Однако на Клауса Летнера эта довольно напыщенная речь произвела совершенно обратное впечатление. Он весело рассмеялся.

-Да ты говоришь так же, как все эти зазнайки аристократы. Дескать они лучше всех на свете уже по праву рождения. Ну да, ведь ты же барон фон. . Ох, прости, я толком не запомнил твою фамилию. Хотел бы я посмотреть на вампира, дерущегося на дуэли.

Должно быть забавная картина!-он не выдержав, фыркнул от смеха.

-Это было бы последним, что ты увидел. Не стоит меряться силами с одним из нас, если ты, конечно, не обучался с раннего детства у лучших мастеров клинка. Тогда у тебя еще есть небольшой шанс выжить. -теперь уже Рюдигер позволил себе усмешку.

Студент неожиданно стал серьезным:

-Извини, я не хотел никого обидеть, просто я был уверен, что все, чем вы занимаетесь, это спите днем в гробах, а ночью рыскаете в поисках подходящей жертвы, чтобы напиться крови.

Рюдигер пожал плечами:

-Ты, должно быть , говоришь о вечно живущих, которыми в Алдании непослушных ребят пугают!Такое сравнение просто оскорбительно для меня, но поскольку ты и твои сограждане по самые уши увязли в нелепых суевериях, то я прощаю тебя еще раз.

Он попытался выпрямиться, и тут же застонал от боли. Тонкая корочка, уже успевшая появиться на ожогах, треснула, и оттуда побежали тонкие струйки крови.

-До чего же злое солнце этим летом!Можно подумать, что оно в сговоре с епископом, чтобы его черти утащили!

Клаус взглянул на соседа с состраданием и поспешил сменить тему разговора.

Наступившее утро заявило о себе голосами стражи, скрипом железных дверей и тяжелыми шагами заступающего на дежурство отряда. В приоткрытую дверь втолкнули две оловянные миски. Затем дверь быстро захлопнули, но в небольшом окошке появилась пара любопытных глаз. Клаус, сморщив нос, зачерпнул ложкой жидкую бурду и стал с интересом изучать. Рюдигер в этот раз долго не раздумывал. Его ожоги за ночь почти прошли, и теперь его мучал голод. Организм требовал восстановления сил, истраченных на самолечение. Сейчас тюремная еда казалась ему вполне съедобной. Он с сожалением отставил чистую миску. Клаус, уже успевший попробовать странное варево, великодушно протянул свой обед вампиру.

-А ты точно не хочешь?-поинтересовался тот. Студент утвердительно кивнул.

-Ну тогда спасибо!-он в считанные мгновения покончил с едой.

Сосед пристально рассматривал его, с трудом веря в чудесное исцеление. Но не успел он ничего сказать, как дверь распахнулась снова.

-Ну, чернокнижник, если тебя за ночь не съели, собирайся на допрос!-хмыкнул появившийся на пороге стражник. Клаус испуганно отступил назад, но там была лишь стена. Он беспомощно оглянулся на Рюдигера, тот спокойно кивнул ему:

-Не вздумай ни в чем признаваться, они только этого и ждут!

Человек был одет во все черное, на груди висел большой серебряный крест. Сальные темные волосы были собраны в хвост на затылке, лицо было одутловатым и бледным, как будто он годами не видел солнечного света и свежего воздуха. Представитель Святой Инквизиции с деланным почтением поклонился графу Левенхальду и с нескрываемым презрением посмотрел на баронессу фон Шлотерштайн. Как можно опуститься до подобного, стать женой отвратительного создания, произвести на свет подобных ему тварей. А по ней и не скажешь, держится на удивление гордо, словно супруга принца крови, а не жуткого порождения тьмы.

- Мы давно уже вернули всех подданных Алдании, которые были в наших руках, всех до последнего человека. -последнее слово он произнес с нажимом и ехидно улыбнулся.

После того, как служитель церкви покинул кабинет королевского уполномоченного, Лана, одетая, как служанка в богатом доме, нащупала тонкое лезвие стилета в рукаве и шепнула Лизе:

-А можно я отрежу ему голову сегодня ночью?

Ее госпожа, последние надежды которой только что разбились вдребезги, рассеянно ответила:

-Нет, только не сегодня, может как-нибудь в другой раз.

