Корн взглянул на Турина, потом Вилду. Они поняли его. "Стоит Сарлу узнать, что хозяин всего Турин из Алмазной страны, подданный королевы Зорены, он вышлет третий отряд". Турин решительно кивнул. Надо срочно уходить. Уходить всем. Сарл не будет разбираться, кто и что. И надо все продавать. Продать, возможно, уже не удастся. Все кончено.

Стражники окружили Корна плотным кольцом и кавалькада выехала на дорогу. До столицы было четыре дня. На вопрос Корна, догонят ли они первый отряд, Шантри покачал головой.

– Даже если догоним, не подойдем.

– Опять приказ?

– Да.

– А ты сказал, что все приказы кончились.

– Просто его величество велели действовать по обстановке. Встреча с вашими детьми может нарушить ваше спокойствие. Это чревато последствиями.

Отряд Шантри тронулся в путь уже к ночи, а днем следующего дня они встретили третий отряд. Корн не знал его командира, но по свирепому, жесткому лицу понял, что того направили на ферму чинить суд над его людьми. Ни Шантри, ни капитану королевских гвардейцев, Сарл не поручил бы этого дела.

– Это Злаг, - негромко сказал Шантри, подъехав к Корну, - особо доверенное лицо короля.

– Лорд Корн, жаль, что вы в добром здравии, - первым делом обратился к Корну Злаг

– Я наступил тебе когда-нибудь на ногу? - внезапно спросил Корн.

Тот от неожиданности растерялся, потом понял.

– Вы лишили меня возможности поразвлечься.

– Слезай с коня и дай мне меч. Я дерусь получше Сарла.

– Ха, - хохотнул Злаг, - я не привык сражаться со спиной противника, а ведь именно там вы сможете держать меч.

– Зато ты, судя по твоему заданию, привык сражаться с беззащитными крестьянами и их женами.

– Откуда вы?… - удивился Злаг, но потом самодовольно улыбнулся, - значит, его величество не зря меня послали. Надо разогнать вашу шайку. Кстати, его величество просили передать, что для людей, которые вам помогали, специально построят новую каторгу.

"О, небо! Только бы Турин успел" - с ужасом думал Корн, вслух добавил:

– Не переусердствуй, и хочу дать тебе совет. Когда мой сын станет королем, как ты думаешь, он позабудет, что ты когда-то плохо обращался с его няней и с людьми, которые его окружали с детства. А ведь он племянник Сарла.

"О небо! Лишь бы эта уловка помогла".

Видимо, Корн не просчитался, Злаг прищурился и зыркнул на принца глазами. Он понял и просчитает все выгоды, прежде чем начать свое грязное дело. Впрочем, Корн молился небу, чтобы поместье уже было пусто. Злаг доберется до усадьбы к ночи в лучшем случае. Предыдущей ночи и целого дня должно было хватить, чтобы уйти всем. Турин объяснит все людям и проследит за их безопасностью. Корн был уверен в этом, но на сердце было тревожно. Злаг не сможет вернуться с пустыми руками, он будет искать. Скольких он найдет? Сколько невинных пострадает только за то, что принцу Корну захотелось изменить свой социальный статус. Опять невеселые мысли заполнили его голову, и он не услышал голоса Шантри. Когда Злаг удалился на безопасное расстояние, Шантри с упреком говорил:

– Я поверил вам, лорд Корн, а вы обманули меня.

– Нет, Шантри. В моих словах не было ни капли лжи. Была только уловка. Обо мне действительно никто не знал. Ни слуги, ни мои дети. Только Турин. Но он не слуга. Напротив, он хозяин всего. И усадьбы и земли. Он мой хозяин, я его работник. Он - поданный королевы Зорены и выполняет ее приказы, а не мои. И он мой друг.

– А бумаги на столе? Это было что?

– Это был обман, - засмеялся Корн. - Турин и так все прекрасно знает, но здесь-то я не давал тебе слово. Я сказал, что отдам распоряжение. Я и отдал. В частности, я сказал, что больше не вернусь туда, пусть действует, как считает нужным.

– Это в частности, а в общем? Впрочем, я рад, что так произошло. Поймите, лорд Корн, я служу королю, но рад, что мне не приходится выполнять такие его приказания, как те, что он отдает Злагу.

– Сарл знает это, поэтому он и послал тебя только за мной. И, извини, Шантри, но я знаю, что ты не привез бы королю мой труп.

