Спустившись до середины лестницы, Светлан остановился, чтобы оглядеться внимательней.
– Что ж, – молвил затем. – Простенько, но не без вкуса. Может, Оттар тоже в душе художник?
– Как ты, что ли? – спросила Жанна.
– Нет, – осклабился он. – Уж точно, не как я. Скорее как некий Шикльгрубер. До сих пор гадают: вот если бы в пятнадцать лет он не выжил после дифтерита, на сколько миллионов погибло бы меньше? Или дело вовсе не в личностях?
– Была б нужда, – проворчала ведьма. – А дерьмо всплывет.
– Н-да?.. Впрочем, возможно. Но что мы имеем тут?
– Вот то самое… всплывшее.
Вскинув лицо, Светлан посмотрел на проем, после столь решительного вскрытия оставшийся без двери. За ним уже ворочались грузные фигуры, раздавалось топотанье, скрежет… но и только. Угрозы в этой суете не ощущалось – во всяком случае, пока.
– Не похоже, что Оттара погребали в этом бункере, – сказал он. – Слишком далеко от народных троп. Верно, переселился сюда уже после, когда созрел для вознесения.
– От каких еще троп? – удивилась Жанна.
– Ну как же, – хмыкнул Светлан. – «К нему не зарастет народная тропа»!.. А здесь явно заросла, если и была. Но сперва Оттару следовало набрать силу, впечатываясь в сознания людей. Вообще, обычно мавзолеи строят на главных площадях – чтоб уж никому покоя не было. И выстраиваются, понимаешь, очереди.
– Небось, и сам хаживал, сир?
– Никогда, – ответил он. – Вот не тянуло! Других-то хлебом не корми, дай поглядеть на покойников…
– А тем лишь и надобно, чтоб в них вглядывались.
– О том и речь. Похоже, байку, будто упырей следует хоронить на перекрестке, придумали сами упыри. Их надо убирать с глаз подальше, чтобы забыть как страшный сон, а не кормить своими страхами.
– И графского барахла тут не видно, – обратила внимание Жанна. – Ни железок, ни шмотья. Ни костей… этих… любимых кобыл и лучших слуг… не считая трех жен, ага.
– Все это мертвецу требовалось лишь вначале – первая ступень. Потом его подпитывали живые, обожая или боясь. А как заделается богом, откроет для посещений этот музей… или храм? Впрочем, неважно.
Светлан еще раз обвел глазами зал, заодно навострив уши и раздувая ноздри. Что-то здесь…
– Чего? – тотчас насторожилась ведьма.
– Чем-то повеяло – не чуешь? Или это от входа…
Хотя нет, пахло живым. Но при этом настолько чуждым… и однако же смутно знакомым – как и недавно, в крепостном подвале. Правда, это не бэтман, явно. И не гоблин. Ближе, ближе… Ну конечно, еще один отдаленный отпрыск!.. Или не один?
– Обожди здесь, – велел богатырь, наконец опуская девушку на ступени. – И будь готова полетать.
– В смысле, раздеться?
– Э-э… не обязательно. С этим лучше повремени.
Сбежав по лестнице, он зашагал к дальней стене – с виду беспечный-беспечный. Едва не всю ее занимал горельеф, изображавший схватку рыцаря (видимо, Оттара) с довольно-таки жутким чудищем, эдакой злой пародией на человека – когтистые птичьи ступни, тяжелые ручищи до колен, чешуйчатая кожа и вдавленная в плечи голова, рассеченная клыкастой пастью. Рыцаря изваяли богатырем, под стать Светлану. Но даже в сравнении с ними монстр выглядел громадным, размерами соперничая с ограми… хотя и не со всеми. Скажет, до Крона ему было далеко.
Светлан подошел уже вплотную к стене, когда урод внезапно ожил и ринулся на него, протягивая кошмарные длани.
– Руки убери, да, – сказал Светлан, брезгливо отстраняясь. – Или хотя бы помой. Мама-то не учила? Надо мыть перед едой!
Но чудище не вняло, продолжая попытки его ухватить.
– Не понимаешь по-людски? – грозно спросил богатырь. – Последний раз предупреждаю…
Не закончив фразы, он скакнул вбок и, выхватив меч, на том же махе снес огромную кисть. Тут же отскочил, свирепо скалясь.
– Обещал предупредить! – обиженно заканючило чудище, дуя на дымящийся обрубок. – Зачем дуришь?
Голос его звучал, как из цистерны, наводя дрожь низкими тонами, но интонации были совершенно детские. А говорил внятно и довольно бегло – видно, хватало практики. И с кем же он трепался тут: с жертвами?
