— Вы это сами видели?

— Нет, но Мирна сказала, что видела, когда ходила в комнату Гая.

Она замолчала и покачала головой.

— Не хочу думать, что он сделал это.

— В это трудно поверить. Я имею в виду, в принципе, он должен был убить Гая, увидеть отпечаток, снять кроссовки и засунуть их в коробку по дороге из дома. Ему повезло, или он так думал.

— Вы в это не очень-то верите.

— Мне просто трудно это себе представить. Джек не показался мне таким решительным и быстрым. Вас это не смущает?

Она немного подумала и пожала плечами.

— Убийца должен полагаться на успех, я думаю. Вы не можете спланировать все. Вы должны импровизировать.

— В этом случае это не сработало.

— Если он это сделал.

Она взяла банку и вставила в электрооткрыватель. Нажала на рычаг и смотрела, как банка вращается и лезвия отделяют крышку от банки. Кухня — опасное место, подумала я отстраненно. Какой арсенал — ножи и огонь, и все эти кухонные бечевки, вертелы, отбивалки для мяса и скалки. Среднестатистическая женщина должна проводить значительую часть своего времени радостно созерцая орудия своего труда: приспособления, которые дробят, растирают в порошок и делают пюре; инструменты, которые протыкают, режут, рассекают и отделяют от костей. Уж не говоря о веществах, которые, будучи проглоченными, способны уничтожить человеческую жизнь вместе с микробами.

Глаза Энид встретились с моими.

— Вы верите в привидения?

— Конечно, нет. Почему вы спрашиваете?

Она взглянула в угол кухни, где, как я впервые заметила, была лестница.

— Вчера я поднялась наверх, забрать постельное белье. В холле чувствовалось Присутствие.

Вот я и спросила, верите ли вы в них.

Я отрицательно помотала головой, вспоминая холод в воздухе и рычание в ушах.

— Это пахнет зверем, чем-то мокрым и грязным. Очень странно, — сказала она.

Я уехала около часа дня. По дороге увидела телефон-автомат у заправочной станции. Подъехала и остановилась. Подростки из местной школы организовали мойку машин. Согласно написанному от руки плакатику, удовольствие стоило 5 долларов. Деньги собирались использовать на поездку в Сан-Франциско. Клиентов поблизости не наблюдалось. Ведра с мыльной водой стояли наготове, и ребята слонялись вокруг с видом, который говорил, что скоро они начнут поливать друг друга из шлангов. Если повезет, я не окажусь на линии огня.

Я поискала Пола Трасатти в телефонной книге. Там было два номера, один в доме на Хоппер роуд, другой — без адреса, просто Пол Трасатти, Редкие книги. Я нашла на дне сумки горсть мелочи и опустила монеты в щель. Я набрала сначала рабочий телефон, думая, что скорее застану его на рабочем месте. Он ответил еще до того, как телефон кончил звонить первый раз.

— Трасатти, — ответил он кратко. Он говорил, как человек, который ждал звонка с инструкциями, куда доставить деньги для выкупа.

— Мистер Трасатти, меня зовут Кинси Миллоун. Я частный детектив, работаю с адвокатом Джека Малека. Вы знали, что он арестован?

— Услышал об этом сегодня утром. Я позвонил Джеку, и его невестка сказала, что его только что забрали. Это она просила вас позвонить?

— Ну, вообще-то, нет. Я…

— Откуда у вас мой номер?

— Я нашла его в телефонной книге. Мне нужна информация, и я думала, что вы можете помочь.

— Какая информация?

— Мы говорили с Лонни Кингманом, и я знаю, что он захочет услышать о действиях Джека в тот вечер.

— Почему он не может спросить Джека?

— Конечно, спросит. Но нам будет нужен кто-то, кто подтвердит слова Джека. Кристи сказала, что Джек отвез вас в загородный клуб во вторник вечером. Это правда?

Последовало некоторое колебание.

— Это правда. Он заехал за мной после ужина. Дело в том, что я поменялся с ним местами, так что за рулем был я. Он был слишком вдетый. Это совершенно не для записи, так?

— Я не журналист, но конечно. Мы можем ничего не записывать, по крайней мере пока.

