– Ты что-то съел, - успокаивающе говорил он, протягивая ему срочно приготовленный доктором настой трав.

А Иллар смотрел на него с немым ужасом.

– Ничего, ничего, - утешал его Интар, приписывая этот ужас его болезненному состоянию. - Если ты что и съел, из тебя это уже вышло, все будет хорошо.

Если что из Иллара и вышло, так это безоговорочная вера королю Альтаму. Впервые он подумал, а что, если прав его дед, а не Альтам. Что, если его отец невиновен. Что, если… Это представилось настолько ужасным, что он не мог смотреть на человека, которого он в другом королевстве обвинил в ужасном преступлении и готовился убить. Иллар застонал и закрыл глаза. Убить, заранее приговорив, убив, не дав высказаться. Влияние Альтама было настолько велико, что многократные попытки его родных объяснить ему что-то натыкались на непреодолимую стену.

Король Альтам. Король, как говорили, приложивший руку к убийству своего покровителя. Иллар этому никогда не верил, да и слышал об этом только раз и случайно. Король Альтам, он поступил умнее, чем думал Интар. Он дал своему воспитаннику блестящее образование, воспитывал его, как сына. Как своего возможного сына. Он был для Иллара отцом, заботливым, любящим его мать. Любящим ее, а не взявшим ее силой, как его настоящий отец. Вот та ниточка, которой привязывал Альтам к себе будущего короля Илонии. Не ниточка, а канат. Они объединены единой любовью к леди Лайне. Правда ли это? А его мать? Любит ли она Альтама? Ненавидит ли своего мужа? Все то время, что Иллар жил тут, он был твердо уверен, что ответы на эти вопросы - да. Она печальна, грустна. Отчего? Он никогда не видел на ее лице проявлений любви к мужу. Она всегда спокойна и ровна с ним. Сомнений у Иллара в своей правоте не было. Было крошечное недоумение, когда леди Лайна искренне радовалась приезду Талины. Радоваться сестре ненавистного человека? Да, Талина - изумительная женщина, но…

Где правда? У кого спросить? Кто даст ответ? Король Корн, королева Алаина, Старк, Стенли и Тарлин - он знал, что они скажут. Как спросить леди Лайну? Лишь она даст правдивый ответ. Правдивый ли? Кому она даст ответ? Сыну или оруженосцу мужа? Если он ей откроется, а все, что говорил Альтам - правда? Смогут ли они спастись от гнева принца Интара?

Голова болела и кружилась. Чья-то рука приподняла его голову и влила вяжущий отвар. Через некоторое время Иллар затих.

– Лоб не горячий, - сказал доктор, кончив осматривать мальчика. - Живот вроде тоже в порядке. И ели вы оба, как вы утверждаете, одно и то же. Я пришлю женщину, надо, чтобы с ним кто-то остался на ночь. Но мне кажется, когда он проснется, все будет в порядке.

Так оно и случилось. Когда на следующее утро Интар вошел в свой кабинет, Иллар уже оделся и ждал.

– Как ты себя чувствуешь? - спросил Интар.

– Хорошо, милорд, - ровно ответил Иллар, и решительно добавил, - мне хотелось бы обсудить с вами кое- что.

– Прямо сейчас? Ты слишком бледен. Ты уверен, что здоров?

– Да, милорд.

Иллар встал утром с твердым решением выслушать от принца историю его путешествий. Так, как ее расскажет принц. Потом он найдет повод услышать о том же от леди Лайны. Именно в этом путешествии заключена разгадка и он должен выслушать все стороны. Дальше нельзя было откладывать.

Все кончилось, не начавшись. В дверь резко постучали и, дождавшись разрешения войти, в кабинет ввалился пыльный, еле державшийся на ногах гонец.

– На Тарск напали валийцы. Город разрушен, многие погибли, - тяжело дыша, выпалил он.

– Когда? Как? Что с остальными? - тотчас посыпались четкие вопросы, гонец еле успевал ответить на них.

Когда Интар узнал у гонца все, что смог, он приказал Иллару:

– Займись им, собери наши вещи и спускайся в конюшню. Мы едем.

Уже на пороге принц начал отдавать приказы. Иллар только расслышал, как он посылал предупредить жену и разыскать Варгона.

И он уже ждал в конюшне, когда туда спустился Иллар.

