― Эй, ты же раб, малыш? ― в голосе дезертира слышалось сладкое предвкушение.

Айя предприняла попытку ударить своей неприспособленной к насилию рукой того, кто толкнул её в очередной раз, но он просто грубо схватил её за кисть. А препятствия всё не заканчивались. И когда имперцы успели уйти столь далеко и почему были так хорошо мне видны за деревьями?

Звук рвущейся одежды распорол морозный воздух. Айю повалили на землю. Её, прежде казавшаяся значительной, а ныне хрупкая фигурка терялась за столпившимися над своей жертвой тёмными силуэтами.

Я схватился за Велимир, на ходу вынимая его из ножен, ступил под кроны древних деревьев, заставив имперцев разом обернуться на до боли знакомый им металлический шелест. Один из них уже лапал задницу Айи, толком не разобравшись, кто перед ним. Но убрал руку, завидев меня с распущенными волосами, спадающими на плечи, и яростью во взгляде.

― Ты сказал, что нас не станут здесь искать! ― всполошился тот, что слева, обнажая свой дешёвый на вид блеклый меч.

Остальные последовали примеру товарища. Я увернулся от первого удара, полоснув лезвием по боку наглеца. Но не видел пятого. Свист стрелы обозначил его присутствие. Обернувшись, я заметил тело, мешком рухнувшее на снег, из глазницы торчало пушистое древко, изготовленное умелыми руками Малки. Нерадивый воин выронил свой меч.

― Спасибо, ― кивнула я лучнице, затаившейся за стволами деревьев.

Оставалось четверо. Двое из них, будучи откровенными трусами, просто дали дёру. Но Димбо уже бежала следом, широко размахивая топориками. Я толком ничего не разглядел за заснеженными ветками, на которые вдруг брызнула кровь.

Замахнувшись Велимиром на очередного дезертира, я не успел ударить. На него с громким воинственным кличем нёсся Арчи. И разил коротким мечом так неистово, что имперец едва успевал защищаться, лишь пару раз бес толку ударив по круглому щиту воина. Арчи полоснул по жилистой шее, окропив свою накидку свежей горячей кровью.

Последний схлестнулся с Новжей, с отвращением и завистью поглядывая на её длинную до самого пояса косу.

― Слишком ты неумел для такого бравого воина! ― усмехался он, прячась за сугробами и нападая исподтишка, исхитрился царапнуть остриём по её голени.

Новжа перестала преследовать противника, просто дождавшись, когда он снова спрячется за сугроб, пронзила то, что могло превратится в высокую и массивную зимнюю бабку, и вытащила меч, позволив тяжёлому бездыханному телу дезертира примять снег своим весом.

― Ты как? ― спросил я, указывая на рану.

― Просто царапина, ходить могу, ― ответила Новжа, переводя дух.

А я всё никак не мог взять в толк, что подействовало на отряд, ещё недавно замиравший от нерешительности и страха при одной только мысли об убийстве. Обернулся и увидел заплаканную Айю, вперившую пустой взгляд в одну точку. Она пребывала в ступоре, рваные штаны спутались в ногах. Имперцы не успели ничего сделать, но сам вид первой хранительницы никогда не лишавшейся выдержки, не то что бы позволить себе расплакаться, шокировал и меня. Участницы отряда сразу поняли, имперцы сделали нечто отвратительное и непростительное, раз смогли довести Айю до такого ужасного состояние. А оружие в натренированных руках сделало остальное.

Малка опустилась рядом с Айей, отдавая ей свою накидку.

― Как странно, ― рассеянно пробормотала Димбо, вытирая топорики о белоснежную ткань. ― Их головы лопнули почти как тыквы.

Я постарался ободряюще улыбнуться Айе, кое-как стоящей на дрожащих ногах. Но сестра посмотрела на меня не с благодарностью, а с откровенным осуждением, что покоробило до глубины души. Что в этот раз я сделал не так?

Уши различили явственное уханье совы, выбившейся из общего птичьего гомона и звериной возни. Ведьма Соши. Не она ли сделала мой путь таким длинным? Не она ли просто наблюдала, безжалостно доводя ситуацию до критического состояния? И, зная это, Айя не могла простить, что та, к которой она рвалась через этот лес в середине зимы, предпочла дать шанс моему отряду показать себя, вместо того, чтобы уберечь первую хранительницу с помощью колдовства. Картинка сама сложилась в голове.