Оливия, до этого с невозмутимым видом сидевшая на небольшом бархатном диванчике, возмущенно воскликнула:

-Да ведь он же врет нам прямо в глаза, какое явное пренебрежение королевским указом!

Похитить чужестранца, когда уже подписан мирный договор, что они себе позволяют!

Она гневно взглянула на Конрада фон Левенхальда своими глубокими темными глазами, и он сам для себя неожиданно произнес:

-Я думаю, что пора поставить этих обнаглевших монахов на место. В Готхейме есть только один человек, чьи приказы не обсуждаются, это Его Величество Карл Четвертый. Если они забыли об этом, то мои солдаты сумеют освежить их память.

Яромир и Римар с неподдельным интересом посмотрели на королевского посланника, с чего бы ему взбрело в голову так шутить. Но молодой человек был совершенно серьезен.

-Его Величество уже давно настораживают попытки Святой Инквизиции вмешиваться в те дела, которые ее явно не касаются. Похоже, кое у кого сложилось впечатление, что он может влиять на политику как внутри страны, так и за ее пределами. Моих людей вполне хватит, чтобы обыскать каждый уголок в их мрачной крепости.

Яромир широко улыбнулся:

-В таком случае, господин граф, мы должны как следует обсудить наши совместные действия, чтобы наш друг не расплатился жизнью за благородные намерения вашей светлости!

Королевский посланник непонимающе уставился на Яра, но тот продолжил, совершенно не смущаясь:

-Как только ваши люди постучат в ворота, они тут же примутся заметать следы. Пока вы доберетесь до того места, где держат узников, в камерах не останется никого, кто мог бы вызвать малейшее подозрение!Поэтому наш план должен быть не только дерзким, но и продуманным!

                                                           Штурм инквизиции

В небольшой таверне на окраине Лангдорфа было шумно и тесновато. Несмотря на то, что рядом с таверной располагалось мрачное здание Святой Инквизиции, "Хромой конь» явно не испытывал недостатка в посетителях. Кроме местных жителей, желающих скоротать вечер за кружкой пива, сюда часто заглядывали и сами Псы. Крепких молодых парней с оружием совсем не монашеского вида можно было легко узнать по железным медальонам с изображением бегущего пса, несущего в пасти факел. Не все из них были монахами, хотя у многих из них было довольно бурное прошлое и покаяться в грехах было бы не лишним. Псы вели себя здесь как хозяева, местные красотки легкого поведения соперничали между собой за их внимание, остальные посетители старались вести себя потише .

Трое королевских гвардейцев уже больше часа сидели в таверне. На потемневшей и изрезанной ножами дубовой столешнице стояли почти нетронутые кружки с пивом.

Они уже давно приметили двух угрюмых парней в кожаных куртках, сидевших в другом конце зала. Судя по тому как увивался перед ними хозяин, по тускло блестевшим медальонам на железных цепочках, эти ребята принадлежали к особому отряду. Они не торопясь пили пиво, не обращали внимания на заигрывания местных девиц и пока не собирались покидать таверну. Гвардейцы со вздохом переглянулись. Неужели им придется какраулить негодяев всю ночь!

Навязавшиеся с ними сюда Лиза и Клодия были одеты по местной моде в красные платья. Широкая юбка, корсаж со шнуровкой, слишком глубокий вырез, в этих ярких нарядах они выглядели немного вызывающе. Наконец подругам надоело бесцельное ожидание, и они решили немного прогуляться по таверне, не обращая внимания на сердитый шепот Яромира. Тот призывал их немедленно сесть на место и не искать приключений на свою голову. Но Клодия только свела темные ровные брови и отрицательно покачала головой, при этом растрепав каштановые кудри

. Взбешенный Яр собрался треснуть кулаком по столешнице, но вспомнил, что они не должны привлекать лишнего внимания, и осторожно опустил руку. Идея захватить кого-нибудь из инквизиторов в заложники и вытрясти из него все, что можно о дверях, замках и потайных ходах уже не казалась ему такой привлекательной. Ну разве можно допускать женщин к такой серьезной операции!Теперь придется думать не о деле, а о том, как бы эти дурехи в беду не попали.