Л е н и н. У кого он был на приеме? Фамилия этого работника?
К о ж у х о в (не сразу). Дорофеев.
Л е н и н (снимает трубку телефона). Соедините меня с ВСНХ. Начальника отдела Дорофеева. Товарищ Дорофеев, у вас был на приеме инженер Покровский? Кто говорит? Председатель Совнаркома Ульянов-Ленин. Был? И куда вы его направили? Что? Беспартийный? Такие беспартийные нам так же необходимы, как и партийцы. Надо дать им полнейшую возможность работать, чтобы они почувствовали, что Советская власть не только поддерживает каждого честного и хорошо настроенного к рабочему правительству человека, но и относится к нему самым внимательным образом. Что? Как это не доверяете? Послушайте, вы, к примеру, можете самолично построить электростанцию? Не можете. А турбину для этой же электростанции сумеете собрать своими руками? Тоже нет. (Резко.) Так какое вы имеете право лишать нас ценных людей? Вы, товарищ Дорофеев, ничего не поняли в нашей политике, и сомневаюсь, что можете понять впредь. Это неслыханное невежество и комчванство. Да-да, именно. Потрудитесь выполнять распоряжения Советской власти. (Кладет трубку.) Лично вы, Георгий, отыщите Покровского и принесите ему извинения. Где же Виктория? Почему она не несет мне окончательный список Комиссии ГОЭЛРО? (Звонит.)
Входит В и к т о р и я.
Виктория, в чем дело? Почему вы не несете мне список Комиссии ГОЭЛРО?
В и к т о р и я. Список? Вы, Владимир Ильич, сказали, что вам спешно нужна Комиссия. Я сижу, обзваниваю всех по телефону. Часть товарищей уже выехала в Кремль.
Л е н и н (обескуражен). Я попросил у вас Комиссию, а не список?
В и к т о р и я. Да.
Пауза.
Л е н и н. Простите. (Трет руками виски.)
В и к т о р и я. Устали, Владимир Ильич?
Л е н и н (покорно). Устал…
В и к т о р и я. Владимир Ильич, зачем вы так…
Л е н и н. Как, Виктория?
В и к т о р и я. Не бережете себя.
Л е н и н. Не умею, значит. А учиться этому — поздно. Принесите мне, пожалуйста, список, а перед товарищами извинитесь.
Виктория уходит.
Совсем моя голова становится беспамятной…
К о ж у х о в (встревожен). Владимир Ильич, может быть, мы…
Л е н и н. Ничего, ничего, продолжим работу… (Пауза.) Георгий, а вас медики осматривали?
К о ж у х о в. Да.
Л е н и н. Ага, батенька, попались! Ну-ка, ну-ка, что они вам там написали! Дайте-ка вашу бумаженцию.
К о ж у х о в (ищет по карманам). Сейчас. Сейчас, Владимир Ильич…
Л е н и н. Прежде чем взвалить на ваши плечи такой непомерный груз, как электрификация России, я должен быть уверен, что вы не сойдете с дистанции в самом начале пути.
Кожухов протягивает заключение.
Входит В и к т о р и я.
В и к т о р и я. Пожалуйста, список, Владимир Ильич.
Л е н и н. Спасибо.
Виктория уходит.
Нуте-с, что они тут вам написали? (Читает медзаключение, хмурится.) «Нуждается в длительном санаторном лечении при крайне ограниченном занятии умственной работой». (Пауза.) Мда… (Озабоченно трет ладонью лоб.) Придется, дорогой Георгий, подчиниться. В ремонт, в ремонт без никаких разговоров. Сейчас я напишу Семашко… Две недели — минимум — не показывать носа на работе… В санаторий! Непременно — в санаторий.
К о ж у х о в. Владимир Ильич!.. Но…
Л е н и н. Никаких, батенька, «но».
Входит Н а ч с а н у п р.
Н а ч с а н у п р. Разрешите, Владимир Ильич?
Л е н и н. Пожалуйста.
Н а ч с а н у п р. Владимир Ильич, будьте добры, покажите медицинское заключение, которое выдали вам врачи.
