— И ты знаешь, где закупать необходимые детали и кто будет орудовать отверткой?

— Знаю, — твердо ответил Лукошкин.

Повисла тишина. Мужчины ждали, кто сделает следующий ход. По логике очередь Волкова. Но тот молчал. И тогда Егор нетерпеливо кашлянул.

— И?, — по-своему откликнулся Виктор Олегович.

— И…, — Лукошкин нервно поерзал на кресле: просить он никогда не любил, и жизнь свою, предыдущую, строил по жесткому правилу — все зависит только от меня, а дальше — будь, что будет. Но, судя по итогу, это был не самый лучший принцип, выбор гордого, но бедного. Егор набрал воздух в легкие и сказал: — Нужен первоначальный капитал. Чтобы развернуться.

— Сколько?, — прагматизм госчиновника убивал.

— Я тут все просчитал, — Егор достал из кармана пиджака листок, на котором заранее разноцветными фломастерами выделил нужные данные. И протянул Волкову. — За пару месяцев выйду из нуля и окажусь в прибыли.

Виктор Олегович провел ручкой по столбцам. Пододвинул поближе письменный набор на столе, в который был встроен электронный калькулятор, и стал проверять цифры.

Лукошкин покорно ждал. Незаметно вытер о брюки вспотевшие ладони. Даже на экзаменах никогда так не волновался. А сейчас чувствовал себя несмышленым цыпленком.

Наконец, Волков отодвинул калькулятор и покивал головой — подсчеты его удовлетворили.

— Ну что ж, — Виктор Олегович вышел из-за стола, — мы теперь как никак родственники. Пробуй. Я готов помочь.

Лукошкин взлетел с кресла и радостно затряс протянутую руку тестя.

Егор добился своего. "Лев прыгнул".

ЕГОР, наконец, разрешил себе отпуск. И они с Ирмой отправились в первую совместную поездку за границу.

Свадебное путешествие в столицу Франции не считается: суматошная неделя, напичканная беганьем по музеям, магазинам и ресторанам; железный голос экскурсовода, грозящего страшными карами тем, кто опоздает на автобус; мутная вода Сены, летняя пыль и раскаленное марево асфальта; толпы гомонящих туристов и визжащих автомобилей — непрерываемый ни на миг грохот мегаполиса. И у кого повернулся язык назвать Париж романтическим городом? Видимо этот человек заглянул сюда ненадолго осенью-весной и дикарем, без турпутевки.

Лукошкин с головой окунулся в бизнес и даже не интересовался, как проводит время Ирма. Только автоматически раз в полгода мычал что-то невразумительное, когда от него требовалось одобрить очередную перемену деятельности жены. Волкова относилась к работе как к развлечению. Решающее значение при выборе фирмы имел состав ее сотрудников и социальный статус клиентов. Ирма мечтала блистать в мужском коллективе, меняя как можно чаще наряды, и производить достойное впечатление при общении с важными посетителями (ей хотелось походить на деловых женщин из рекламных роликов шампуня). Но радость новизны быстро улетучивалась, мужчины-начальники требовали постоянного присутствия на рабочем месте, и недовольная дама разрывала контракт и бросалась на следующие поиски. Она побывала личным секретарем у президента банка, бизнес-переговорщиком, логистиком, кадровым агентом. И, забирая каждый раз трудовую книжку, жаловалась мужу на скуку. В конце концов, Волкова поставила точку на собственной карьере и занялась домашними делами. Зато жизнь Егора неслась со скоростью курьерского поезда, только успевай подбрасывать уголь в топку, чтобы не выкинуло по дороге и не обогнали конкуренты. Рынок компьютеров рос в геометрической прогрессии, такими же темпами рождались и компании, собирающие электронику в подвалах или опустевших институтских лабораториях.

Егор, как и задумывалось, не сталкивался с покупателями-обывателями, но, тем не менее, фирма требовала присутствия хозяина каждую минуту днем и нередко ночью. Не говоря уж о выходных. Лукошкин улаживал конфликты с таможней, которая наловчилась терять, но после "правильного обращения" моментально находить нужный груз. Егор научился для развозки готового товара покупать бэушные автофургоны с "нескрученным" пробегом, уговаривать крупных, оптовых клиентов оплачивать заказ авансом. Иначе где взять деньги на закупку комплектующих?