– Брайт, возьмешь моего Морлета. Твоя Нартика не возьмет такую скорость.

– А вы милорд?

– Я поеду на Инжике. Он более вынослив.

Иллар с робостью подошел к Морлету. Конь принца Интара был статен, красив, но признавал только хозяина и королеву Алаину. Интар подошел к коню и, потрепав его гриву, строго сказал ему:

– Слушайся этого парня, как меня,

Морлет недовольно фыркнул, покосившись на мальчика.

– Э, по-моему, он не согласен.

– Придется ему потерпеть. Морлет со мной на спине устанет быстрей, чем ты на Инжике. А так мы уравновесим их силы.

Морлет недовольно фыркал все то время, что они седлали обоих коней, когда выводили их и ехали по городу. Интар изредка похлопывал его по гриве, успокаивая и, когда они выехали за город, Морлет перестал капризничать и пустился в свой привычный галоп. С непривычке Иллару было страшно. Уже хорошо державшийся в седле, он не привык к такой скачке. Но вскоре ему понравилось. Теперь он не боялся перетрудить свою Нарнику, теперь под ним конь, настоящий конь, который, казалось, был неутомим.

За первый день они одолели ровно треть пути. Свежие, полные сил лошади несли их как ветер. Ночевали они в придорожной харчевне, и Иллар рухнул на постель, как убитый, успев порадоваться только, что от такой скачки он, однако, не натер себе бедра.

Следующий день дался им уже не та легко, но к вечеру они все-таки смогли добраться до ждавшего их отряда. Теперь уже Интар не был один. Ночь он провел, почти не ложась, обсуждая сложившуюся обстановку с командиром отряда Моргусом и стражником Тарска Будиком. С ними же он и ехал потом всю оставшуюся дорогу. Иллар ехал чуть позади. Разговор откладывался, но и первый порыв прошел. Все больше Иллар приходил к мнению, что должен сперва открыться матери. Именно она должна рассказать, что произошло тогда в небольшом поместье ее дяди.

К рассказанному посыльным Будик добавил только общую тактику нападения валийцев и их вооружение. Вместе они обдумывали подробности похода в Валию.

Долгие годы валийцы промышляли похищением людей. Но воевать против них было невозможно. Валийские горы для непривычной к горной местности илонской армии были непреступны. Тем более, что проводников в этих горах не было вообще, а разведывательные отряды пропадали без следа. Еще король Эмдар приказал тщательно собирать все сведения об образе жизни валийцев, об их убежищах, проходах в горах. Эпоха Ургана отнесла эту проблему в прошлое, поставив прочный заслон на границе Илонии, но сведения все равно собирались, имеющиеся тщательно хранились, и в свое время Интар изучал эти старые, уже наверняка устаревшие данные. Но все же это было что-то, чем вообще ничего. Сейчас Интар с нетерпением ждал встречи с проводником Тарска. Тот мог заполнить пробелы в знаниях Интара.

Лишь поздним вечером третьего дня добрались они до подножия Тарских гор. Пришлось заночевать там, где их ждал проводник. Как ни хотелось Интару сразу же начать с ним разговор, все же ему пришлось сначала отдохнуть. Предыдущая бессонная ночь и два дня скачек начались сказываться, и он предпочел заняться делами отдохнувшим. Но лишь только рассвело, они тронулись в путь.

За тридцать пять лет маленькое поселение в Тарских горах, бывшие логовом разбойников, а на самом деле пристанище несчастных: униженных и обиженных, превратилось в свободный город, плативший дань королевской власти, но и имеющий особые права. Подступы к городу были все также секретны и недоступны. Только для короля Корна и королевы Алаины, заключивших с Урганом исторический договор, превративший жителей разбойничьего поселения в полноправных жителей королевства, а их поселок - в город, было сделано исключение и открыт свободный доступ в этот неприступный город. Остальные, даже принц Интар, бывавший здесь не один раз, обязаны были надевать на глаза повязки. А лошадей их вели опытные проводники.

И вот теперь нужда заставила отступить от этих правил. Впервые королевский вооруженный отряд вступил в Тарские горы полностью с открытыми глазами. Уж если валийские налетчики провели такой тщательно спланированный налет, значит, восточные границы Илонии были под большой угрозой. За последние десятилетия эти районы были заселены, ибо давно уж считались безопасными, и теперь им угрожала опасность.