Усмехнувшись, он произнес:

– В Лапландию, в Лапландию!.. К далеким берегам.

– В Москву, в Москву! – передразнила Жанна. – Не увиливай, мой господин, не щади меня – я готова к новым огорчениям.

– Ну, если объективно, похолодало не сильно, – сообщил Светлан. – Не верь щекам своим.

– Какие щеки, сир? – возмутилась девушка. – Меня до костей пробирает!

– Вот в том и дело, что стылость подступает изнутри. Знаешь такое выражение: «душа мерзнет»?

– Это, что ли, зачарованный лес? – догадалась она.

– А разве сама не видишь? Раз готова к огорчениям, держи глаза открытыми. Уж тебе лучше знать, что за радости тут уготовлены. Дерева-то еще – цветочки.

– Тогда уж пестики, – буркнула Жанна. – А какие плоды появятся из них…

– … известно лишь богу, – заключил богатырь. – И нам он не скажет.

– Тогда и нечего поминать!.. Еще накличешь.

– Действительно, с чертом примерно так и вышло… в предыдущей серии. А чем здешний бог хуже?

– Хуже, – убежденно сказала ведьма. – Намного. Слушай, сир… а ты не мог бы бежать быстрее?

– Чтобы тебя согреть? Интересная мысль.

– По-моему, за нами гонятся, – сообщила она, оглядываясь через его плечо. – Что-то мелькает сзади.

– А зовут его… морок, – ответил Светлан. – Это, как и с холодом: больше от тебя идет. И когда с испугу люди несутся, точно ошалелые кони…

– Поучи, поучи меня ворожбе!.. си-ир.

– Ну, так не давай волю чувствам. Сзади никого нет – из опасных.

– Сзади, да? – тотчас переспросила она. – А по сторонам?

Верила Жанна ему абсолютно и оглядываться сразу прекратила. Но теперь закрутила головой, как на шарнире, мотая пышной гривой перед его лицом.

– А по голове? – проворчал богатырь. – Ты уж смотри в одном направлении – вон туда, – показал он свободной кистью. – Включи ночное видение.

– А чего там? – спросила ведьма, уставясь в предложенную сторону.

– И она спрашивает!.. Слыхала про ведьмин источник?

– Козлы, что ль? – поразилась она.

– Ну, не вполне. Эдакий фавновый вариант кентавров. Хотя несет от них… – Светлан втянул носом воздух, – … как от козлов, ага. – Он усмехнулся: – Вы так часто величали мужчин этим милым словом, что некоторые, кажись, поверили. Аккуратнее надо со словами-то.

Навалившись грудью на его локоть, Жанна напряженно вглядывалась в переплетение веток. В темноте она видела похуже богатыря, а света в этой чащобе было немногим больше, чем в недавнем подземелье.

– А сколько их там? Не разберу.

– С полдюжины голов… э-э… рогатых. И скачут лихо, вровень с нами. Уж им лес не мешает.

– Напасть-то не посмеют?

– Они, конечно, козлы, – сказал Светлан. – Но ведь не бараны? Издали-то еще могут пошвырять…

– Навоз?

– Говори тише, – велел он. – Еще подбросишь идею! Уж лучше тогда стрелы.

– У них и луки есть, да?

– Из рогов тура, – хмыкнул богатырь. – Туги-ие!.. А стрелы смазаны ядовитым потом.

– Это ты тоже видишь отсюда? – наконец усомнилась Жанна.

– Предполагаю, – ответил он. – Очень уж вонь ядреная. Наверно, эти козлотавры, как и нынешние монголы, с рождения не мылись.

– Разве одни монголы? Зачем ходить так далеко…

– Ну, если человек по натуре козел – ничего не попишешь. А здесь форма пришла, видимо, в согласие с сутью.

Светлан все ж попробовал наддать, чтоб оторваться от четырехногих. Пока их небольшая шайка – а если набегут? Ведь бог ведает, сколько их здесь, – может, целое племя? И как они множатся, интересно: не почкованием же? Хотя, если есть козлы, почему не завестись козлихам?

– Наверно, это тоже работа Оттара, – сказал он. – Возможно, по примеру истинного Бога он решил создать собственный народ. Или тренировался на козочках, прежде чем смог подступиться к кобылам? Мелкими-то проще помыкать.

Кажется, вонючки стали отставать… или уставать, что тоже не исключено. Во всяком случае, разрыв стал увеличиваться. А в лесу особо не постреляешь… тем более, не пометаешь навоз.

