- Леха, никогда не называй меня психопатом.
Алексей старался смотреть на него с пониманием, но все равно не мог не утверждать про себя: “Ты настоящий психопат”. При этом ему становилось крайне неуютно рядом с ним. Тут он осмотрелся и понял, что они остановились в том самом дворе, который покинули чуть больше получаса назад.
- Что за…? - Сказал он тихо, стараясь не нервничать. - Зачем ты приехал сюда опять? Ты же собирался в другое место.
- Здесь я хочу тебя закопать. - Ответил Сивахин спокойно и монотонно.
В испуге Алексей поперхнулся воздухом, он смотрел на Сивахина, как загнанный зверь на стену огня. Непонятно, почему, он воспринял эти слова абсолютно серьезно, в его глазах, казалось, отражалось его быстро пульсирующее сердце.
- Ты че, Леха? – Со сдержанным удивлением произнес тот. – Смешной ты, все-таки. Ты что, и вправду подумал…? – Интонация, с которой он говорил, совсем не исключала серьезности его слов, хотя Алексею стало действительно чуть спокойнее.
Он, было, хотел выйти из машины, но виду не подал, он заметил, что все двери заперты, а открыть их мог только водитель. Выдержав паузу, он незаметно положил правую руку на ручку дверцы, а левой приготовился дотянуться до кнопки около руля; что творилось с его психикой, объяснить было трудно, что они могли выкинуть в тот момент – оставалось загадкой для обоих. Только Алексей решил сделать рывок, как Сивахин сам нажал на кнопку, так ничего и не заподозрив. Взглянув на Алексея каким-то странным, не свойственным ему взглядом, он открыл дверцу и вышел из машины. Тот, не медля, вышел следом.
“Вот, черт. Сколько можно уже бояться? Хорош, трусиха”. – Мысленно упрекнул он себя и иронически помотал головой.
- Пойдем, - сказал Юрий и, достав из кармана сигарету, направился к концу дома. По непонятной пока причине он начинал нервничать так, что его руки тряслись мелкой дрожью, но Алексей этого не мог заметить, поскольку шел за его спиной.
Алексей внимательно следил за каждым его движением, вслушивался в каждый его шаг, чего он так боялся, он и сам не знал, он чувствовал лишь, как волнение усиливалось в груди, замедляя все процессы в организме. “Кто ты такой и что тебе нужно?” – Судорожно повторял он про себя. За его спиной вдруг раздался громкий, режущий слух гудок автомобиля и вновь заставил его вздрогнуть от неожиданности, затем гудок раздался еще несколько раз.
- Юрик, тебе сигналят, твоя машина проехать мешает.
Сивахин сделал вид, что не слышал. Он спокойно достал телефон и произнес в трубку:
- Подъезжай, мы здесь. - Казалось, он специально произнес это достаточно громко, чтобы Алексей хорошо расслышал, а машина, тем временем, продолжала сигналить все назойливее. - Стой! – Вдруг крикнул он, остановившись около стены здания.
Алексей замер в исступлении, в этот момент он находился как раз на середине дороги, проходящей по внутреннему периметру двора. Он покорно слушался, будто Сивахин ему угрожал. Быстро и тяжело дыша, он смотрел на Юрия, ожидая от него чего-то, но ничего не происходило, тогда он начал медленно оглядываться вокруг себя, пытаясь увидеть что-то необычное. Как только он сделал шаг в сторону дома, Сивахин крикнул еще громче и еще более низким голосом:
- Постой! Погоди, сейчас…
Непонятное волнение вновь овладело Алексеем. Он начал вертеть головой в разные стороны – то на Сивахина, то на угол дома, то в темный, с густыми кустами двор, то на дрожащую от автомобильных сигналов арку, и вдруг заметил, как из нее через узкий пролет осторожно вырулила темно-зеленая “десятка” и целенаправленно устремилась к нему. Машина остановилась в двух метрах, из нее выскочил худой, но высокий, а главное разъяренный водитель и уставился на него дикими глазами. “Ты нарвался”, - было написано на его дрожащем от злости лице. Алексей понял, что мужик был настроен крайне недружелюбно и готов был без слов разбить ему лицо, больше всего Плутова пугал тот факт, что правда была на этот раз не за ним, поскольку виноват был во всем его товарищ. Он попытался морально подготовиться к битве, но ничего не получалось, и на помощь Юрия он почему-то не рассчитывал. Водитель “десятки” шел на него все увереннее и все более устрашающе, но вдруг вгляделся в его напуганные, ничего не понимающие глаза и слегка сдержал гнев, поняв, что ему нужен другой.
