— Думаю, все дело в том берестяном послании, что я поторопилась раскрыть. Предположу, что когда оно раскрылось, то в окружающее пространство был послан некий магический сигнал, который легко обнаруживается знающими магами, как и место, откуда сигнал был послан. И тот, кто писал это берестяное послание, понял, что его затея с разбойничками провалилась…

— … и что его послание попало в чужие руки, — закончил Уго.

— Да, — коротко откликнулась Вангра.

Помолчав, она добавила.

— Но, как оказалось, магических посланий было два. Одно вез ты.

— Я? Каким образом?

— В тайном кармане. Оно было намагичено так, что простолюдины, какими были разбойники, никогда его не обнаружили бы.

— Но ведь ты как-то обнаружила?

— По остаткам магии, которое излучало это письмо.

— И ты его развернула, да? Не боишься, что теперь это письмо наведет облаву на шалаш.

— Нет. Я на грабли наступаю только раз. Когда я поняла, что письмо, найденное у разбойника, сработало как маяк, я второе письмо прикрыла пологом невидимости. И уже под его защитой развернула. Так что вряд ли кто смог это обнаружить.

— Но сейчас-то оно фонит, как и первое. Значит, все равно наведет.

— И тут ты не прав. Видишь этот мешок, — Вангра показала мешочек в руке. — Он выполняет роль полога невидимости. Оба свитка помещены в него. Потому ни один из них не может ничего сигналить — чехол скроет любые сигналы.

— Ладно, тебе виднее. Меня же больше интересует, что в этих свитках написано? Я так понял, что они оба касаются меня. Так что шутки в сторону.

— Ты прав, оба свитка касаются тебя. Но, в разном аспекте. Я даже не ожидала того, что в них написано. Вот что значит долго быть в отрыве от людского сообщества. Оказывается, маги в миру разодрались по серьезному. И разделились на два противоборствующих лагеря. Ты помнишь вашего мага?

— Помню, конечно. Очень милый старичок. И, по-моему, если и не любил меня, то относился хорошо. И даже проводить вышел, когда я отправлялся на службу к королю.

— Вот-вот… милый старичок. А еще глава Левой федерации магов. Уютненькое место нашел для себя. Никто и не догадается искать его в вашей глуши.

— Но, но, и совсем не глушь у нас. Так что ты полегче на поворотах.

— Глушь, Уго. И ты это знаешь не хуже меня.

— Ладно, не будем спорить по мелочам. Судя по всему, ты прочла тот свиток, которым меня снабдил наш маг. А первый свиток ты прочла?

— Да. И что интересно, он подписан лично главой Правой федерации магов.

— И ты знаешь их имена?

— Имена тебе ничего не скажут. Даже я не знаю, тех, кто подписал эти свитки. Здесь важнее другое. И это другое касается лично тебя.

— Меня??? А я здесь причем?

— О, ты надежда для одних, и проклятие для других. Потому тебя и пытаются изловить, и желательно уничтожить.

— Вот даже как? И что же во мне такого, что я вдруг стал такой важной для обоих лагерей магов?

— Есть такая легенда. В ней вначале говорится, что маги не поделят влияние в миру. Одни будут выступать за снижение этого влияния, в то время, как другие будут считать наоборот. В результате они разделятся на два противоборствующих лагеря. Причем разделятся почти пополам. Так что ни численного, ни магического преимуществ ни один из лагерей иметь не будет. Но рано или поздно должен появиться маг, который по силе будет превосходить многих. И именно его появление перевесит чашу весов в сторону одного из лагерей. Конечно, другой лагерь будет сопротивляться. Так что разразится нешутейная война на уровне магии. Но, тем самым противники этого мага, которого назовут Великим Магом, будут разгромлены и канут в вечность. Победят же те, кто выступает за постепенное снижение роли магии в обществе. Вот что говорит легенда.

— Дай догадаюсь. Ты намекаешь на то, что именно я являюсь этим магом, не так ли?

— Именно так.

— Но это же чушь и бред. Я в магии ничего не знаю и не умею. Как я могу стать магом, да еще Великим?

— Ладно, пока оставим эту тему. Сейчас более интересно отследить, что затевают твои преследователи?

Вангра еще раз взглянула на макет местности с двигающимися точками.

— Фред, возвращайся домой, — сказала она, подняв голову кверху.

Уго стало интересно, что же за таинственный Фред, которого позвала старуха?

