Но даже на этом Уильям не остановился. Освободив левую руку от объятий, юноша с горем пополам спустил штаны, обнажив свой член. «Звездочка» не смогла его как следует разглядеть, однако ощущения от того, как он, словно камень, прижимает ей талию, заставили девочку ахнуть с широко раскрытой улыбкой. В последнее время ей доставались лишь одни вялые, либо и вовсе маленькие пенисы, но тут, тут совсем другое дело. Свежий, неизбитый, готовый к бою. Слегка раздвинув ее стройные ножки, Уильям за несколько секунд привел свой половой орган в порядок. Из-за отсутствия опыта в сексе, он поморщился.

– Я снова тебя поняла. – прошептала девочка и, взяв его член в свою руку, аккуратно, очень медленно, вставила его в уже успевшее разбухнуть влажное влагалище. Оба партнера застонали во весь голос. Этот момент продлился почти минуту, и тут «Звездочка» недоуменно посмотрела на юношу. – Что-то не так?

Уильяму было тяжело сказать лишь одно единственное слово. Он чувствовал себя парализованным. Наслаждение того, как чувствительный половой орган находился внутри этой замечательной во всех смыслах девушки, отнимало у Уильяма все силы, не давало возможности даже слово, одно слово произнести. По молчанию клиента девочка поняла, что тот доволен настолько, что не способен ничего поделать с этим. Он оказался в оковах от своего первого в жизни проникновения во внутрь.

– Пре…вос…ходно. – с трудом пробормотал Уильям.

– Это очень меня радует. Ну тогда получай удовольствие, пока у меня есть собственный силы.

Напрягая все свои мышцы, девочка делала всю работу за Уильяма, громко постанывая. Сам юноша не шевелился, иногда закрывая и открывая глаза. Вдруг «Звездочка» закричала. Уильям виновато уставился на нее.

– Тебе больно? Прости меня, я не хотел…

– Ты тут не причем. Просто очень хорошо стало и я не смогла сдержаться.

После он вышел из нее и, промедлив несколько секунд, быстро повалил девочку на лежанку. Она не противилась. Опираясь на локти, Уильям без посторонней помощи вошел в нее.

– Интересно… – через стон шептала «Звездочка». – на сколько тебя хватит?

Уильям тонко улыбнулся.

– Давай посмотрим.

– Ужасно все вышло. – подумал вслух Джендри, не переставая кусать собственные губы. – Ужаснее, чем можно было себе представить.

– Не отрицаю. – мрачно вставил Бертран.

Оба шахина сидели рядом друг с другом, боясь пошевелиться: скрипучие табуреты выводили из себя при каждом удачном случае у мужчин наклониться, чтобы, например, почесать ноги, забитые в высокие кожаные сапоги. Перед ними на самодельной кровати расположилась Серен, которая время от времени посапывала во сне. Будучи накрытой теплым шерстяным одеялом, шахины могли не беспокоиться, что девушка вдруг простудится. Так как голова Серен пострадала больше всего остального, Джендри лично настоял на том, чтобы избавить ее от первоначальных швов и наложить новые. С носом все оказалось гораздо сложнее, чем могло бы показаться: переносица была раздроблена в нескольких местах, и дыхание девушки было сильно затруднено. Поэтому первый день получился настоящим кошмаром для троицы: Серен была практически не в состоянии дышать через нос, и Джендри пришлось прибегнуть к хирургическому вмешательству. Обладая талантами врачевания, он многие часы потратил на то, чтобы раздробленная переносица начала понемногу срастаться. На следующий день, благодаря освободившимся проходам, Серен уже могла дышать через нос, однако все равно испытывала с этим трудности. Иногда девушка постанывала от боли в носу. Уже на третий день боль утихла. Бертран и Джендри не спускали глаз с бедняжки, не прекращая о той заботиться. Чтобы не умереть от обезвоживания и голода, Джендри несколько раз в сутки кормил и поил девушку, маленькими порциями. Очищенная вода и жидкая похлебка отлично справлялись со своей работой. Однако полного выздоровления было еще далеко.