Вдетый, значит пьяный?

— Давайте просто скажем, что в этом случае я был назначен водителем.

Я прикрыла глаза, вслушиваясь в подтекст, пока машины проезжали туда-сюда по улице позади меня.

— Вы сидели за одним столом?

— Столы были заказаны. Места были закреплены.

Он был уклончив, как политик. Что вообще происходит?

— Я спросила не об этом. Меня интересует, можете ли вы подтвердить его присутствие на вечеринке.

Последовало непродолжительное молчание.

— Можно задать вам вопрос? — поинтересовался Пол.

— Какой?

— Если вы работаете на этого адвоката… как вы сказали его зовут?

— Лонни Кингман.

— Ладно, Кингман. Я знаю, что он не может повторить, что говорилось между ним и Джеком, но как насчет вас? На вас это распространяется?

— Наш разговор не привилегированный, если вы это хотели узнать. Все, относящееся к защите Джека, я передам Лонни. Это моя работа. Мне можно доверить информацию. Иначе я уже осталась бы без работы. Вы сидели вместе с Джеком?

— Понимаете, это то, о чем меня спрашивали полицейские.

Во рту у него, должно быть, пересохло, потому что я практически слышала, как он облизнул губы, прежде, чем заговорить.

— Джек хороший друг, и я не хочу, чтобы у него было больше неприятностей, чем уже есть.

Я сделал то, что мог, почти соврал.

— Полицейским врать не нужно, — сказала я. Может быть, линия прослушивается, и они проверяют мой настрой.

— А я и не врал. Я не пришел и не сказал этого, но был промежуток, когда Джек был, ну знаете. мм, где-то. Я имею в виду, что не могу сказать, что он был прямо там, у меня перед глазами.

— Угу. И насколько большой промежуток?

— Мог быть часа полтора. Я тогда ни о чем не думал, но, знаете, потом, когда это все случилось, я задумался. Я не хочу, чтобы меня цитировали, просто между нами.

— Вы знаете, где он был?

— Я знаю, где он сказал, он был. Прогуливался по гольф-корту до десятой лунки.

— В темноте?

— Это не так странно, как кажется. Я и сам делал такое. Курильщики выходят наружу покурить. Большинство членов клуба знают корт как свои пять пальцев, так что не могут заблудиться или свалиться в яму.

— Но почему бы он сделал это в разгар вечеринки?

— Он был расстроен, я бы сказал, очень огорчен, когда заехал за мной. Это еще одна причина, по которой я настоял, что сяду за руль. Джек иногда бывает неосторожен.

— Он сказал, что его огорчило?

Я подождала.

— Я могу оставить это при себе.

— Он сказал, что они с Гаем поругались.

— Из-за чего?

— Возможно, из-за денег. Я бы сказал, из-за денег.

— Вы говорите о деньгах, которые Гай должен был унаследовать?

— Да.

— Так что Джек был пьян и огорчен, а когда вы приехали в клуб, он исчез.

— Угу.

— Вы ему верите?

— Насчет прогулки? Более-менее. В смысле, это похоже на правду, если бы он попытался протрезветь и успокоиться.

— И он был спокойнее, когда вернулся?

На какое-то время мне показалось, что нас разъединили.

— Мистер Трасатти?

— Я здесь. Понимаете, дело в том, что он, вообще-то, не вернулся, когда я собрался уезжать.

Мне пришлось искать кого-нибудь, чтобы меня подвезли.

— И вы рассказали все это полициии?

— Ну, я должен был. Я чувствую себя плохо, но они были очень настойчивы, и, как вы сказали, я не мог соврать.

— Его машина до сих пор там?

— Думаю, да. Не могу поклясться. Мне показалось, что я видел ее на стоянке, когда собрался уезжать, но, наверное, ошибся.

— Но вы уверены, что Джека там не было?

— Да. Мой приятель говорил, что видел, как он шел по корту, недалеко от первой лунки.

Потом другой парень подвез меня домой.

— Можете дать мне имена этих двоих?

Я прижала трубку плечом, пока доставала из сумки ручку и клочок бумаги. Записала имена, которые ни о чем не говорили.