Внезапно с неба будто упал камень. Это оказался взрослый беркут, который приземлился на столб с перекладиной, стоявший неподалеку от стола. Схватившись лапами за перекладину, беркут развернул крылья и отрывисто зарокотал. Размах крыльев впечатлил Уго — не меньше двух метров. А в холке беркут было до метра. В общем, приличных размеров орел.

Вангра, повернула голову к орлу.

— Фред, ты молодец… как всегда. Но трогать их не надо. Зачем показывать, что имеем к ним интерес? Ты лучше слетай на охоту. И лучше к югу, там полянок больше и они пошире будут, чем на севере.

Беркут слегка покачался на перекладине, рокотнул и, развернув крылья, взлетел, моментально набрав порядочную высоту. Еще пара взмахов крыльями, и беркут исчез за деревьями.

— Серьезный парень, — будучи под впечатлением, произнес Уго.

— А у меня несерьезных нет, — Откликнулась эхом Вангра.

— Это да.

— Вангра, если можешь объясни, как Фред видит едущих внизу? Они же движутся под прикрытием крон деревьев.

— Все просто. Ввиду того, что орлы выискивают добычу, залетая высоко-высоко, то понятно, что даже в чистом поле они добычу, пусть даже будет телок, а не заяц, чаще всего не видят. Потому что высоко. И если телок или заяц стоят или прячутся, они и остаются незаметными. Но стоит им начать перемещаться, нарушается картина видения. Как если бы ты по воде провел веслом. Иными словами остается след. Вот на этот след орлы и реагируют. А опыт подсказывает, где на этом следе находится добыча.

— Тоже самое и с поисками в лесу. Какой бы плотным не было лесное покрывало, в нем все равно есть разрывы. Но они настолько малы, что обычный наблюдатель ничего в эти разрывы не разглядит. Но только не орел. В одном из разрывов он обнаруживает след от движущейся цели. А дальше дело техники. С высоты видно сразу несколько разрывов. Это позволяет определить направление движения цели. И в дальнейшем следить за нею. Собственно, что я тебе рассказываю, ты же сам все видел. — И Вангра указала на макет.

— Так-то оно так. Но все-таки я впервые вижу, как работает на охоте орел. Значит, говоришь, видит след движущейся цели. Интересненько. Ну, а дальше, как я понимаю, ты применяешь магию для работы со зрением орла. — И теперь уже Уго указал на макет.

— Это совсем просто, если умеешь работать с элементами ментальной магии. Кстати, входящей в ту же магию воздуха.

— Надеюсь, ты хотя бы немного посвятишь меня в эту магию?

— Почему нет? Мало кто из мирян знает, что каждая клеточка нашего подобна фонарному столбу, светящему в ночи. А так как клеточек в теле мириады, то вовне человека постоянно присутствует свечение. Вот только миряне его не видят. Так устроено их восприятие мира. А между тем, видеть это свечение, которое называется аура, вполне возможно. Вот, смотри.

Вангра встала, распрямилась во весь свой немаленький рост. Внезапно вокруг нее засветилось, переливаясь, нечто похожее на кристаллическое облако. Оно окутало Вангру от земли до макушки, отступая от тела где-то на полметра. По цвету оно было разным- большая часть синей, а вокруг головы облако светилось фиолетовым цветом.

— Красиво, — восхитился Уго.

— Еще и практично, — добавила Вангра и убрала видение ауры.

— Это как?

— Есть такое понятие — личное пространство. Это как раз тот объем, который аура заполняет. И когда кто-то подходит близко к другому. Ну, там, на метр или даже еще ближе, то он своим биополем вторгается в биополе собеседника, что последний ощущает как неудобство. Объяснить это неудобство он не может, как и появившееся желание отступить минимум на шаг от нарушителя личного пространства.

— Но, то, что ты видел — это аура, отражающая состояние моего энергетического тела. А человек же еще и думает, осознает. И для этого у него есть особое тело — ментальное, т. е. все то, что связано с умом. Это тело гораздо больше энергетического тела. И в него, как и в энергетическую ауру, вполне можно вторгаться и даже манипулировать с ним. Например, то видение мира, что присуще человеку — это плод того самого ментального тела, связанного с умом. Следовательно, если вмешаться в деятельность этого тела, то можно изменить восприятие мира данным человеком и даже у группы людей. Иными словами, они будут видеть то, что задает тот, кто вторгается в их ментальные тела.