В висках запульсировала боль: мозг отказывался обрабатывать противоречивую информацию. Лучше вернуться к дневнику и поскорее добраться до сути. Собственная логика всегда действовала на Егора как таблетка хорошего успокоительного.

"10 ноября.

Позвонила Лена и вызвала (именно так, в приказном тоне!) в лабораторию. Она "прочитала" мои энцефалограммы. Сравнила со своими. И признала мою версию: долговременная память не дублирует, а каждые 20 лет, как заведенная, заново записывает одну и ту же информацию. Потому что человечество уподобилось Сизифу, вернее его камню: поднявшись к определенной точке в своей истории, оно (неизвестно сколько раз!) скатывается на два десятилетия назад и опять начинает тот же подъем.

Сообщение Каревой должно бы обрадовать: я оказался прав. Но суть открытия настолько ошеломляет, что мы, в том числе и автор идеи, которому следовало бы ликовать, а не плакаться, сидели в оцепенении, пытаясь переварить последствия услышанного.

— Еще раз убедился, что случайностей не бывает, — я первым пришел в себя и решил взбодрить коллег: ученые, рассуждая, как правило, легче преодолевают стресс. — Смотрите: три совершенно разные головоломки неожиданно сложились в одну целостную картину. Сначала Андрей рассказал нам о пророчестве индейцев, утверждавших, что после 20 декабря (до часа "икс", кстати, осталось чуть больше месяца) 21-е число не наступит. И мы знаем, благодаря Борисенко, что именно произойдет: Земля, двигаясь по Альфа-петле, достигнув Точки возврата, "прыгнет" во времени назад. Лена, изучив энцефалограммы, подтвердила теорию Борисенко и назвала длительность повторяющегося периода — 20 лет. Но, если мы возвращались много раз назад, почему ничего не помним об этом?

— Потому что… мозг, — с трудом, преодолевая растерянность, но Лена включилась в обсуждение, — охраняет своего хозяина и блокирует опасную информацию, которая может вызвать шок. Даже представить страшно, что ожидает людей, помни они каждые прожитые 20 лет. Картинки наслаивались бы друг на друга, человек был бы полностью дезориентирован в событиях и путал, с чем имеет дело сегодня, а чему еще предстоит случиться.

— Планета сумасшедших. Апокалипсис, — грустно прокомментировал Андрей.

— Поэтому сознание "запирает" повторяющуюся информацию в анналы долговременной памяти, оставляя для оперативной работы лишь 10% своих ресурсов. И только во снах иногда, когда контроль ослабевает, человек может увидеть что-то из "забарьерных" запасов.

— И возникает ощущение "дежавю", — догадался я, — когда охватывает чувство, будто это ты уже когда-то проходил.

— А почему нельзя определить, — Ерофеев подсел поближе к Лене — похоже, парень только что осознал: совсем скоро им предстоит расстаться, — сколько раз мы уже достигали Точки возврата?

— Объем памяти колоссален, мне понадобилось бы не одно столетие, чтобы отследить количество повторяющихся фрагментов. А у меня сегодня, — скептически заметила Карева, — даже года в распоряжении нет.

— Но может быть все не так плохо?, — с надеждой посмотрел на нас Андрей. — В отличие от других людей, мы знаем, что произойдет и можем попытаться предотвратить катастрофу.

— Ты наивен! — закричала, не выдержав, Лена. — Заставить Землю выскочить из ловушки времени? С помощью чего?

— Взорвать ядерные бомбы, — не дрогнул художник, — я дилетант, но, наверняка, у мировых держав есть мощные снаряды.

— Которые уничтожат заодно и нашу планету, — прервал я милитаристские мечты Ерофеева. — И хорошо, что люди ничего не помнят и не знают. Да, жизнь все время повторяется, но хотя бы остается жизнью.

— Тогда надо использовать ту же силу, — не сдавался Андрей, — что и "отбрасывает" планету назад. Только изменив вектор, чтобы Земля преодолела Точку возврата.