Л е н и н. Гм… Зачем оно вам?
Н а ч с а н у п р. Для исполнения их предписаний.
Л е н и н. Гм… Но ведь предписания сделаны мне, а не вам.
Н а ч с а н у п р. Владимир Ильич, очень прошу…
Л е н и н (переглянувшись с Кожуховым, протягивает). Пожалуйста!
Н а ч с а н у п р (с облегчением). Слава богу, не так страшно, как мне сказали.
Л е н и н (довольный). И я так думаю.
Начсанупр уходит.
Надо, Георгий, сейчас же, не медля ни одной секунды, наглядно, популярно для массы, увлечь пролетариат ясной и яркой, вполне научной в основе перспективой: за работу-де, и в десять-двадцать лет мы Россию всю, и промышленную и земледельческую, сделаем э л е к т р и ч е с к о й. Электричество, Георгий, надо пропагандировать, популяризировать и, что самое важное, Надо суметь вызвать и с о р е в н о в а н и е и с а м о д е я т е л ь н о с т ь м а с с для того, чтобы они тотчас принялись за дело.
Кожухов записывает.
Необходимо донести до сознания каждого гражданина Республики, каждого рабочего и крестьянина, что:
Первое: все волости снабжаются электрическим освещением в один год.
Второе: все поселки — не более чем в д в а года.
Третье: свет в первую очередь получают — изба-читальня и совдеп (две лампочки).
Четвертое: столбы т о т ч а с готовьте так-то.
Пятое: изоляторы т о т ч а с готовьте сами. Готовьте так-то.
Шестое: медь на провода с о б и р а й т е с а м и по уезду и волостям — тонкий намек на колокола. Поняли?
Седьмое: обучение электричеству ставьте так-то.
К о ж у х о в записывает.
А теперь можете записать такую директиву уже от имени Совнаркома: в каждом уезде необходимо с р о ч н о создать не менее одной электрической станции. Обязать сделать ее центром о б у ч е н и я, лекций, демонстраций и прочее и п р о в е с т и через эти курсы в с е население. Начать подготовительные з е м л я н ы е работы т о т ч а с и разверстать их по уездам. Мобилизовать в с е х без изъятия инженеров, электротехников, всех кончивших физико-математический факультет. Обязанность: в неделю не менее двух-четырех лекций, обучить н е м е н е е десяти — пятидесяти человек электричеству. Исполнишь — премия. Не выполнишь — тюрьма. Начало осуществления тотчас и со всех концов. Только, Георгий, необходимо добавить, что план этот не технический, а политический и государственный, то есть — задание пролетариату. Улавливаете разницу?
К о ж у х о в. Конечно.
Л е н и н. И вы думаете, Георгий, реализации всей этой грандиозной программы не будут мешать Троцкий и его присные?
К о ж у х о в. Уже мешают.
Л е н и н. Каким образом?
К о ж у х о в. Самым подлым. Кричат на всех перекрестках о нереальности плана ГОЭЛРО, предсказывают ему полный и позорный провал. Называют план электрификации России электрофикцией.
Л е н и н. Ничего! С такими, как вы и товарищ Павел, мы еще покажем Троцкому и его подпевалам, где раки зимуют! Не робейте, Георгий!
Входит взволнованный Н а ч с а н у п р.
Н а ч с а н у п р. Владимир Ильич, это же заключение на Георгия Максимовича.
Л е н и н (лукаво). Разве? Гм… Странно… Ах да, конечно, произошла ошибка… Мы так, понимаете, увлеклись разговором… Перепутали. (Смеется.)
Н а ч с а н у п р. Нехорошо, Владимир Ильич.
Л е н и н (покорно). Нехорошо с моей стороны, некрасиво. Согласен. Извините.
Н а ч с а н у п р (с укором). Георгий Максимович…
Л е н и н (желая усыпить бдительность Начсанупра). Да, чтобы не забыть. Вот… Я написал товарищу Семашко. Прошу и вас лично, Александр Осипович. Примите все возможные меры к укреплению здоровья товарища Кожухова.