Она никогда не стала бы говорить с ним так при посторонних. Но свита — это не посторонние, это почти семья. А в семье случаются размолвки.

Волна возмущения схлынула, и Тьен почувствовал себя неловко перед товарищами, за которых нес ответственность и перед законами Итериана, и перед собственной совестью.

— Где Фер? — поинтересовался он.

— Оформляет нам номера, — ответила Лили.

— Я говорил, что это не обязательно, — вклинился в разговор тритон. — Тут есть река, я могу жить там. А Эсея устроилась бы где-нибудь на крыше.

— Сам объяснишь, или мне это сделать? — спросила у Тьена альва.

— Сам, — вздохнул он. — Кеони, это — человеческий мир. Тут не привыкли к таким, как вы… как мы. Поэтому будет лучше притвориться людьми.

— Хорошо, — с готовностью кивнул юноша. Подобрался, и плавники медленно втянулись под кожу, а чешуя стала прозрачной и, в конце концов, полностью исчезла. Тритон несколько раз моргнул, и змеиные зрачки приобрели округлую форму. — Похож на человека?

— Почти, — улыбнулся Тьен. — Но люди тут обычно не расхаживают голышом.

Дивные тоже носили одежды, но у детей воды, проводивших большую часть времени в родной стихии, был несколько иной взгляд на этот вопрос.

— Оденем мы его, не переживай, — успокоила альва.

— Или я могу невидимым сопровождать тебя повсюду! — внес встречное предложение Кеони.

— А вот этого не надо, — предупредил шеар. — Ни невидимыми, ни сопровождать. Лили, чего хочет Холгер?

— Чтобы ты вернулся.

— Что?

— Дослушай, — вскинула руку женщина. — Чтобы ты вернулся, принял полагающиеся тебе почести, вежливо попрощался и снова ушел.

— Но я так и собирался поступить.

— Зная твою непредсказуемость, правитель решил подстраховаться.

— Ясно. Тогда, если нет возражений, месяц пересидим здесь.

— А если есть? — заинтересовалась Эсея.

— Если есть, пошлю вас в более привычный для вас мирок.

— Нет. Мы останемся, — ответил за всех тритон. — Наш долг…

— Так, слушаем меня, — прервал пафосную речь Тьен. — Во-первых, забыли о долгах. Никакого эскорта, никакой слежки. Во-вторых, меры безопасности. За Лили и Фернана я спокоен. Эсея, осторожнее с полетами. Кеони, следи за внешностью, и тут нельзя купаться в фонтанах. Отдыхайте, изучайте мир. Сходите завтра в кино или в театр, отцу нужна компания.

— А ты? — полюбопытствовала сильфида.

— А я не обязан отчитываться. Еще вопросы есть?

Вопросов не было, и заглянувшему в номер Фернану осталось только пожелать спокойной ночи.

Появление свиты не заставило отказаться от планов. Утром Тьен зашел к отцу и разъяснил ситуацию, но на завтрак не остался, перепоручив Генриха итерианцам, а итерианцев — Генриху. Забрал из гаража автомобиль и несколько часов кружил по городу, не рискуя подъезжать к окраинам Ли-Рей. Выпил кофе в маленьком ресторанчике. Купил букет цветов. Купил сигарет. Выкурил одну до половины, подавился кашлем и выбросил всю пачку. Потом выкинул цветы.

К полудню сидел в припаркованной напротив дома Клариссы Санье машине и жалел о выброшенном букете. Но недолго.

— Кларисса! Кларисса, я знаю, что ты там!

Молодой мужчина, потрепанный и небритый, пошатываясь, стоял под окнами и орал во всю глотку, привлекая внимание немногочисленных прохожих.

— Кларисса, лживая шлюха, я знаю, что ты дома! Скажи этому наглому лакею, чтобы впустил меня! Слышишь, потаскуха? Скажи, чтобы впустил, не то я…

Злость вскипела в душе, выплеснулась через край, и нутро обожгло огнем.

Не отдавая себе отчета в том, что собирается сделать, Этьен вышел из авто и направился на противоположную сторону улицы. Но когда до крикуна оставалось несколько шагов, дверь дома номер семь отворилась.

«Неужели впустит?» — с горечью подумал шеар.

Остановился в стороне. Увидел, как на крыльцо вышел давешний дворецкий.