Мы с Леной недоуменно переглянулись: художник недаром крутился последние полгода среди ученых, и то, что предлагает, вполне перспективное направление. Только когда и кто займется проработкой гипотезы? Нам такая работа не по зубам.

— Что-то наверняка знал Борисенко, — с сожалением вспомнил я. — Но, увы, никому сообщить не успел.

— Неужели все так безнадежно?, — прошептал Андрей.

Нахлынувшая безысходность сдавила горло, понимая, что дальнейший разговор бесполезен, я покинул лабораторию.

Трудно осознавать собственную беспомощность. Как же так: человек — могущественное существо. Он преобразил планету, учится побеждать болезни, вмешивается в законы природы, ищет способы преодолевать глобальные проблемы и катаклизмы (экологические, энергетические, демографические, политические, да любые!). Спотыкается, делает ошибки, но попыток не оставляет и в конце концов добивается успеха. История человечества со всеми ее взлетами и падениями имеет положительную динамику. И вдруг — "стена". Через которую мы бессильны перемахнуть.

Лиля начинает злиться: отчего не приступаю к лекциям, почему забросил книгу? А какой в занятиях прок? Окружающий мир утратил смысл. Жизнь утратила смысл. Часы тикают, приближается час "икс".

Остается малюсенькая надежда, вдруг мы с Леной не правы? И пусть уж лучше прилетят инопланетяне или свалится астероид, как предполагали ученые раньше. Но, скорее всего, мы не ошиблись. Уж больно в логичную картинку сложились сразу три головоломки".

"30 ноября.

Перестал смотреть телевизор: ток-шоу день ото дня становятся трагичнее. Количество версий относительно того, что произойдет 20 декабря, увеличивается. Но как они далеки от реальных событий.

Позвонила Лена. У нее есть идея! Невероятно! Лечу!"

Лукошкин вздрогнул и чуть не уронил дневник: мимо окна с грохотом просвистела встречная электричка. Своевременный повод отвлечься? Егор откинулся на спинку сиденья: воспоминания нахлынули широкой полосой. Никогда раньше ему не доводилось испытывать подобный восторг, как в тот день, когда позвонила Лена. Он и в самом деле буквально летел в лабораторию, разбрызгивая вокруг лужи — город накрыло низкими дождевыми тучами, и, проскочив перекресток, только потом осознал, что проехал на красный и не затормозил, чего никогда себе не позволял. Так же возбужденно выглядела и Карева, она нервно ходила по комнате, сжимая-разжимая кулаки. Примчался на зов и Андрей.

"— Я объяснила вам в прошлый раз, — кусая губы, пыталась сосредоточиться Лена, — по какой причине мы не помним, что уже много раз переживали последние двадцать лет.

— Мозг блокирует информацию, — как примерный ученик вскинул руку художник, но тут же смущенно ее опустил, — чтобы защитить хозяина от шока.

— Правильно, — остановилась в центре комнаты Лена. — А если блок снять?

— Разве такое возможно?, — изумился я.

— Есть препарат для лечения больных, страдающих амнезией, — Лена достала из кармана ампулу с синими значками на стекле.

— Сыворотка памяти!, — тут же придумал название Андрей.

— Можно сказать и так, — согласно кивнула Карева. — Понадобится какое-то время, чтобы разобраться с составом компонентов, вероятно, что-то добавить, чтобы в дальнейшем предотвратить или минимизировать побочные эффекты, и главное — правильно определить объем вводимой жидкости. Потом я сделаю инъекцию каждому из нас троих.

— А Лиля, Вадим, Ирма?, — заволновался Ерофеев. — Разве они к нам не присоединятся?

— Препарат не безвреден, — резонно заметила Лена. — Зачем рисковать здоровьем друзей и близких?

— Но укол не решит проблему, — мой энтузиазм, с которым я начинал слушать Лену, постепенно угас. — 21-е декабря все равно не наступит.

— Мы — единственные на Земле, — Лена спрятала ампулу обратно в карман, — кто знает про "испорченную пластинку". И сейчас мы не способны ничего изменить, даже предупредить людей о том, что случится, не можем.