Братья добрались первыми. И когда Корн с Илларом подошли к конюшне, внутри их уже ждала Койнаш. Она была в простеньком домашнем платье, но в карете у нее имелся дорожный плащ. Из кареты показалось озорное лицо Тарлина. Он весело подозвал Иллара, помахивая женской шляпкой. Иллар сердито посмотрел на него, залезая внутрь. С другой стороны в карету уже садилась Койнаш.

Корн, сняв хоть и не первой свежести куртку, но все же выдававшую в нем знатного человека, накинул на себя протянутую Койнаш кучерскую безрукавку с коротким плащом и черную потертую шляпу.

– Как твои люди? - торопливо спросил он Койнаш.

– Слуги ничего не знают и не слышат, а приказчик знает, что собираюсь удрать с очередным любовником. Он рад будет остаться здесь за хозяина и ждать моего возвращения. Ручаюсь, половина прибыли пойдет ему в карман.

Вскочив на козлы, и взяв поводья в руки, Корн тронул карету с места.

Койнаш, накинув в карете свой плащ, взялась было помогать Иллару, но тот так испуганно отшатнулся, что Койнаш не решилась продолжить. Помогал Иллару Стенли, практически не переодевшийся. Он только протер лицо чистым платком и уже был готов. Глядя, как Койнаш помогает Тарлину, он старался делать тоже самое и с Илларом. Тряска по городской мостовой мешала, но приходилось поторапливаться. И все же Койнаш пришлось помочь, когда дело дошло до завязок и бантов шляпочной ленточки. Стенли бы с этим в любом случае не справился. Когда карета подъехала к воротам, Иллар уже был красный как рак от стыда и неловкости.

Но все обошлось. Заглянувший в карету стражник не обратил внимания на цвет лица одной из девиц. Он удовлетворился ответом кучера на то, чья карета, взял положенную мзду из рук Койнаш и махнул рукой, чтобы карету с мамашей и ее отпрысками пропустили.

Но искать-то их по приметам все равно будут. Поэтому из кареты постоянно выглядывал Тарлин, у которого было миленькое девичье личико в обрамлении его нежных волос, прикрытых изящной шляпкой. Стенли держался в тени, Иллар тоже. Койнаш же не скрывалась, а так же, как и Тарлин старалась остаться замеченной. На кучера же никто не обратил внимания.

Итак, первая часть прошла успешно. Даже если стражников уже нашли, беглецы уже практически были недостижимы. И если придет приказ догнать всех, кто выехал в это время, они все же успеют доехать до ближайшего постоялого двора, а там их ждала свежая перемена лошадей. Они не будут отдыхать, а продолжат путь. Все это рассказали Иллару его братья, Койнаш дополняла, ибо именно она обеспечивала наличие свежих лошадей в ближайших постоялых дворах.

– Около границы с Илонией этим занимается Варгон, а на границе с Вароссой - бабушка, - пояснял Стенли.

– Королева Алаина? - Иллар все еще не мог привыкнуть, что король и королева Илонии занимаются далеко не королевскими делами, а лично организуют его бегство.

– Да, - терпеливо объяснил Стенли, - Мы не знали, по какой дороге нам придется ехать, поэтому подготовлены были все пути. На каждом постоялом дворе у нас оплаченные свежие лошади еще на месяц вперед. Надо только сказать хозяину нужное слово, и он предоставит еду и коней.

– Еще на месяц? - удивился Иллар.

– На всякий случай, - пояснила Койнаш и добавила с одобрением, - его величество пытался предусмотреть все неожиданности и не хотел торопиться и рисковать.

– Сколько же для этого понадобилось денег?

– Стоимость пяти королевских скакунов, - торжественно объявил Стенли. - На четырех мы выехали из Нарта. А потом их должны были продать в Сеготе.

– А пятого продала в Бахре я, - добавила Койнаш.

– Ты знаешь, сколько стоят илонские королевские кони? - с гордостью в голосе спросил Тарлин.

– Пожалуй, знаю, - неуверенно сказал Иллар, - я слышал, как его величество, король Альтам, долго искал возможность приобрести коня из личных королевских конюшен.

– Еще бы, - пояснил Тарлин, - наш дед растит коней не для продажи.

– А еще мне рассказывали, что короля Корна прозвали Лошадником, - осторожно заметил Иллар.

Стенли с Тарлином рассмеялись:

– Все это знают и дед тоже. Но они с бабушкой не могут без коней.

Иллар почему-то замолчал. Но потом не выдержал и опять спросил:

– А какое слово?