- Ты водила? – С гневной претензией обратился он к Сивахину.
- Да, - ответил тот с нахальной дерзостью, глядя, как мужик наступал на него с нарастающей яростью, - что тебе надо? Вали отсюда, пока не отхватил.
- Ты охренел, сука! - Водитель резко схватил его за шею и занес над ним кулак. Сивахин, будучи отличным бойцом, опытным и почти неустрашимым, тут же дал ему отпор. Остановив рукой кулак, он нанес удар пяткой под колено противника, тот сразу ослабил хватку, быстрым и неуловимым движением Сивахин въехал ему в нос и, не давая опомниться, с диким зверством добил его ногами; буквально через семь секунд тот уже стонал на земле, едва поднимая руки.
Алексей растерянно пытался сдвинуться с места, но до сих пор не мог проанализировать ситуацию и что-либо сделать.
- Какого черта ты делаешь?! – Вдруг вырвалось у него из груди, после чего он сделал уверенный шаг вперед.
- Стой, где стоишь! – Опять крикнул Сивахин, услышав нарастающий гулкий звук мотора, и уставился на Алексея тяжелым взглядом исподлобья, сделав движение губами, похожее на зловещую улыбку.
- Пошел к черту! – Наконец, решился выкрикнуть Алексей и резко двинулся на газон в противоположную сторону.
Буквально секунду спустя, он услышал прямо за своей спиной рев двигателя, который смешался с громким, ужасающим скрежетом тормозов, эти тяжелые звуки в одно мгновение оборвались еще более тяжелым и гораздо более громким звуком металлического удара. Он тут же обернулся и увидел, ужаснувшись, как огромный грузовик трех метров в высоту буквально снес несчастную “десятку”, разбросав в разные стороны осколки окон, зеркал и фар. Ее капот смялся, как банка от пива, а двигатель с металлическим треском влетел в салон. Проехав на неподвижных колесах около пяти метров, грузовик замер, его лобовое стекло в вылетело наружу – водитель пробил его головой и, очевидно, потерял сознание.
Мертвая тишина… Алексей не видел ничего подобного ни разу в жизни, особенно, со столь близкого расстояния. Он, было, хотел что-то выкрикнуть, но от созерцания всей этой ужасающей картины и постепенного осознания того, что могло произойти с ним, не сойди он с места, его голосовые связки как будто спускались куда-то вглубь пищевода, и от этого он не мог издать ни звука. Спокойный, но ужасный голос Сивахина вдруг нарушил тишину:
- Леха…, ты где? – Он осторожно и бесшумно двигался к фургону с противоположной стороны, медленно вынимая нож из внутреннего кармана. – Леха…, с тобой все в порядке? – И вот он уже стоял у торца фургона, готовясь выскочить из-за угла и пронзить Плутову грудь…, - ты цел? Подойди сюда, - его голос звучал спокойно и, вроде бы, дружелюбно, но Алексей ничего не отвечал.
На этом Сивахин затих. Десять секунд спустя, набравшись злости, он, громко выдохнув, выпрыгнул из-за фургона и сделал широкий, уверенный мах. К своему удивлению, перед собой он никого не обнаружил. Он вновь замер ненадолго, чтобы прислушаться к тишине, затем подскочил к кабине грузовика, надеясь найти Алексея между ней и смятой легковушкой. Но и у кабины никого не было. Тогда он не выдержал и, наконец, дал волю эмоциям:
- Плутов, тварь! Я тебя убью, где бы ты ни был, сука! Выходи! Выходи, я сказал! Я знаю, что ты здесь… Тварь, - последнее слово он протянул, невольно его выделяя, - хотел стать крутым, полетать захотел. Я же лучше тебя во всем, почему тебе досталась эта миссия? Я прошел все тренировки, я должен был лететь, а ты, сучий потрох, лизал профессору зад, а этот старый хрен повелся…, выходи, мать твою! – Тут он смекнул, что угрозами ему Алексея не выманить и смягчил тон. – Ладно, Леха, не бойся, ничего я тебе не сделаю, мы же друзья, так? – Вместе с тем он понимал, как глупо звучали его слова после столь дерзких высказываний, и решил притихнуть, крепко сжав рукоять холодного, сверкающего в лунном свете ножа.