И однажды Лукошкин обнаружил себя уснувшим прямо за столом, с вилкой в руках, в ресторане, где они встретились с женой вечером. Ирма, дернув мужа за рукав, тут же заявила, что они едут отдыхать. На море, к солнцу. Немедленно, как только оформят документы. Куда? Егору было все равно.

День доставки двух жаждущих отдыха тел до моря и солнца прошел в тумане. В самолете Лукошкин дремал. И таким же квелым поплелся после объявления посадки к трапу. Но, высунув голову наружу и сделав первый шаг на территорию иностранного государства, чуть не задохнулся. На него обрушилась не просто жара, а знойный ад пустыни. Даже бетон лётного поля прожигал ступни сквозь подошвы башмаков. Ирма привезла его в Турцию! Сонливость испарилась вместе с кислородом, Егор, стараясь реже дышать, ринулся в здание аэропорта, под живительные струи кондиционера. Потом бегом в автобус, и опять в искусственный холод. Очередная пробежка до отеля, чтобы получить право на полноценный вдох. Распаковавшись в номере, Егор, зачарованный видом из окна, вышел на балкон вкусить ароматы моря. И, словно ошпаренный кипятком, влетел обратно в комнату. И зачем фасад гостиницы украшать балконами, если ими нельзя воспользоваться по прямому назначению? Стоять снаружи невозможно, а если открыть дверь, то кондиционер в комнате сразу выключается.

Так и провели они две недели безальтернативно: либо дышишь как рыба, выкинутая на раскаленную сковородку, либо замерзаешь под гудящим кондиционером. Третьего не дано! Даже море в подобных обстоятельствах не радовало. Тем более что Ирма выталкивала мужа ни свет, ни заря на пляж, чтобы Егор занял свободный топчан — после завтрака мест на берегу не оставалось. И Лукошкин стоически жарился под добытым зонтиком, дожидаясь жену. И только потом получал разрешение поесть.

Зато Волкова испробовала все развлечения, что предлагались в отеле. После утреннего загорания, она отправлялась к бассейну, где нанятые из разных стран аниматоры устраивали для публики соревнования по плаванию или стрельбе из лука. Соотечественники к такому времяпрепровождению не привыкли, в основном отлеживались на песке или на полотенцах, зато немцы, поддерживая тонус пивом, веселились от души. Ирма притащила к бару у бассейна и Егора. Но он, увидев, как жена свободно общается с иностранцами, а у него в запасе лишь несколько слов типа "найн" или "гутен морген", тут же ретировался в прохладу здания.

Волкова заставила Егора взять напрокат джип, чтобы объехать имеющиеся в окрестностях римские развалины. И у каждой достопримечательности к ним прилипал какой-нибудь турок-доброволец, умоляющий провести "экскурсию за 5 долларов". Причем, на английском или немецком языках (тогда Турция только-только запустила массового российского туриста и еще по-русски не говорила). Ирма опять же легко чирикала с гидом, а Егор прыгал по раскаленным камням у парочки за спиной.

Поистине высыпался и отдыхал Егор в те немногочисленные дни, когда жена уезжала на групповые экскурсии — покататься на яхте, посмотреть ближайшие городки, попариться (мало ей окружающей жары!) в соленых термах. Ирма, для приличия подувшись на категоричный отказ мужа куда-либо перемещаться под командованием гида, особо на компании Егора и не настаивала: вокруг крутилось достаточно незанятых мужчин.

И по вечерам, когда они с женой спускались на ужин, Лукошкин удивленно хмурился на то и дело подходивших к их столику незнакомых людей, которые иногда слишком фамильярно приветствовали Ирму.

А аниматор Игорь даже свободно уселся за их стол.

— Сегодня вечером проводим конкурс красоты, — объявил парень жующей чете. — Мероприятие всегда проходит с ошеломляющим успехом. Смех слышно в соседнем городке.