Шантри покраснел и, резко пришпорив коня, рванулся вперед.

Словно обиженный, что его обвинили в малодушии, Шантри оставшиеся дни почти не подходил к принцу. Отдавая приказы на расстоянии, он приближался к нему только для того, чтобы проверить, как он устроился на ночь или проверить крепость железных оков. Корн довольствовался общением ближайших стражников. У тех не было приказа не разговаривать с пленником (видимо, Сарл второпях забыл, что Корн когда-то служил в охране и знает половину из окружающих его стражников) и за три дня Корн стал в курсе всех событий в столице и в кругу охранников. Это ничего не давало, но помогало скрасить путь и отвлечься от затекших рук. Оковы не снимали ни на время принятия еды, ни на ночь. Корн совсем измучился есть с чьих-то рук, это было унизительно и отбивало всякий аппетит, не говоря уж о других естественных потребностях.

В отличие от мужа, Алаина с детьми ехали почти комфортно. На первом же постоялом дворе капитан Фкорипт реквизировал карету, в которую и усадил Алаину с детьми. Его гвардейцы ехали, плотно окружив карету. Но Талина не могла долго усидеть на одном месте, и Алаине приходилось просить капитана Фкорипта позволить малышке ехать верхом с одним из гвардейцев. К концу пути девочка перебывала в седле почти всех гвардейцев, каждый из которых к концу своего вынужденного поста был ошарашен неуемной энергией маленькой принцессы. Она и вертелась, и подпрыгивала на месте, болтала без умолку и задавала тысячу вопросов, не требуя ответа. Никто не мог ее долго выдержать. Гвардейцы старались быстрее сплавить ее с рук. Но и в карете она долго не могла просидеть, и ее снова брали на коня. А когда она вытащила нож у одного из гвардейцев, они, беря девочку к себе, стали разоружаться. Алина и Интар тоже изредка ехали верхом. Когда же они оставались в карете одни, Алаина рассказывала сыну историю своей жизни и жизни принца Корна.

– Мы хотели, чтобы отец сам тебе все рассказал, но чуть попозже, когда ты подрастешь, - сказала она в завершении.

Интар долго молчал, потом спросил:

– Капитан сказал, что я похож на… своего дедушку… - Интар запнулся, но продолжил, - вы с отцом тоже так считаете?

– Я почти не видела короля Эмдара, но твой отец обратил внимание на ваше сходство. И не только во внешности, но и в характере.

– Значит, я буду таким же жестоким?

– Нет, что ты, ты смог бы им стать, если бы тебя воспитывали, как твоего дедушку. Твой отец рассказывал, что он получил строгое воспитание, граничащее с жестокостью. И своих детей король Эмдар воспитывал также.

– Но ведь отец не стал таким

– Да. Результаты разные. Так что, видишь, все зависит от тебя.

– Отец ненавидел дедушку?

– Как тебе сказать, дорогой? Ему казалось, что ненавидел, но мне кажется, что все гораздо сложней. Когда твой отец узнал о смерти своего отца, ему было очень больно.

У столицы капитан Фкорипт велел оставить карету, и последний раз обратился к Алаине.

– Простите, миледи, но если вы сделаете более усталый вид, у короля не будет причин вас утомлять.

– Карета была нарушением вашего приказа? - догадалась Алаина.

– Нет, - замялся Фкорипт, - приказа не было, но король не одобрил бы.

– Но ведь вы планировали везти детей, капитан?

– Да, и дети должны были прибыть испуганы и подавлены. Так легче начать обработку. Прошу простить меня за мои слова. Но лучше все же вам знать это. И поверьте, миледи, мне очень жаль.

В королевский замок они вошли торжественно. Их сразу препроводили в кабинет короля. По дороге все встречающиеся придворные и слуги почтительно расступались. Все уже знали, кто они. Капитан Фкорипт отсалютовал королю и, повинуясь повелительному жесту, вышел. Алаина с детьми и король остались одни. Король Сарл сидел в кресле у стола и не сводил глаз с Интара, он даже не обратил внимания на почтительный поклон всех троих. Алаина впервые видела его и смогла, наконец, хорошенько рассмотреть. Он был такой же высокий, как и Корн, но немного сгорбленный, худой, волосы светлые, острое лицо с застывшей усмешкой и пронзительными глазами.