Яр посмотрел на Рюга и с облегчением заметил, что кажется жуткое лечение пошло тому на пользу. Он больше не жаловался на смертельный холод, на щеках появился румянец, он почти с прежней силой обнимал друзей, возбужденно выражая им свою признательность, случайно его взгляд упал на убитых, и он резко замолчал, в глазах заблестели слезы. Иоганн похлопал его по плечу:

-Идет война, а на войне, как известно, убивают, причем не самых худших! Привыкнешь потихоньку! -сам он перестал стучать зубами от холода, но чувствовал себя неважно. Наспех перевязанные раны причиняли боль при каждом неловком движении и обещали заживать долго.

Погибших похоронили на местном кладбище, далеко от дома. Их товарищи с остервенением вгрызались лопатами в мерзлую землю, пытаясь загладить горькое чувство утраты и стыда от того, что они живы, а друзьям не повезло. Рюдигер с тоской подумал, что не сможет взглянуть в глаза жене Стефана, у них же сын совсем недавно родился. По лесному охотнику горько заплачет хорошенькая хохотушка с русой косой, впрочем поплакав и повздыхав месяц, другой, она забудет беднягу, и кто-нибудь другой займет место в ее сердечке. Готхеймских шпионов сдали властям, и остаток пути прошел без приключений.

                                                                  Домашние радости

Лиза почти привыкла к отсутствию мужа. Молодой женщине казалось, что он унес с собой какую-то частичку ее души, как раз ту, которая могла беспечно смеяться и радоваться каждому дню. Внешне она была приветливой и сдержанно-спокойной, она даже улыбалась, но у тех, кто хорошо знал ее, от этой улыбки чуть слезы не наворачивались. Катерина не раз уговаривала дочку поплакать, дескать поревешь, и сразу на сердце полегчает, но плакать Лиза тоже разучилась.

Впрочем, немало времени отнимали хозяйственные заботы, и подрастающие на глазах дети, которые становились все больше похожими на отца. Александр болтал уже довольно понятно, и часто задавал вполне осмысленные вопросы про то, что делает папа на войне, и скоро ли он приедет к ним, не понимая, что своим невинным любопытством причиняет боль матери. В довершение всего Ульрика при этом бросала игрушки и тут же подбегала к ним, вопросительно поднимая на мать синие, точно такие же, как у Рюдигера, глаза. Лиза вздыхала, и обнимая их, повторяла, что он приедет, обязательно приедет, надо только ждать и молиться Богу, и все будет, как раньше...

Несколько раз она получала от него письма, но они были короткими и преувеличенно бодрыми, он старался, чтобы на бумагу не проскользнуло ни капли того кровавого беспощадного ужаса, который окружал их. Еще на целый лист шли коротенькие приветы родным и близким от его отряда, в котором многие не умели ни писать , ни читать.

Тетушка Крина тоже получила пару писем, разбирая корявый почерк своего мужа, она то хмурила брови, то краснела, как девчонка. Затем убрала листок в карман передника и загадочно улыбнулась каким-то своим мыслям. Видимо Иоганн прекрасно понимал, что своим внезапным отьездом он здорово обидел жену и теперь старался как-то загладить свою вину хотя бы в письмах.

Старший барон воевал на севере, на границе с Фрисландией, иногда от него приходили письма, такие же преувеличенно веселые, как и от сына. Верный своему неунывающему характеру, Лотар старался представить войну веселой прогулкой, но его жене за шутками и забавными историями виделись жестокие бои, в которых он наверное не один раз уже был ранен, холодные казармы, никудышная еда. И их мальчику приходится терпеть тоже самое, и так же приукрашивать все в письмах. Мария каждый раз заканчивала это чтение слезами, и Анне приходилось долго ее успокаивать.

Сама девушка теперь тоже с нетерпением ждала вестей не только от родных, но и от своего случайного златоградского знакомого. Перед расставанием юноша признался ей в своих чувствах и надеялся, что когда все закончится, она согласится стать его женой. Они вместе с другом также попали на фрисландскую границу, и у парня были все шансы познакомится с отцом Анны лично.

