– Как зачем? – пришел черед удивляться Максу. – Чтобы спрятаться за широкую мужскую спину.

– Спрятаться, или его спрятать?

Излишне ехидное уточнение болезненно отразилось на самолюбии собеседника.

– Невысокого же ты мнения о мужчинах, – разочарованно протянул он. – Что так?

Маргарита смутилась. Ее язвительное высказывание вряд ли можно было отнести к сидящему напротив молодому человеку, предпочитающему действие словам. Сглаживая остроту впечатления, она примирительно отступила: – Прости. Наверное, не те мужчины мне попадались.

– Значит, у тебя еще все впереди.

Оптимистичный вывод прозвучал не ко времени: заглянувшая медсестра объявила о пятиминутной готовности, и Маргарита встала.

– Макс, у меня в сумочке оказалось твое кольцо. Не знаю, как это получилось, но ты можешь в любой момент забрать его у Оли.

– Не переживай, вернешь на свадьбе.

– На какой свадьбе? – не поняла Маргарита, с подозрением наблюдая за тем, как хитрая улыбка расползается по довольному лицу молодого человека.

– На нашей.

– Макс, мне не до шуток.

– А я и не шучу – вернешь на нашей свадьбе.

Бред, произносимый с загадочным видом, заставил женщину нахмуриться. – Это невозможно, – отчеканила она.

– Тогда кольцо останется у тебя.

Пока Маргарита соображала что это – издевательство или новый способ поддержки, Максим придвинулся к ней поближе, и, понизив голос, проворковал в самое ухо: – У тебя есть время подумать, но я бы предпочел свадьбу…

«Все-таки – издевательство!» – отмела сомнения женщина, с растущим возмущением глядя на наглого провокатора, отступившего в сторону с невинным выражением лица.

Резкому ответу помешала Оля, ворвавшаяся в палату с криком: – Мамочка, слава богу! Думала – опоздаю, там такие пробки! – и кинулась на шею засиявшей широкой улыбкой женщине.

После объятий и поцелуев Маргарита с удовольствием оглядела дочь и ласково поправила ее растрепавшиеся волосы: – Ты зачем примчалась?

– Пожелать тебе удачи!

– Спасибо, солнце мое!

– Мамочка, я очень тебя люблю, возвращайся скорее!

– Я тоже очень тебя люблю, будь умницей!

Невольный свидетель обмена признаниями стоял в стороне, завидуя той силе чувств, которая читалась во взгляде матери на свое дитя, и отчаянно желал быть причастным к их проявлению. Но его время еще не пришло, и Максим скромно напомнил о себе уверенными словами: – Все будет хорошо! Не задерживайся – мы тебя ждем.

– Кстати, на пару слов. – Маргарита отошла в угол палаты, предлагая молодому человеку последовать за ней. Понизив голос до шепота, она быстро произнесла: – У меня к тебе одна просьба – при неудачном исходе помоги Оле все разгрести…

Мгновенный всплеск в карих глазах красноречиво показал женщине, что ее поручение испугало Максима, но старательно сохраняя беспечный вид, он легко поцеловал ее в щеку и, разворачивая за плечи к выходу, шепнул:– Не забивай голову ерундой, думай о свадьбе!

– Спасибо тебе за все, – с улыбкой оглянулась она, и, вслед за медсестрой, скрылась в предоперационной.

Когда за Маргаритой закрылась дверь, Максим посмотрел на Ольгу: – Все будет хорошо, поняла? Даже думать не смей иначе! Все будет хорошо… – уже больше для себя повторил он и крепко сжал челюсти, стараясь унять волнительный стук в груди.

Кивнув, девушка полезла в телефон, полистала хранившиеся в нем картинки и фотографии, но, не выдержав тишины, отложила его в сторону: – Ты не знаешь, сколько продлится операция?

– Не знаю. Иди домой, когда все закончится – я тебе позвоню.

– Еще чего! Я останусь здесь.

Максим равнодушно пожал плечами. Желания спорить не было, впереди ждала томительная неизвестность.

Время тянулось бесконечно медленно. Они по очереди мерили шагами освещенный лампами дневного света больничный коридор, выглядывали в окна на лестничной площадке, присаживались на деревянную скамейку, истертую руками беспокойных родственников, чтобы через какое-то время нервно вскочить с нее и снова двинуться по узкому проходу.

Когда Оля в очередной раз ушла за кружкой кофе, из служебного лифта выбежала одетая в зеленую хирургическую форму женщина и торопливо скрылась в предоперационной. Почти следом за ней показался мужчина, облаченный в такого же цвета костюм. В сильнейшем волнении Макс рванулся к нему навстречу: – Доктор, что там?!

– Если бы я знал… – бросил тот мимоходом и исчез за дверью.

Сердце сжалось в тревожном предчувствии и Максим моментально покрылся липким потом. Мучительное покалывание распространялось по всему телу, заставляя холодеть конечности. Волна паники погребла его под собой, все глубже увлекая в пучину отчаяния. И достигнув предела – как утопающий, коснувшись дна, в последнем рывке стремится на поверхность – он мучительным усилием воли стряхнул мертвенное оцепенение, и первый раз в своей жизни обратился к богу с жаркой молитвой: «Господи, сделай так, чтобы Маргарита осталась на этой земле! Не забирай у меня любимую! Если ты разрешил нам встретиться, будь последователен и позволь сделать ее счастливой! Что она видела в своей жизни? Трудности одиночества? Разве эта хрупкая женщина жаловалась когда-либо на них? Ты же все видишь, все знаешь, все можешь! Прояви великодушие и оставь Маргариту мне! Клянусь, я буду самым лучшим опекуном и ты ни на минуту не пожалеешь, что поверил моему слову. Я буду любить ее, беречь, заботиться о ней, ни одна слезинка не упадет из серых глаз, клянусь! Я приложу все силы, чтобы она поверила тем чувствам, которые сама же и разбудила, и распахнула свое сердце навстречу! Только оставь ей жизнь, все остальное я беру на себя! Что тебе это стоит – один – единственный человечек из миллиардов других? Прошу тебя, господи, не забирай Маргариту, все что угодно, только не забирай ее!!!…»

От кофе уже тошнило, но тыканье пальцем в кнопки кофейного аппарата наполняло хоть какой-то полезностью тоскливые минуты ожидания. Морщась от горечи, Оля преодолела очередную порцию, и, повторив заученный алгоритм действий, набрала чашку для Макса. Вернувшись к месту дежурства, она нашла его в странном состоянии: застывший, словно истукан, с пустым немигающим взглядом, устремленным куда-то вверх, мужчина стоял лицом к предоперационному блоку, и лишь беззвучно шевелящиеся губы говорили о том, что в неподвижном теле продолжается жизнь. После нервных перемещений это выглядело пугающе.