Навалившиеся заботы почти вытеснили из головы мысли о республиканском шпионе и его нелепых предположениях. Но, освободившись к семи, я ждал напротив паба «Золотая рыбка», прославившегося тем, что тамошний хозяин обслуживал исключительно рыцарей, богатеев и членов императорской семьи. Но мне с моим опустевшим кошельком было не место в таком заведении, хотя говаривали, что в пабе подавали отменное вино.
― Приветствую, ― обратился человек в тёмном балахоне ко мне, рассматривающему стальные, выкрашенные в золото, чешуйки рыбки, висящей над входом в питейное заведение.
― Мы знакомы?
Наполовину высунув лицо из-под капюшона, Вальтор дал мне себя опознать.
― Что за маскарад? ― недоумевал я, потому что и так мог свободно зайти в «Золотую рыбку».
Республиканец протянул другой балахон и перстень, украшенный цветком с четырьмя лепестками (я начинал ненавидеть этот вид цветов):
― Накиньте. А это кольцо символизирует принадлежность к гильдии работорговцев.
Я подумал, что не видел такого на морщинистых руках Вайлина Раса, но он мог и не носить его постоянно. На самом лице старика ярко отпечаталось его ремесло, и никаких перстней не нужно.
Накинув балахон и надев кольцо на большой палец, только ему и оказалось впору, я чувствовал себя глупо, входя следом за шпионом в «Золотую рыбку».
Чистое и просторное помещение, наполненное аппетитными парами с кухни и запахом крепкого вина, не шло ни в какое сравнение с «Безголовой курицей». И мебель здесь стояла обитая шёлком, мягкая и приятная на ощупь. А пол не покрывала чья-то засохшая блевотина, он напротив блестел свежестью и чистотой.
Ещё издалека я заметил зелёную косу принца Ари Зеля, так и бросавшуюся в глаза, что в пабе, что на поле боя. Он сидел за одним столом с Шином. Они распивали вино и ели жареное на огне мясо. Рот сам наполнился слюной.
Вальтор увлёк меня за стол, располагающийся прямо за спиной наместника, и усадил на место ближайшее к нему. Так я мог слышать беседу принцев, но не видеть их лиц.
Не спросив о моих предпочтениях, республиканец сделал заказ, а я, не расслышав его слов, лишь надеялся, что принесут вкусные блюда. Даже если ничего не выяснится, хоть поем почти как дома. Еда чёрных рыцарей мало отличалась от солдатской, в мясных котлетах было много жира и шкурки, а вот само мясо, видимо, скупалось владельцами подобных пабов.
― Слушайте, ― шепнул мне Вальтор, как будто и так было непонятно. ― И не выдайте себя.
Вздохнув, я откинулся на спинку стула, целиком обратившись в слух.
― Зачем ты принёс его сюда, Ари? ― возмущался праведник, царапая тарелку ножом, пока резал мясо.
― Чужая косичка отбивает тебе аппетит? ― рассмеялся наместник, прожёвывая свой кусок.
― Она похожа на дохлую крысу.
― Когда ты последний раз видел дохлую крысу? Эти разумные существа обходят твою церковь стороной, мой милый друг.
― И что же, ― Шин сделал глоток из кубка, поставив его обратно на стол, ― ты собрался всюду её таскать?
― Вовсе нет. Говорят, если убрать под подушку локон волос любимого, то тебе приснится с ним жаркий сон.
― Но это вовсе не локон, Ари, ― с нажимом произнёс праведник. ― Устраивать целое представление на радость солдатам ради куска волос этого... этого дерзкого коротышки. Что на тебя нашло?
― У Васа такой неистовый взгляд. Признаюсь, каждый раз, как вижу его, трудно удержаться от поцелуя. Но, боюсь, если попытаюсь, он откусит мне язык, ― Ари Зель произнёс это с мечтательной грустью.
Перед нами поставили блюда мясного жаркого и бутылку с вином. Схватившись за ложку, я понял, что не смогу впихнуть в себя ни крошки. Неужели речь действительно шла обо мне? Вдруг наместник отрезал волосы кому-то ещё по имени Вас? Этот мужчина, вечно насмехающийся надо мной, неспособный на уступки или обыкновенную доброту, сделавший из меня обрезка на глазах у всех?
Нет... нет... просто не может этого быть. С шумом отодвинув стул, я поднялся, республиканец потянулся, чтобы схватить за руку и удержать от опрометчивого деяния. Но его ладонь загребла воздух. А я уже скинул с головы капюшон и предстал прямо перед Ари Зелем.
Праведник не донёс кусочек окровавленного мяса до рта, но сам наместник смотрел на меня, не мигая. Русые волосы, обёрнутые зелёной тканью, безжизненно лежали на краю стола. И, оперевшись о стол ладонью, я нагнулся, поцеловав красного рыцаря. Всего лишь лёгкое прикосновение к губам вкуса пьянящего вина.
Выпрямившись, спешно покинул паб до того, как Ари Зель успел отреагировать на мой очередной наглый поступок. Вальтор выскочил следом.
― Вы сошли с ума? ― выпалил республиканец, пока я швырял и балахон, и перстень ему в руки. ― Что это было?
― Что было? Теперь я работаю на вас.
Сделав необходимое заявление, я чуть ли не бегом направился к казармам, яростно оттирая след принца со своих губ. Я никогда не хотел ничего подобного, не представлял и даже не мыслил. Мне ненавистен Ари Зель и ему подобные. Ненавистен весь этот город. Но, независимо от чувств, переполнявших сердце, я просто не мог упустить шанс воспользоваться влиянием члена императорской семьи и ресурсами республиканцев. Двести женщин ожидали возвращения домой, а ещё я должен был добраться до учётной книги работорговца Вальина Раса.
Я ступил на тонкую грань. И, начав безжалостную игру, не должен был раскрыть себя до самого конца.
Адигора ожидала в нашей комнате и поднялась, когда я вошёл. Не задумываясь (а стоило бы), я бросился к ней в объятия, прильнул губами к плечу, обнажившемуся от натяжения ткани ночной рубашки. Стражница предприняла осторожную попытку вырваться, но, не отдавая себе отчёта, я только крепче её обнял.
― Я поцеловала Ари Зеля, ― сообщил я, как будто это хоть как-то оправдывало мои действия.
― Ты всё ещё влюблена в меня, Васха? ― совершенно спокойным тоном поинтересовалась Адигора, как будто спрашивала о погоде, а не о чём-то действительно крайне важном, а то и болезненном.
Ощутив лёд в её равнодушных словах, отпрянул, отворачиваясь к стене. Всё ещё? Лучше сказать, снова. Подёрнув плечами, ответил:
― Вовсе нет, ― но голос дрожал, и даже я не поверил в собственную ложь.
Повисла неловкая пауза, показавшаяся мне ужасной вечностью. Но затем Адигора произнесла прежним тоном:
― Похоже, ты приняла решение помочь республиканцам. Но к чему это нас приведёт? Порой кажется, что ты постоянно действуешь наугад и лишь надеешься на удачный исход.
Я обернулся, посмотрев на стражницу, и заметил тень сочувствия на её бесстрастном лице, капельку жалости в пленительных серебристых глазах. До боли стиснув кулак, постарался не выдать голосом наполнившую меня горечь.
― К тому, что мы стравим двух давних врагов, а сами исчезнем под шумок их распри.
― Это уже похоже на план, ― Адигора удовлетворённо кивнула и опустилась на постель. ― Я спать, ― легла и накрылась одеялом, отвернувшись к стене. ― Доброй ночи.
― Доброй ночи.
Вот так, Васха, вот так. У тебя с ней нет вообще никаких шансов. Можешь перестать бесплотно мечтать о каком-то совместном будущем. Адигора не считает тебя привлекательным или интересным, ты вовсе ей не симпатичен. Она просто хорошая подруга, на которую можно положиться в беде.
Сев на край жёсткой и скрипучей кровати, я обхватил голову руками, вонзив пальцы в обрезанные волосы, потеря половины которых утратила для меня всякую значимость за один лишь вечер. Нестерпимо ныло в груди. Будь здесь Новжа, она бы утешила и пожурила бесчувственную Адигору. Но здесь только мы и моё в который раз разбитое сердце.
Пол ночи не удавалось заснуть. Я ворочался. Ком путаных мыслей пожирал часы необходимые для хорошего отдыха. Глаза сомкнулись, когда за окном уже начало светлеть. И, поднявшись утром, я ощущал себя просто отвратительно. В зеркале отражался какой-то не выспавшийся и от того пугающий парень или девушка, не так уж и важно.
Нельзя было в подобном виде появляться перед Ари Зелем. Отныне я должен более тщательно заботится о своей внешности, потому как следует расчесал спутанные локоны, хоть и вышло болезненно. Несколько раз умылся холодной водой, чтобы хоть немного взбодриться. Почистил одежду и доспехи. Стал всерьёз подумывать о проколе ушей, хотя на серёжки всё равно не было денег. Может выкрасить волосы? Тогда образ станет более ярким. Впервые за долгое время я вспомнил о швее Вигуш и её потрясающих моделях одежды.