Лиза неожиданно для себя сблизилась со свекровью. Она подолгу гостила в замке фон Шлотерштайн вместе с детьми, и вела с Марией долгие беседы, о ужас, сидя за рукоделием. Исколов в кровь все пальцы, она с каким-то остервенелым отчаянием вышивала гладью на шелке алые розы. Марию это занятие нисколько не утомляло, она находила его вполне естественным для знатной дамы, ждущей своего рыцаря, и не догадывалась, какой пыткой было это для ее невестки. Лиза же, решив, что жизнь все равно теперь ее не радует, наказывала себя вполне осознанно. Но сделав последний стежок, она перекусила крепкими зубами алую нитку и подумала, что вряд ли повторит этот подвиг. Тепло простившись со свекровью и обняв загрустившую Анну, которой было ужасно скучно в опустевшем замке, она решила навестить родителей.

Хотя Темнолесье было далеко от западных границ, жители которых почуствовали все ужасы войны на своей шкуре, но и здесь тоже ощущалось ее дыхание. Все вокруг было проникнуто тревожным ожиданием. К вечеру улицы быстро пустели, двери и ставни наглухо запирались, люди стали замкнуты и неприветливы. Все старались сделать припасы на черный день. Несмотря на приближающее Рождество, мало кто заботился о нарядах и подарках. Для купцов и мелких торговцев настали плохие времена.

Отец Лизы тоже терпел немалые убытки. Он здорово потратился, вложив деньги в большую партию товара, и очень надеялся на предпраздничную неделю, но как назло покупателей было ничтожно мало. Ян как раз собирался в торговые ряды, чтобы закрыть лавку и отпустить домой приказчика, когда у дома остановилась карета с гербом фон Шлотерштайнов, и оттуда выбралась его дочь с закутанными в меха маленькими проказниками и их нянькой, молоденькой вампиршей, на редкость красивой, но всегда мрачной и неулыбчивой. Впрочем с детьми она преображалась и иногда смеялась и дурачилась не хуже своих подопечных.

Лиза кинулась обнимать отца, хотя они виделись совсем недавно, он расцеловал ее в горящие на морозе щеки, подхватил довольно визжащих малышей на руки и вернулся в дом. Встревоженная Катерина выглянула из гостиной:

-Ты зачем вернулся, пути не будет!-

-Да ты посмотри только, какие к нам гости!-его жена ахнула, и присев на корточки,

стала раздевать внуков.

За ее спиной стоял хитро улыбающийся Антон. Лиза подумала, что теперь эту компанию не уложишь спать до полуночи и подхватила братишку на руки.

-Да ты уже совсем большой парень!Скоро догонишь Алекса, мама, чем вы его только кормите?

-Да уж не тем, чем ты своих, -пробурчал себе под нос Ян, но Лиза сделала вид, что не слышала, и поинтересовалась:

-Папа, а ты куда под вечер собрался, может и я с тобой прогуляюсь?

Яну стало стыдно за свои слова, и он ухватился за это предложение, несмотря на удивленный взгляд Катерины.

Вскоре они уже направлялись по вечерним улочкам городка на главную площадь, где находились торговые ряды. Отец и дочь разговаривали о разных незначительных вещах, вспоминали общих знакомых и забавные случаи из прошлого. Купец с беспокойством заметил, что глаза его девочки остаются серьезными, даже когда она громко хохочет над его шутками. Впрочем, внешне она выглядела вполне благополучно, статная красавица в беличьей шубке и маленькой шапочке из такого же меха. В ушах поблескивали золотые серьги с голубыми камушками, барон фон Шлотерштайн явно не скупился на наряды и украшения для жены.

Но в том, что у нее такие грустные глаза, был виноват только он, пусть только попробует не вернуться с войны! Этот сопливый кровосос обязательно должен вернуться живым и здоровым, иначе...Тут Ян Кречет остановился и от досады плюнул себе под ноги. Иначе что? Не может быть никаких иначе! Чтобы Лиза снова стала сама собой, приходится ему каждое утро поминать в молитвах и ее мужа, хотя он бы ему с удовольствием пожелал на осиновый кол сесть. Это Катерина в зяте души не чает! Всегда обнимет, расцелует, усадит за стол, он же на еду набрасывается, как будто месяц постился. И внуки уродились такие же, вечно голодные, одно слово, нелюди!