Входит Е г о р.
Е г о р. Мать, ужинать рабочему классу подавай.
А л е к с е й. А мы, тятя, выходит, другого классу?
Е г о р (будто не слышит). Горячего чего оставила?
Н а с т а с ь я. Щи. И каша ишшо.
Е г о р. Очень даже приятно это слышать. Наливай щей.
Н а с т а с ь я. А в чего наливать-то? Ни посуды лишней, ни стола. Уж, чай, не обидются, подождут малость, пока наши поужинают. Тоже небось с огородом за день упахтались, на дожже помокли.
М и х а и л. Клоуны эти, папаня, насмешили, до́се печенки болят.
Филипп, Виктор, Лариса, Маша, не попрощавшись, уходят.
Н а с т а с ь я. Куда это вы, на ночь-то глядя?
П о л е н ь к а. Куда вы? Сегодня же вас премировать будут! Я уж и стих для вас сочинила. (Уходит следом.)
Пауза.
Е г о р (Андрею). Налей мне, старшак, для храбрости.
Г л а ш а несет противень, Егор движением руки останавливает ее.
Что это, дочка?
Г л а ш а. Свинина жареная.
Е г о р. Погодь ставить. (Андрею.) Ты больше, больше наливай, негоже для родного отца водки жалеть.
А л е к с е й. Это, тятяня, не водка, спирт медицинский. Его водой разбавляют.
Е г о р. На фронте — не разбавляли.
Егор залпом выпивает спирт, спокойно ставит стакан на стол, берется за край скатерти и с силой срывает ее со стола. Все вскакивают.
А н д р е й. Это… отец!.. Как же это? Ты костюмы, платья испортил!..
Е г о р. Вы мне, может, всю жизнь испортили — тогда как? В суд на отца подавайте, присудят — рассчитаемся. Эвон пшеницы сколько, полсеней, снизу доверху. Вот этим горбом с матерью заработали. Ноне цены не вчерашние, на ваши тряпки хватит! Андрюшке на капрон, Алексею на перлон, Лидке на нейлон, Мишке на аккордеон. Не хватает им, мать, видишь ли, своего жалованья, ну что ты поделаешь с бедными — не хватает. А! Говорить тошно!
А н д р е й. После того, что здесь произошло сейчас, отец, ты потерял всякое наше уважение.
Е г о р. А что мне от твоего уважения? Уважил сегодня…
М и х а и л. Ну что вы, папаня, в сам-то деле…
Е г о р (берет Михаила за грудки). А ты… сучий сын, в узком проулке не попадайся, не разминемся, как щенка придушу, одолею, врешь, не смотри, что седой, что из морщин хучь веревки вей.
Н а с т а с ь я. Опомнись, Егор, чего ты злобишься?
Е г о р (Настасье). Виноват один Слинков, он один подлецом оказался, а они, сыны наши, ушат помоев на всех патриотов вылили, Мефодьева не пожалели, мечту его убили. (Исступленно.) Прочь из моего дома!
Н а с т а с ь я. Егор, опомнись! Ополоумел ты, что ли? Родных детей гонишь. Завтра на селе узнают, по гроб смеяться станут.
Е г о р. Ноне пусть посмеются, кому смешно.
Н а с т а с ь я (плачет). Хоть бы меня пожалел…
Е г о р. А они тебя пожалели? Меня пожалели? Мы за них за всех вот этими руками… Сколь уж лет!.. Вскормили, выучили на свою голову… (Сыновьям.) Нынче вы не мне, не матери, вы всему колхозу жизнь испаскудили. Уходите, говорю, к чертовой матери, чтоб мои глаза вас не видали!..
Д е д А к и м. Егорий! Чего ты их тиранишь? От добра, что ль, оне из села сбегли? Али позабыл — сам их научивал, от голодухи спасение им делал, в город гнал. Я ишшо живой, помню, кому хошь скажу…
Е г о р. Да когда это было? Уж быльем поросло. Сколько раз с тех пор просил их обратно вернуться? В колхоз машины-то идут, механизаторов не хватает, рабочих рук не хватает, а вы в городе собак гоняете!
Д е д А к и м. Пошто ты их тиранишь? Вишь Буланый на ласку прибег, и они возвернутся.