Джендри, глядя на девушку, держал в руке ступку, наполненную листьями белены, и при помощи пестика перемалывал содержимое, стараясь добиться в конечном итоге необходимой мякоти. Под ногами у него стоял целый десяток маленьких кувшинчиков. Одни пустые, другие – залитые до упора различными жидкостями с резкими запахами. Все они были нужны для приготовления обезболивающих.

– В том, что произошло с ней, виноват не только ты, Бертран.

Скривившись, учитель устало взглянул на собрата.

– Ты ошибаешься. Виноват лишь я, и никто другой.

– Выслушай меня. – голос у Джендри выдался менее жестким, чем ожидал Бертран. – Неужели ты забыл, что и я давал клятву оберегать ее?

Мужчина отчаянно кивнул.

– И что с того? Давал, не давал. Какая к херам разница? Ты бы ничего не смог сделать. Понес бы наказание вслед за Серен, да и дело с концом.

– Но ты-то не понес.

Спокойный и уверенный голос Джендри заставил Бертрана уронить голову. Держась за затылок, учитель проклинал себя. Проклинал за то, что одним своим решением испортил жизнь ни в чем неповинной девушке. Если бы он не решился забрать маленькую девочку к шахинам, то скорее всего Серен вела бы тихую и неприметную жизнь в стане монашек, и знать не знала бы страданий.

– Пока не понес. Не думай, что Господин просто так это оставит. Мне придется заплатить за содеянное. Его слова были истинными: я не сдержал обещание обучить Серен.

– Ты должен обезопасить дочь от посягательств братства. – продолжил Джендри, заканчивая с приготовлением снадобья. – Именно в этом и состоит твоя главная задача.

Бертран вскинул голову. Его глаза залились слезами.

– Дочь?

– Да. Дочь. – голос собрата оставался спокойным и непринужденным. – Разве не так? Ты ей как отец.

– После всего, что пережила девочка, я не могу считать себя отцом. Настоящий отец не поступил бы так. Не бросил бы свою дочь. Не оставил бы на съедение волкам. Она мне как дочь…, но я ей не отец. Даже не покровитель и даже не защитник.

Джендри усомнился в истинности слов собрата.

– Это все эмоции.

– Нет. – непоколебимо отрезал Бертран. – Это правда.

– Не правда, Бертран. Прекрати ныть. Ты должен защитить Серен, так защищай ее. Убереги от посягательств братства.

– Это невозможно. – заявил мужчина с плохо скрытой досадой. – Шахины найдут ее, куда бы она не делась. Если покинет ряды братства – значит прожить ее останется очень мало. Я не смогу защитить мою девочку. Никто не сможет.

– Кончай ныть уже. – голос Джендри становился грубее. – Сможешь. Поверь в себя. Поверь в свои силы. Ты можешь. Серен – нет. Она нуждается в поддержке. Если поддержки не станет – не станет и ее.

– Я до сих пор не верю, что она сможет покончить с собой. Если у нее нет сил, как она сделает это?

– Просто и быстро. – немного спокойнее возразил Джендри. – Ее жизнь висит на волоске. С каждым несчастьем он становится все тоньше и тоньше. Придет время – и Серен…, – шахин выкинул из головы резкие слова. – ты знаешь.

– Я все равно не верю.

– Как пожелаешь. – буркнул он, не желая больше переубеждать собрата. – Дело твое.

Закончив молоть белену, Джендри снял маску, что скрывало его лицо, и взял полный кувшин. Недолго думая наполнил свой рот жидкостью. Но глотать шахин не стал. Наоборот, смешав жидкость со своей слюной, он выплюнул ее обратно. Затем кинул перемолотые лепестки белены. Закрыв горлышко плотной тряпкой, Джендри принялся как следует взбалтывать кувшин, чтобы добиться идеальной консистенции.

– Как думаешь, стоит сейчас?

– Не знаю. – ответил Бертран, явно колеблясь. – может дать еще время?

– Мы и так потратили четверо суток. Больше медлить уже нельзя. Давай свое согласие.

Бертран несколько минут не отвечал, разрываясь на части перед выбором.

– Серен не может ждать. – подгонял его собрат. – Я не могу ждать. Давай уже.

– Ладно. – выдавил из себя учитель. – Приступай.