По Быстроречью уже несколько месяцев бродили слухи об Айе и ведьме, к которой она ходила. Но я был слишком занят, чтобы задумываться или слушать, ловя лишь отголоски сплетен, вдруг оказавшихся правдой. Но ждать признательности за спасение в таком случае было бессмысленно.

― Я не чувствую вины, ― огорошила меня Новжа, пока мы отогревались у камина в гостиной. ― Он был такой вертлявый, хуже цыплёнка.

― Прости, Васха, тебе никто не достался, ― Арчи присел на диван, обхватывая ладонями кружку с горячим молоком.

Димбо полировала и без того сияющие топорики, пока Малка развешивала в помещении выстиранные балахоны, но полностью пятна так и не сошли, оставив после себя бледно-бордовые потёки. И, несмотря на обсуждение того, сколь оказалось просто уничтожить имперских дезертиров, я чувствовал недосказанность, пропитавшую воздух.

Покидая место боя, я обернулся, чтобы успеть заметить, как мёртвые тела опутали корни деревьев и затащили глубоко под землю вместе с брошенным оружием, не оставив и намёка на присутствие чужаков. Но больше никто не решился повернуть головы. Я хорошо натренировал отряд. Они научились здорово убивать и были недурны, особенно в сравнении с трусами, решившими избежать любого столкновения с сильным врагом, и явно не без причины. Но, ловко используя приёмы, которым были обучены, мои девочки не сразу поняли, что они натворили.

Лишь когда пред ними предстали бездыханные тела, пока только начинающие воительницы, осознали, те больше не поднимутся и не произнесут и слова на своём мудрёном языке. Арчи видел смерть, и на его лице застыла тень мрачного удовлетворения, он лишь начал вкушать месть за все причинённые ему страдания. Но об остальных сказать того же я не мог.

Запутавшись в собственных чувствах, девушки ушли спать раньше обычного. А на следующий день каждая из них подходила ко мне по одиночке, улучив момент, когда я оказывался один.

― Я ощущаю себя очень уязвимой, ― поделилась Димбо. ― На поле боя умереть может любая вот так вот просто от лезвия чужого топорика. И моя голова тоже лопнет как тыква, Васха?

― Такое возможно.

Казалось, ей только этот ответ и был нужен. Больше объездчица ничего не спросила, вернувшись к своим делам, отложила топоры, с которыми долгое время не расставалась.

Малка нерешительно схватилась за мой рукав, когда я приводил в порядок комнату и позабыл закрыть дверь, вынося мусор. Одна припасённая стрела так и торчала у неё за поясом.

― Я попала в цель, Васха, ― сообщила она и без того известный мне факт. ― Имперцы убили всех в Ракушке. Напали на беззащитных и безоружных, ― рука подростки стиснула ткань моего рукава. ― Я не допущу, чтобы Ракушка повторилась.

Только Новжа тянула с разговором до последнего и часто проверяла повязку, закрывающую рану на лодыжке. Я решил сам проведать подругу, как раз, когда она готовила ужин и увлечённо помешивала куриный суп.

― Ничего не хочешь мне сказать? ― поинтересовался я непринуждённо.

― Что например?

Я прислонился к натопленной каменной печке, глядя прямо на подругу:

― Может ты решила отказаться? Не стоит заставлять себя лишь ради меня.

― Мой мир вовсе не вертится вокруг тебя, Васха, ― отозвалась Новжа. ― Конечно, может так показаться. Но я, бесцельный человек без всяких желаний, была рада просто следовать чужим целям и желаниям. Твоим желаниям. Мне не грустно из-за того, что я убила тех дезертиров. Я просто думала, а что будет если в следующем бою убьют тебя...

― Или тебя.

Наши взгляды пересеклись. Я и впрямь переживал, с замирающим сердцем наблюдая, как Новжа билась с имперцем, но мысленно одёргивал себя, чтобы не вмешиваться. И теперь заметил, шутя:

― Я верю, что ты сделаешь всё что угодно, лишь бы не расстаться со своей роскошной косой.

Подруга улыбнулась сквозь пелену слёз. На этом моя душа окончательно успокоилась.