– Выходит, сатиры служат Оттару? – спросила девушка.

– Скорее всего, – подтвердил Светлан. – В меру своих козлиных мозгов. Да и кому еще они нужны?

Он учуял воду намного раньше, чем ее увидел, а потому не удивился, когда стволы впереди расступились и под ногами возник ручей, широкий и почти безмолвный, неспешно кативший по зеленому коридору. Громадным прыжком богатырь перемахнул через него и, опять вломившись в сплетение веток, побежал дальше, неукоснительно выдерживая курс. А запыхавшиеся преследователи круто затормозили на самом берегу, едва не усевшись на волосатые зады.

Обернувшись на них, Жанна воскликнула:

– Они боятся воды!

– Надо, надо умываться, – проворчал Светлан. – Хотя бы на ночь.

Похоже, полукозлы были даже рады, что погоня кончилась, – по крайней мере, злобного блеяния за спиной не раздавалось. Ну да, сатира же обязана быть конструктивной!

– До чего мерзкие твари, – проворчала ведьма. – А уж смердят!..

– Есть кентавры, – откликнулся он, – у которых хотя бы голова человечья, а остальное следует за ней. И был, к примеру, Минотавр с бычьей башкой: этот-то – полный отморозок, при том что телом схож с людьми. Но если зверь зажал человека с обоих концов, как этих сатириков…

– Сатиров, – поправила Жанна.

– Да хоть юмористами назови – от этого их рога не станут меньше. Кстати, не ваша ли сестра наставила? В смысле, сестры…

– Будто без этого они не были козлами!

Лес опять начал редеть, а склон сделался круче. Но взамен деревьев и кустов стали возникать не поляны – скалы, валуны, россыпи камней. После ручья местность поменялась круто, будто они пересекли невидимую границу. А в этих-то пределах кто обитает?

– Вах! – сказал Светлан, увидев мелькнувшую сбоку тень. – Кажись, мы тут вместо эстафетного дрына. Пошли по рукам, понимаешь.

– Хочешь сказать: сатиров кто-то сменил?

– Мы не одиноки в этом лесу, – подтвердил он. – К сожалению. Но эти хотя бы не пахнут, – прибавил вместо утешения.

Теперь и Жанна заметила летучку, но уже с другого бока и, видимо, вторую. На виду они держались мгновения, своим проворством и… э-э… стылостью неприятно напоминая… Но как они удерживаются здесь, настолько далеко от крепости? Или причина опять-таки в Оттаре? Точнее, в близости его «чертогов». Уж на этой оси де Бифам хватит подпитки!

– А еще добавить не можешь? – спросила Жанна, ежась.

Вот теперь бедную птичку пробрало до нутра. Жаль, что их разделяют латы. Притиснуть бы ее к своему жару…

– Я тебе что, птица-тройка? – спросил Светлан. – С бубенцами, ага.

– Что с бубенцами – это точно, – фыркнула она. – Мне ли не знать!

– А знаешь, так не звени об этом на весь лес. К тому ж, тут добавляй, не добавляй…

Действительно, от этих и на шестиноге не удерешь. Вот самолет – хорошо. Особенно сверхзвуковой.

Летучих теней вокруг становилось больше, они смыкались тесней, некоторые уже налетали вплотную, будто пытались пронизать пришельцев, но богатырь стопорил их, вскидывая навстречу ладонь, а ведьма помогала сколько могла, хотя и вскрикивала от испуга. Вот теперь, в этой ночной темени, усугубленной лесным мраком, призраки не казались сгустками тьмы – их лица даже светились блеклым холодным сиянием, словно бы фосфоресцировали, а из-под черных плащей (стерегутся-таки под открытым небом) проступали конечности, обряженные в собственные шмотки, покрывавшие бывших правителей Междуречья в момент гибели. Фамильные черты явственно проступали в каждом из де Бифов, вплоть до Роже. Гены основоположника доминировали во всех его отпрысках, подавляя сторонние добавки. Кто-то был покрупней, кто-то мельче, кто-то грузен, кто-то поджар, у одних темные волосы, у других светлей, третьи успели поседеть, некоторые даже облысели – но родовым сходством графы были отмечены поголовно. Да и характер тут явно передавался по наследству, и теперь эта потомственная злоба выплеснулась на чужаков, совершавших мирную пробежку по ночному лесу.