Е г о р. Вас, тятяня, не спрашивают!
Д е д А к и м. Пошто ты их?..
Входят М е ф о д ь е в и Т е н ь г а е в.
М е ф о д ь е в. Добрый вечер. Что здесь, Егор Акимович, у вас происходит — шум на все село?
Н а с т а с ь я. Детей своих из дому выгнал… Кровь свою… Плоть свою… Уж лучше бы он всех нас убил…
М е ф о д ь е в. Выгнал, а все, вижу, дома. Патриоты где?
Г л а ш а. Ушли они, Кузьма Илларионович.
М е ф о д ь е в (не хочет верить). Как ушли?
П о л е н ь к а. Насовсем. Я видела… На попутный грузовик сели и уехали… (Робко.) Насовсем…
Мефодьев проходит, смотрит на оголенные кровати, поднимает с пола забытую Машей игрушку — резинового утенка.
Возникает негромкая музыка.
Т е н ь г а е в. Твои дети, Егор Акимович, патриотов выгнали, ты — своих детей. С кем же мы теперь пахать, боронить, сеять будем?
Е г о р. Не впервой такие задачки решать, товарищ секретарь. Сам на трактор сяду, Полинку и ту прицепщицей поставлю. Егор Васильцов колхоз не подводил и не подведет…
З а т е м н е н и е
КАРТИНА ДЕВЯТАЯ
Декорация первой картины. Ночь. На бревнах сидят М е ф о д ь е в и Т е н ь г а е в, курят.
М е ф о д ь е в. Самому себе иногда не верил так, как ему… Ведь организатор и работал хорошо… Как он меня! Как он меня! Помяни, Афанасий, мое слово: пройдет месяц-другой, и все, кто на меня и на городских комсомольцев кляузы писал, увидят, что вместе с ними из Сухого Лога ушло что-то такое хорошее, светлое…
Пауза.
Т е н ь г а е в. Скажи мне, Кузьма, что давеча на концерте в поле произошло? Какой-то неприятный осадок у меня остался. Вот уж полдня это меня мучает.
М е ф о д ь е в. Меня тоже.
Т е н ь г а е в. Я о себе.
М е ф о д ь е в. Понимаю. Правду хочешь?
Т е н ь г а е в. Давай.
М е ф о д ь е в. Когда ты грубо оборвал клоунаду, хотел назвать ее антисоветской… Ты вовремя спохватился, не назвал, но все поняли — хотел назвать. Поняли и не приняли тебя за это. Между тобой и колхозниками сразу встала стена. А это самое страшное для нашего брата.
Т е н ь г а е в. Значит, правда, значит, сердце меня не обмануло.
М е ф о д ь е в. Не обмануло.
Т е н ь г а е в. Ну и денек сегодня! И я ругал, и меня ругали! И я учил, и меня учили… Черт побери! Подумать только — один день, а сколько новых проблем поставил он перед нами. Эта проклятая текучка… Крутит тебя и крутит. План, задания, санатории для детей и — хлеб, хлеб… Это ж не район — целая держава по территории! Веришь ли — жену, детей неделями не вижу. И все равно всего охватить не могу. Вот и нынче живая жизнь мимо меня чуть не прошла.
Входят Ф и л и п п, В и к т о р, Л а р и с а, М а ш а.
М е ф о д ь е в (привстал). Ой, ребята!.. (Оседает.)
М а ш а (подбегает, за ней остальные). Кузьма Илларионович!
Л а р и с а. Не надо, что вы!..
В и к т о р. Погорячились, Кузьма Илларионович. Забыли, что посевная.
Ф и л и п п. Мы все ж таки рабочий класс, Кузьма Илларионович.
В и к т о р. С гусями тебе лететь!
По знаку Теньгаева ребята уходят.
Т е н ь г а е в. Счастливый ты, Кузьма!.. (Уходит следом за комсомольцами.)
Мефодьев по-хозяйски собирает оставленные ребятами рюкзаки, чемоданы. Входит К о р р е с п о н д е н т.
К о р р е с п о н д е н т. Кузьма Илларионович, я сегодня уезжаю. Вы мне обещали ответить на интересующие меня вопросы. Вопросов нет. Скажите несколько слов о людях вашего колхоза.