– Surprise! – объявил Светлан. – Или, как выражаются иные, военная хитрость. Ты ведь тоже кинулся без объявления?
– Но я ж не рыцарь!
– Железная логика, – сказал богатырь, не теряя готовности. – Точнее, каменная… Так ведь и я не голубых кровей!
– Не вампир, что ли?
– Это ты попал в точку, – хохотнул он. – Не из кровопийц, верно. И не из живоглотов.
– Ну, чего теперь делать? – спросил монстр, глядя на покалеченную руку. – Размахался тут!
– Отрастет, – уверенно сказал Светлан. – Я вашу породу знаю.
– Знает он, ага… Откуда?
– Да, видишь, один из твоих пращуров помог нам свалить Мифея, величайшего, как выяснилось, из гоблинских царей. И случилось сие, дай бог памяти…
– Знаю, – воодушевляясь, перебил тролль. – Его звали Уг. Это был такой исполин!..
– Да уж покрупней нынешних, – подтвердил Светлан. – Разорвал троих из ближней своры Мифея, прежде чем его иссекли насмерть. А ведь каждый из них вполне мог бы совладать с тобой.
– Точно, все так и было! – пробасил тяжеловес, забыв про рану. – Все наше племя идет от Уга. Великий был тролль. В жилах его полыхал огонь, от топота сотрясались недра!
Это что, подземельный фольклор? – подивился Светлан. Изустное народное творчество, надо же! Никто не забыт – это радует.
– При мне Уг растоптал одного древоспрута в кашу, – подтвердил он. – Ножищи у него вправду – будь здоров. Хотя, в отличие от тебя, Уг не знал языков, – прибавил богатырь в утешение. – Он и на своем-то еле говорил. И вряд ли смог бы выучиться хоть чему-то.
– Истинный тролль, – произнес потомок с завистью. – Все знания получил при рождении. И никто не лупил его по башке, вколачивая заумь.
– Зато теперь вон как чешешь! – возразил Светлан. – Лучше любого пейзанина. Ну что, балабол, не передумал мною ужинать?
– Тобой нельзя, раз ты с Угом знался, – вздохнул тролль. – И Вороны опять опаздывают, не несут корм… Уйду я от них, надоело, – добавил, загораясь. – Вот пророю ход, и – поминай!
Вспомнив, он вновь озадаченно уставился на обрубок, уже начавший подживать. Для сравнения подвел к нему вторую руку, оснащенную такой насадкой, что и впрямь не нужны лопаты, – это уже сродни экскаваторному ковшу. И его ступни отлично годились для копания. Пожалуй, имеет смысл использовать троллей на землеройных работах – скажем, готовить оборонительные рубежи в будущей войне. И наступит здесь эдакий Золотой Век, где все в едином строю, плечом к плечу… М-да, что-то не верится.
– Не так просто, – пожаловался монстр. – Отрастет, говоришь? Да к тому сроку я когти отброшу!
– Ну-ну, раскидался, – сказал богатырь. – Потерпи денек, и тебя завалят провизией. Лично прослежу.
– Ведь жрать – хочется, – возразил тролль. – Это снаружи я кремень, а нутро вопиет… Ну отдай хотя б его, – показал на Жанну. – Пусть и кроха, а удава заморю.
– Перетопчешься!
– Ну, вот, – огорченно пробурчал он. – Этого не ешь, того не ешь… А кого ж тогда?
– Ты, верно, давно не выходил на воздух? – вкрадчиво заговорила ведьма, без спешки спускаясь по ступеням.
– Да нельзя мне, – тоскливо ответил гигант. – В камень обращусь. Вон как те парни за стеной – видали? Теперь их лишь чары и оживляют.
– Это днем, – сказала Жанна, подходя ближе. – А вот ежели ночью…
– И ночью нельзя.
– Кто тебе сказал? – спросил Светлан.
– Оттар…
– Оттар! – передразнил богатырь. – А я говорю: можно. Мне – верь, я врагов удивляю, но не обманываю. А уж потомков своего боевого товарища…
– Да как же я выйду? – заныл громадина, вскинув вдавленные глаза на проем. – Мне туда не пролезть.
– Вот Уга это бы не задержало, – заметил Светлан. – Он и сквозь стены проходил запросто.
– Конечно, ведь он первородный тролль. Не то, что я.
– А тебе сквозь стены и не надо – вон какая дырища!.. Уж на одну четверть в тебе наберется троллячьего?