— Здравствуйте, господин Поль, — вежливо поздоровался он с вцепившимся в перила оборванцем. — Госпожа Кларисса не может спуститься, она плохо чувствует себя с утра. Но она передала вам это. — В руку дебоширу перекочевала сложенная банкнота. — Возможно, вы захотите выпить стаканчик «Эмери» за ее здоровье.

Скандалист враз угомонился. Сунул деньги в карман. Еще не совсем утратившее былую привлекательность лицо искривила плаксивая гримаса.

— Солнышко мое, — прошептал он одними губами. — Хорошая моя. Не оставит в беде…

Так, тихо восхваляя женщину, которую только что хаял на весь квартал, человек пошел по улице и вскоре скрылся за поворотом.

Этьену подумалось, что это, возможно, тот самый спившийся художник…

А через мгновение он ни о чем уже не думал, потому что двери дома, за которым он следил неустанно, снова распахнулись, и на крыльцо вышла девушка в простом голубом платье. Напрасно он боялся, что не узнает ее в огне: она почти не изменилась. Как и раньше тоненькая, стройная, невесомая, как сильфида. Невысокая, но и не маленькая уже. То же милое личико, ясные глаза, аккуратный носик. Из-под шляпки выглядывают короткие, не ниже плеч, завитушки золотисто-русых волос…

— Спасибо, Жерар. Вы меня спасли.

— Счастлив услужить, — поклонился дворецкий.

Девушка легко сбежала по ступенькам и огляделась. То ли высматривала кого-то, то ли опасалась возвращения крикуна.

— Софи, — позвал Этьен негромко.

Она машинально обернулась на имя и замерла. Лицо сделалось серьезным и непроницаемым, миг назад лучившиеся теплом глаза остыли.

Узнала, понял он. И радости в этом узнавании не наблюдалось.

— Здравствуй, Софи.

— Здравствуй.

— Я приехал позавчера… Видел дом. Новая хозяйка дала мне адрес агентства…

Он путался в словах, но видел, что для нее эти слова ничего не значат.

— Прости, я спешу, — сухо произнесла девушка.

— Позволишь проводить? Мы могли бы поговорить по пути…

У обочины притормозил закрытый черный автомобиль, и в их и до того нескладный разговор вмешался визгливый клаксон.

— Это за мной.

Софи направилась к машине, но он преградил ей путь.

Хотел сказать что-то, он приготовил целую речь — было время… А она передернула плечами и просто обошла его, как досадную преграду.

— А несложно, да, выучиться на куртизанку? — бросил он ей в спину. — Пригодился учебник?

Как она могла? Как?

Она была его светом, была…

Девушка остановилась, равнодушно глянула на него через плечо.

— Когда-то мне объясняли, что деньги не пахнут.

Села в авто и захлопнула дверцу.

Она была. А теперь уже нет.

Все, что он успел — заметить на ее запястье тонкий серебряный браслет.

Управлявший авто молодой человек, полноватый курчавый шатен с тоненькими усиками, первое время молча следил за дорогой. Но терпения хватило ему ненадолго.

— Кто это? — спросил он задумчиво глядевшую в окно девушку.

— Старый знакомый, — призналась Софи. — Случайно столкнулись.

— И он успел тебя чем-то расстроить, — заметил водитель.

— Нет. Это… Поль снова приходил. Скандалил под окнами, я боялась из дома выйти. Но Жерар его спровадил.

— А, ясно. — Молодой человек решил не продолжать неприятную тему. Доехав до перекрестка, остановился и обернулся к спутнице: — Куда сейчас?

— Сначала в школу. Заберем малышку, занятия вот-вот закончатся.

Машина повернула направо.

Притормозивший через минуту на этом же перекрестке серебристо-серый автомобиль долго стоял, а после свернул налево.

За стойкой пивной стояла вульгарно разукрашенная тетка в свалявшемся белобрысом парике. По такой хорошо проверять степень опьянения: как покажется милашкой, значит, все, пора уходить. Только кто от милашки уйдет?

— День добрый. — Она остановилась напротив Тьена. Окинула опытным взглядом, оценила стоимость костюма и степень тоски в глазах. — Есть вентанский бренди. Настоящий.

Мужчина кивнул, и через секунду перед ним появилась бутылка и пустой бокал.