Подчиняясь требованию неурочных посетителей, сестричка поспешила за доктором.

Взяв ничего не понимающего врача под локоть, Макс отвел его в сторону: – Доктор, необходима ваша консультация: платная и срочная! Уделите нам несколько минут, пожалуйста! Речь идет о ее матери.

Бросив внимательный взгляд в сторону Оли, врач кивнул на двери ординаторской.

– Вообще-то, Лебедевская – не моя пациентка. Но на планерке история ее болезни разбиралась очень подробно. Я могу быть с вами откровенным?

– Предельно! – попросил Макс.

– Ситуация, мягко скажем, не радостная, а точнее – безрадостная. Основания для хирургического вмешательства самые серьезные, но случай настолько уникальный, что вряд ли кто-то осмелится делать оптимистические прогнозы. И судя по пришедшим анализам, операция завтра тоже может не состояться… – Стараясь избегать непонятных терминов, доктор пустился в подробные объяснения: что, да как, да почему.

Выслушав информацию из уст специалиста, Максим попросил отдельную палату для Маргариты.

– Такая услуга платная, и решить ее можно только завтра, с заведующим отделением.

– Хорошо, зарезервируйте место, пожалуйста, я обязательно подъеду утром. А теперь разрешите нам встретиться с этой пациенткой.

Оплата за консультацию была весьма щедрой, поэтому доктор несколько отступил от правил распорядка, предупредив перед уходом: – Но до одиннадцати часов вы должны покинуть отделение, иначе вас не выпустит охрана.

– Спасибо, мы постараемся успеть. – Развернувшись в сторону Оли, Макс коротко приказал: – Иди за Марго.

Но та не двинулась с места: – Думаешь, она тебе обрадуется?

– Прекрати вести себя, как избалованная эгоистка! – взвился мужчина, теряя терпение. – Сейчас речь идет о жизни твоей матери, и она должна знать, что сражается за нее не одна.

Столь внушительный довод заставил девушку по-новому взглянуть на неожиданно свалившегося командира и, пропустив обвинение в эгоизме мимо ушей, она поторопилась исполнить его распоряжение.

Маргарита еще не спала. Тихий шепот Оли в полумраке палаты удивил и напугал женщину одновременно.

– Что случилось?

– Нет, нет, все в порядке, – поспешила успокоить ее дочь, заботливо расправляя смявшийся воротник вокруг маминой шеи. – Просто очень соскучилась! Давай выйдем в холл.

Материнским сердцем чувствуя подвох, Маргарита обеспокоенно развернула девушку лицом к свету дежурной лампы: – Точно ничего не случилось?

– Тебя хотят видеть. – Оля виновато кивнула на пальму в кадке, в чьей раскидистой тени прятался Максим.

Абсолютно не готовая к встрече подобного рода, Маргарита невольно попятилась назад:

– Ты?!.. Что ты здесь делаешь?

– Я предупреждал, что от меня не стоит прятаться. Вот, пришел узнать, почему ты не отвечаешь на звонки.

Мысленно распрощавшись с недавним знакомым, Маргарита никак не ожидала появиться перед ним снова, да еще в таком виде. Больничный халат и в сравнение не шел с мужской рубашкой, предоставленной ей во временное пользование Максом у него в квартире. Женская гордость и самолюбие получили болезненный удар. И те же гордость и самолюбие не позволили ей трусливо скрыться в палате от внимательных глаз одетого с иголочки молодого красавца. Так же, как совсем недавно ее дочь, Маргарита безжалостно отрубила: – Узнал? А теперь уходи.

По всем законам мужского «эго», Максим должен был развернуться и исчезнуть, громко вопя проклятия или тихо чертыхаясь себе под нос. Но этот представитель сильного пола не поддавался прогнозированию. Он словно прирос к месту и не сводил с Маргариты пристального взгляда.

– И не подумаю: ты мне пока ничего не объяснила.

– А тебе еще нужны объяснения?

– Да. Я хочу услышать, почему, когда я спрашивал, нужна ли тебе помощь, ты ответила «нет». И почему ты не берешь трубку, когда я звоню.

Макс качнулся с пяток на носки, моментально напомнив Маргарите сцену первого прощания возле машины. Опасливо вглядевшись в карюю глубину, она увидела вместо тяжелых волн разгорающееся пламя, силу которого смогла оценить лишь минутами позже. Однако, верная привычной самостоятельности, женщина горделиво вскинула голову, отвечая ледяной стужей на жаркие всполохи: – Мне повторить еще раз? Я не нуждаюсь в твоей помощи.

