– Попку-то те6е потом залечим…

– Поцелуешь, ага? – прыснула Жанна. – Чтобы не бо-бо.

– Да запросто, – сказал богатырь. – Уж твою-то!..

– А если говорить о рыцарях, сир, то погляди в зеркало, – продолжила она. – Вот тебя это не касается впрямую. Но даже если забыть об Анджелле, разве ты удержался бы в стороне?

– Да потому что сил невпроворот… в отличие от тебя.

– Нет, сир, – качнула Жанна головой. – Потому что ты рыцарь – истинный. И неволю не приемлешь нутром. А гордости в тебе даже слишком. Хотя гордыня, как учат святые отцы, к добру не ведет. Но, видно, без нее добра и вовсе не станет.

– Это парадокс, что ли? Вот от тебя не ждал. С виду-то – приличная девушка…

– Но ведь я права!

– Бей правых, – пробурчал Светлан, – пока не полевеют. И наоборот. Лозунг анархистов.

– Все ясно – умолкаю, – засмеялась догадливая ведьма.

И в самом деле притихла, решив, видимо, не мешать. Хотя ему вовсе не было трудно. Уже которую минуту он поддерживал предельную скорость, вихрем мчась меж деревьями, бронированными локтями снося ветки, жесткими подошвами корежа дерн, но ощущал себя так, будто ехал в стопоходе, – ни усталости в мышцах, ни затруднений с дыханием. Да и темп больше подходил машине. Обычные лошади, вздумай погнаться за Светланом, давно бы отстали, и даже могучие кони Воронов вряд ли бы удержались вровень – конечно, если не считать летучих. Все ж богатырем быть неплохо: абсолютное здоровье, все такое… Хотя неясно, как эта конструкция работает. Не в одной же магии дело?

– Или взять, скажем, упырей, – продолжил он свою мысль. – Тоже ведь не всплывет, пока не дойдет до эксцесса. Вот так живет человек, не сознавая своей сути, замечая за собой лишь легкие несуразности… или даже не замечая… пока не приключится такое, что покажет, кто он на самом деле.

– Что, сир, уже с собой разговариваешь? – съязвила ведьма.

– Действительно, это – симптом, – хмыкнул Светлан. – Оказывается, голова у богатырей не столь прочная.

– По крайней мере, упырем стать тебе не грозит.

– Да просто мне не повезло, – возразил он. – Если б я не умножал в себе чужие скорби, а радовался им… даже кайфовал, экстазировал… Вот тогда б вы дождались у меня!

– Размечтался, ага…

– Или родился бы не человечьим детенышем, а вампирским. Точнее, этим… бэтманским. И звался бы сейчас… э-э… Багряном. Впрочем, я и так рос под красным знаменем – может, неспроста?

– Бр-р-р, – содрогнулась Жанна. – Лучше, сир, и не толкуй об этом. У меня до сих пор, как вспомню о Ле Сане, мороз по коже.

– Случаем, ты не расистка? – спросил он. – Было б забавно, учитывая, что твоя мама – японка.

– Да с чего ты взял? – взвилась девушка. – Сам же все насочинял!..

– У меня нюх.

– На японок? Они что, пахнут по-другому?

– А все пахнут по-разному – это даже псы знают.

– Особенно наш Пес, да?

– Соскучилась?

– Ну, не отказалась бы почесать лясы.

– Поточить, – поправил Светлан.

– А какая разница?

– Вот почешешь – узнаешь.

После паузы, повздыхав и заерзав, Жанна предложила:

– Может, я все-таки взмою… э-э… ввысь? Буду у тебя вместо сокола.

– Сокол из тебя, как из меня голубка, – хохотнул богатырь. – Сиди уж, терпи… налетаешься еще. Ну станет зад, точно у гамадрила, – подумаешь! Зато магию не растратишь.

– На тебя опять напал приступ бережливости? – фыркнула она. – Вот потому в твоей кладовке столько хлама. Дал бы разок навести там марафет…

– Ага, тебе дай!.. Чужое-то легко выкидывать – а я к нему, может, душою прикипел?

– Вот как бы мне к тебе не прикипеть – задницей.

– Что, вправду невмочь? – спросил Светлан. – Тогда пересаживайся на руку – там амортизация получше.

– Так я ж не сокол, – напомнила ведьма. – Когтей нет.

– И так не сорвешься. Уж на нас вы умеете ездить. А это неплохо б смотрелось, – ухмыльнулся он. – Эдакий витязь в дозоре, с ведьмой на предплечье. Прямо готовая обложка!

– И с королевой на поводке, да?

Светлан помрачнел.

– По-твоему, это Анджи и грызет? Да у меня в мыслях не было…

– В мыслях-то – понятно…

– Да ни в чем!

– Так уж и ни в чем, – засмеялась Жанна. – Просто ты редко смотришь на себя со стороны.

– Ты про мою громадность?

– Не телесную, – ответила она. – Думаешь, она колышет кого? Уж верзил тут хватает!

– Ладно, – после паузы молвил богатырь, – что-то нас не туда повело…

– Или тебя?

– Или меня, – кивнул он. – А магию все ж лучше поберечь.

– Сдалась тебе моя магия, – хмыкнула ведьма. – Ты ж сам – чародей.

– Ага, примерно такой же, как летун, – ответил Светлан. – Это в Тартаре все давалось играючи. А теперь – начинай сначала.

– Да с чего такая разница? – удивилась Жанна. – Ведь в росте ты не потерял?

– Времена нынче не те. В прежние даже воздух был пропитан магией – черпай полными горстями. И высвобождалась она много охотней, и копилась куда быстрей. А набрать ее можно было столько!..

– И народец нынче хилый, да? – поддела она. – Сир, а может, это у тебя возрастное?

– По-твоему, за пару дней я настолько постарел?

– Ну, не за пару, – сказала девушка. – А за тридцать… хм… миллионов…

– … лет, – заключил он. – Какой я все-таки древний, да?

Жанна опять засмеялась. Вот счастливый характер: о прошлом не переживает, за будущее не тревожится – естественна, как дитя. А ведь день грядущий готовит такое!.. Не говоря о ночи, которую еще надо пережить.

Кстати, небо окончательно затянули тучи, черные точно подземельный свод. А лес вокруг делался дремучей, уже не оставляя пространства для лугов, и поляны встречались все реже, теснимые разлапистыми деревами. Их ветви хлестали по Светлану с нарастающей свирепостью, словно это были не мирные растения, но исполины, поставленные для охраны. Пожалуй, в них вправду дышала магия, но не животворная, как в окрестностях Тартара, а, напротив, губительная, высасывающая силы из тех, кто сюда забредал. А ведь еще не так далеко от Стронга. Может, и хорошо, что не взяли шестинога? Ему-то было б куда сложней продираться сквозь такую чащу.

Поневоле Жанна перебралась с плеча Светлана на его предплечье, обеими ладонями вцепившись в другую руку богатыря, выставленную перед ней заслоном. Трясти девушку впрямь стало меньше, зато ноги болтались теперь в воздухе и для опоры тут пригодилась бы третья рука. Но уж чем богаты…

– А ты не могла бы меньше оттопыривать ягодицы? – поинтересовался Светлан. – Или у тебя это рефлекс?

– Похоже, моя попка тебе не дает покоя, – заметила ведьма.

– Еще бы, – согласился он. – Стучит в сердце, точно пепел Клааса. Она-то у тебя закаленная, а вот моя грудь – не казенная. И если бы я не любил тебя… э-э… любовью брата…

– А сильнее – слабо?

– Разве только «еще нежней», – усмехнулся он.

– Ну, уже кое-что!..

– В перспективе, отдаленной. Вот встречу «средь шумного бала»…

– Как гения чистой красоты, да?

– Если помоешься.

– Хотя до бала отсюда, как до неба…

– Как раз на небо нам и нужно, – заметил Светлан. – Желательно – живыми.

– И вот там ты спросишь с бога за все – верно, сир?

– Ну… попытаюсь.

– А если помогу тебе вознестись, чем наградишь?

– Я подарю тебе весь мир и пару новых коньков, – пообещал он.

– А еще звезду, да?

– Выбирай, – предложил богатырь. – Чего жалеть – их там столько!..

– Я помню эту сказку, – сообщила Жанна, внезапно посмурнев. – Где «мир и пара коньков». Думаешь, совсем темная?

– Почему, есть и темнее. Ведь ты даже не брюнетка… если подойти строго.

– Это смотря с какой стороны подойдешь, – не пропустила она.

– С востока, – усмехнулся Светлан. – Мы – азиаты в душе. Потому и алеем вмиг, чуть запахнет чужим добром.

– Ты-то, скорее, багровеешь – когда видишь таких «алых».

– Сам по себе я, может, и багровею. Но если брать, как частицу общего… Это диалектика, моя сладкая.

– Ты, сир, мозги-то не пудри, – сказала ведьма. – Лучше объясни, отчего так похолодало. Вроде до Лапландии еще далеко.