– "Возвращение" - пояснила Койнаш. - Если ты на любом постоялом дворе скажешь хозяину это слово, то тут же получишь четверых свежих коней.

– А если нет?

– Ни один хозяин постоялого двора не осмелится взять деньги и не предоставить то, за что заплачено. Иначе он рискует встретиться с тем, кто ему заплатил, и ответить перед ним.

– И все же, - продолжал допытываться Иллар.

– Пойдем пешком, - сказал Стенли. - Переоденемся нищими или циркачами, пересидим в стогах или в овраге, наймемся к какому-нибудь крестьянину в работники. Дед может стать отличным конюхом, мы тоже будем помогать. Мы все равно доберемся до границы. Мечи наши при нас. И если понадобиться, мы прорвемся с боем. Не бойся.

Иллар гневно воскликнул:

– Я не боюсь. Как раз мне-то ничего и не будет, кроме очередного наказания. Но что будет с вами? Король ведь убьет вас.

Стенли пристыжено замолчал, а Тарлин успокаивающе положил руку на колено Иллара.

– Альтам не будет убивать нас. Мы ему ценнее живыми. Если мы окажемся у него в руках, он может просить все, что угодно. Твой отец сделает все, чтобы освободить нас. А наша мама сама приедет и вызовет Альтама на поединок. - Тарлин рассмеялся от такой перспективы.

А Стенли вызывающее добавил.

– По крайней мере, мы можем погибнуть, спасая брата и наследника, а не быть проклятым, вызвав собственного отца на поединок.

Получив пинок от брата, он замолчал. Но Иллар нахмурился, сжался в своем углу и больше не произнес ни слова.

До первого постоялого двора они доехали очень быстро. Кони у них были отличные, дорога хорошая, и правил Корн уверенной рукой, гоня коней, но щадя их. На постоялом дворе он соскочил с козл, и направился на поиски хозяина. Вскоре слуги уже меняли лошадей, а Койнаш вылезла из кареты и распоряжалась насчет еды. Мальчики же прошлись около кареты, разминая ноги. Но если Стенли с Тарлином весело болтали, обращаясь к Койнаш со словами: "Мама", оставляя о себе впечатление путешествующего семейства, то Иллар так и не отошел от дверцы, избегая лишних взглядов и чувствую себя под ними более чем неуютно.

Когда они выехали на дорогу, и трактир скрылся из глаз, Корн опять пустил коней во всю прыть.

Так они миновали еще один постоялый двор. А третий объехали тихо, не по дороге, а сделав небольшой крюк. Дело шло к ночи и не хотелось привлекать к себе внимание, отправляясь в дорогу на ночь. Они ехали до тех пор, пока севший рядом с дедом глазастый Тарлин мог различить дорогу. Потом они свернули с дороги, разнуздали лошадей и дали отдых и им и себе. Корн заснул. Заставил поспать и Стенли. А Койнаш с Тарлином и Илларом провели ночь, не смыкая глаз и прислушиваясь к малейшему шороху. Как только рассвело, они разбудили Корна и Стенли и двинулись дальше.

Еще один постоялый двор они пропустили и к очередному по пути трактиру лошади уже еле дошли. Но со свежими лошадьми они опять взяли быстрый темп. Стенли сменял деда на козлах, когда Корн чувствовал, что ему надо отдохнуть.

Ко второй ночи они уже почти не разговаривали. После язвительного замечания Стенли, Иллар долго молчал, но говорили в основном Тарлин и Койнаш. Койнаш рассказывала про свою жизнь. Как она вначале была горничной в одном из трактиров Нарта, и как Багис заметил ее ум, наблюдательность и сметливость, как посоветовал королю нанять ее к себе на службу, как Багис обучал ее, как она объездила многие страны, и как семь лет назад ее послали в Торогию. И хотя ей было трудно и скучно работать в королевской прачечной, она рада, что все-таки не поддалась унынию и смогла выдержать до конца, да еще и найти потерянного принца.

– Я не потерялся, - угрюмо заметил на это Иллар

Тарлин спохватился и рассказал Койнаш, на каких условиях Иллар едет на свою родину. Иллар в душе был благодарен Тарлину, что тот рассказал все коротко, без лишних подробностей. Искоса он взглянул на Стенли, ожидая, что тот опять вставит какое-нибудь едкое слово, но тот на этот раз промолчал. Койнаш поняла теперь, что означали последние слова Стенли, и у нее хватило такта не делать никаких замечаний. Она только добавила: