― Мы сохраним вам вашу честь, если заплатите за разбитую бутылку, ― обратился я к поверженным, изрядно помятым, но целым солдатам. Под честью подразумевались длинные волосы, торчащие из их макушек. Внезапно я понял значение слова «обрезок». Оглянулся на вспотевшую Адигору, капельки пота блестели на её широком лбу, а кончики волос едва превышали длиной мочки ушей. За время плавания они почти не отрасли.

Крепко задумавшись, я почти не услышал тяжёлого удаляющегося топота восьми ног и звона горки медяков, оставленных рукой в кожаной перчатке на барной стойке. Забрав с собой оружие, солдаты не тронули лишь лезвие без рукояти, глубоко застрявшее в стене. Деньги перешли в потные ладошки хозяина таверны, тщательно отсчитывавшего сумму и беззвучно шевелящего губами.

― Мы сохранили вашу мебель, ― заметил я как бы между прочим.

Всё ещё красный от переполнявшего его возмущения, мужчина лишь тупо зыркнул на меня, вернувшись к пересчёту.

Я повернулся к Адигоре, но не успел сделать и пары шагов по направлению к ней, как посторонняя рука опустилась мне на плечо. И вот уже в поле зрения попал ещё один человек, который несомненно всё это время присутствовал в помещении, но умудрился остаться мной незамеченным посреди этой заварухи.

― Бравые ребята, искусные воины, ― кривой частокол пожелтевших от плохого ухода зубов показался из-за тонких губ. ― Вот кого я искал всё это время.

Не внушающий доверие голос подобный шипению стелящейся по земле и готовящейся к броску змеи. Владелец же его походил на сильно потрёпанную жизнью дворнягу. Бесформенная причёска длинных, давно не знавших расчёски (а может вообще никогда), блеклых волос непонятной расцветки (тут бледно-жёлтые, здесь грязно-зелёные, посередине тёмно-коричневые). Кривой в области переносицы нос, неправильно сросшийся после перелома.

Незнакомец был облачён не в броню, а в плотную одежду из грубой ткани: рубаха и штаны на стальных заклёпках. Поверх свисал дырявый плащ похожий на перешитую в предмет гардероба рыболовную сеть. Длинный кинжал утяжелял широкий потёртый кожаный пояс. На мизинце руки, которую он наконец сподобился убрать с моего плеча, поблёскивало широкое золотое кольцо. Незнакомец повернулся к Адигоре и стал обращаться к ней:

― Что за диковинное оружие плясало в ваших руках? Никогда не видел ничего подобного.

― Он не понимает, что вы говорите, господин, ― окликнул я. ― Мы жители Островов и плохо уразумеем на имперском.

― О, вот оно что, ― проговорил незнакомец, и, резко повернувшись на толстых каблуках сапог, протянул мне руку. ― Олли Мот.

Я нехотя пожал ладонь, «украшенную» жёлтыми обгрызенными длинными ногтями:

― Васха. А у вас за спиной Адигора, ― Арчи сказал, что мы можем использовать свои имена, но я всё равно нервничал, произнося их.

― Так вот, переходя к делу, ― Олли Мот сомкнул ладони, напуская на себя обстоятельный вид, ― я ищу парочку наёмников. Недавний закон запретил солдатам свободно зарабатывать на стороне, занимаясь защитой простых граждан вроде меня, ― он драматически коснулся ладонью груди. ― А почти все достойные воины так или иначе служат нашему великому Императору, ― удобрил толикой благоговения «великому» и «императору», затем вдруг расплывшись в широкой улыбке. ― Но, повстречав вас двоих сегодня в этой дыре, я почувствовал удачу, что вновь не преминула мне улыбнуться.

― И что за работа? ― спросил я, уставший наблюдать целое представление одного актёра.

― Сущий пустяк для таких бравых ребят, ― Олли Мот небрежно махнул рукой. ― Нужно сопровождать меня на одной важной сделке этим вечером. Плачу по девяносто медяков каждому.

Я не знал, приличная это сумма или крошечная, тем более не имел понятия достойная ли это оплата работы наёмника. Но зарабатывать всё равно было нужно, как и с чего-то начинать.

― Хорошо, ― дал я своё согласие.

― Прекрасно, ― удовлетворённый успешной сделкой, Олли Мот повернулся в сторону стены. Только теперь я заметил тихий монотонный звук и посмотрел туда же, куда и наш наниматель.

На гладкой поверхности висела круглая коробочка со стеклянной крышкой, цифрами по краям и тонкими полосками, торчащими из середины наподобие солнечных лучей. Короткая стрелка касалась цифры два, а длинная двенадцати. Кажется, я видел нечто похожее в мастерской Сахар… только символы там были наши, а не имперские.

― Встретимся в шесть у входа в эту убогую конуру, ― сказал Олли Мот и удалился вверх по скрипучей лестнице, ведущей на второй этаж.

― Что произошло? О чём так долго трепался тот мерзкий мужчина? ― требовательно поинтересовалась Адигора.

Выходя наружу и наполняя грудь порцией свежего воздуха, я готовился к объяснениям, которые задолжал не только Адигоре, но и остальным, ожидающим нас возле здания, увенчанного огромным глазом.

К моему удивлению, у закрытых дверей стояла одна только Новжа вместе с парочкой незадачливых стражниц. Падве ещё не совсем остыла и колотила сжатым кулаком каменную стену оказавшегося довольно крепким белокаменного здания. Ром было открыла рот, чтобы спросить об исходе драки, который, впрочем, и так был достаточно очевиден хотя бы по тому что мы вернулись в целости, как к группе присоединились остальные.

У Димбо восторженно блестели глаза. Она раскрыла ладошку, демонстрируя игральные кости с наполовину стёртыми чёрными точками по бокам.

― На жемчужину обменяла, ― сообщила она вдохновенно. ― Чудны́е, правда?

― Где ты взяла жемчужину? ― удивилась Новжа.

― В Жемчужине, ― ответила объездчица со скепсисом на лице. ― Где же ещё? Они же там под ногами валяются, бери не хочу.

― И ты обменяла жемчужину на этот мусор? ― тон Арчи звучал непривычно осуждающим.

― Я говорила, что не стоит этого делать, ― заметила Малка самодовольно. ― Слишком уж они обрадовались этой сделке, чуть не подрались за чёрный крохотный шарик.

Димбо прищурилась, недоверчиво глядя в собственную ладонь.

― За чёрную жемчужину мы могли бы все вместе семь лун прожить в таверне, у каждой была бы личная комната и трёхразовое питание, состоящее из самых отменных блюд, ― объяснил Арчи терпеливо. ― А вырученное тобой, Димбо, стоит не больше пары медяков, на которые не купишь больше куска чёрного хлеба.

Левый глаз Димбо нервно задёргался:

― Да, я... Да, я.… найду этих мошенников и запихну эти штуки им в глотку, а Падве их поколотит.

Перестав дубасить стену, стражница размашисто кивнула, подтверждая своё участие в компании возмездия, и сжала ещё и второй кулак.

Наблюдая за вспышкой праведного негодования, я мысленно порадовался, что похитители и убийцы женщин не добрались до Жемчужины. Тогда бы они поняли, что в Светлом крае многим можно поживиться, помимо рабов.

Девушки болтали, интересуясь нет ли у Димбо или у кого ещё другой жемчужины. Но Арчи дал совет не разбрасываться такими ценностями направо и налево, не делать ничего, способного раскрыть нашу истинную сущность. Все успокоились, а Димбо, несмотря на продемонстрированное возмущение, спрятала обменянные игральные кости в карман штанов.

― Нас с Адигорой наняли, ― сообщил я остальным, ― в качестве охраны на одной сделке.

― Наверное, я упустила момент, когда давала своё согласие, ― ровно заметила Адигора.

― Не упустила бы, если бы хоть немного выучила язык, ― не сдержался я.

Смерив друг друга негодующими взглядами, мы отложили выяснение отношений до лучших времён. Ещё немного посовещавшись, решили, что Арчи вместе с Ром отправятся на поиски контор работорговцев, если они вообще имелись в этом городе. А Малка, Падве и Димбо пойдут по объявлениям о работе, которые Арчи высмотрел на доске. Стражниц нельзя было отпускать в одиночку, в особенности запальчивую Падве.

Обозначенный общими усилиями план воодушевил всех. Мы вернулись на «Зарю», чтобы пообедать и проведать напряжённую незнакомой обстановкой Риф, а затем разошлись кто куда.

― Тебе не стоило договариваться с тем мужчиной, ― продолжала гнуть своё Адигора, пока мы ждали перед входом в «Безголовую курицу».