– Неправда, нуждаешься! И твое «нет» меня не остановит.

Его упрямство вывело Маргариту из терпения: – Оглянись вокруг, – она широко повела рукой, – это не поход по клубам и ресторанам, твои навыки завсегдатая злачных мест здесь не пригодятся. Тут нужен как минимум, волшебник!

– Тебе следует избавиться от привычки делать поспешные выводы. Я умею не только отдыхать, но и работать: придет время – сама убедишься. И нет ничего волшебного в том, чтобы обеспечить тебе лучшего врача и лучшие условия. Но прежде, чем заняться этим, я хочу услышать объяснение: почему ты не берешь трубку?!

– Не смей разговаривать с мамой в таком тоне! – возмущенно вступилась Оля, и тут же вздрогнула от яростно обрушившейся на нее – не то просьбы, не то приказа.

– Оставь нас!!!

– Что?! Да по какому праву…

Но Макс, не тратя слов, сунул ей ключи от машины и бесцеремонно повернул лицом к выходу.

Дочь дернулась, скидывая его руки, и посмотрела на Маргариту. Лишь удостоверившись в ее молчаливом согласии с желанием раскомандовавшегося наглеца, девушка подчинилась, предупредив мужчину перед уходом: – Я буду стоять на лестнице, и если до меня донесутся твои крики, я закину эти ключи так далеко, как только мне позволит окно четвертого этажа. – Обняв и поцеловав маму на прощание, она, демонстративно не спеша удалилась.

– Итак, я жду.

Отдавая невольную дань восхищения мужской выдержке и упорству, Маргарита сделала над собой усилие и произнесла то, что следовало произнести еще два дня назад: – Не вижу смысла продолжать наше знакомство.

– Но почему…? – растерялся от простоты ответа Макс. – Нам было хорошо вместе…

Обреченно понимая, что объяснений не избежать, Маргарита разозлилась и на требовавшего ответа собеседника, и на саму себя за легкомысленное поведение, поставившее ее в такое нелепое положение. Согласиться с Максимом было бы неправильно, не согласиться – невозможно, молчать – бессмысленно, а смотреть в глаза – нестерпимо больно, словно из темноты непроглядной ночи на ослепительно яркое солнце. Ей хотелось зажмуриться или хотя бы заслониться рукой от жаркого пламени, посягающего на ее ледяную неприступность. Но она позволила себе лишь опустить взгляд на мужской подбородок и ровным голосом произнесла: – Хорошо, пока все оставалось в рамках двадцати четырех часов. Нам не следовало выходить за эти границы.

– Вот как? – сделав шаг назад, Макс опять качнулся с пяток на носки, и обратно, словно равномерное движение помогало ему успокоиться. – Может, просветишь – какое преступление я совершил за отведенными мне пределами?

– Не надо было назначать вторую встречу. И уж совсем было лишним являться сюда.

– Хочу напомнить, что вторая встреча состоялась, потому, что ты в ней тоже участвовала. И если бы ты взяла трубку, я не стал бы разыскивать тебя повсюду, выполняя свое обещание.

– Так ты злишься на то, что не ты, а я поставила закономерную точку? Оскорбила мужское достоинство? – Маргарита шумно выдохнула, решив, что докопалась до истинной причины утомившего ее разговора. – Я готова извиниться, если ты оставишь меня в покое.

– Так точки не ставят. Это больше похоже на бегство.

– Хорошо, – устало согласилась женщина. – Что ты хочешь от меня услышать?

– Правду.

«А ты готов к ней? – мысленно прикинула она, опуская взгляд на чуть поскрипывающие мужские туфли. – А, впрочем, вот тебе, правда»: – Мне элементарно не до тебя: завтрашний день может стать последним в моей жизни.

Перекатившись на носки, туфли застыли, а потом медленно опустились на всю ступню. Немного постояли, потом сделали два маленьких шажка и остановились, самым краешком наступив на пушистые тапочки. Поглощенная разглядыванием обуви, Маргарита вздрогнула, почувствовав, как одна горячая мужская рука обхватывает ее запястье, а другая приподнимает подбородок, заставляя посмотреть обладателю туфель в глаза.