К двум часам дня облака рассеялись полностью, и снегопад прекратился. Весна, между тем, разгулялась на полную: прохладный ветер сменился теплым, ледяные глыбы подтаяли в согретой солнцем воде и, поочередно сталкиваясь друг с другом, начали раскалываться на множество мелких ледышек. Грязные автомобили с шумом носились по проспекту, разбрасывая грязь и воду вдоль тротуаров. Шумный воскресный день кипел как никогда, толпы горожан копошились в центре города, словно муравьи в муравейнике.

Снег во дворе таял и становился липким, школьники весело бросались им, бегая вокруг руин детской площадки. Марина Андреевна смотрела на них из окна, ожидая, когда отбивные подоспеют, Алексей молча сидел рядом. Вдруг раздался резкий звук дверного звонка, не медля ни секунды, Алексей встал и открыл входную дверь… Тут же раздались пламенные приветствия, и обстановка в квартире оживилась.

Лешенька, здравствуй! – Трудно было описать радость бабушки, когда она увидела своего любимого внука в первый раз за полгода, никто больше не переживал его отсутствие так тяжело, как она, и, пожалуй, никто так крепко его не обнимал. С трудом вырвавшись из ее объятий, он пожал грубую мужицкую руку деда, затем Андрей Аркадьевич, ничего не говоря, прошел в прихожую и вручил дочери большой и яркий, пестреющий множеством цветов теплый плед и коробку конфет и лишь после этого торжественно и твердо, как стих Маяковского, произнес:

- С рождением тебя, дочь.

- Спасибо, - как будто смущаясь, проговорила Марина Андреевна.

После бабушка сказала то же самое, только более распространенным предложением. Марина Андреевна мило улыбнулась и обняла родителей так же ласково, как это делал Алексей. Не успели они раздеться, в дверь снова позвонили.

- Это Сережа, - как всегда, громко, произнесла бабушка.

Тут Сергей сам открыл входную дверь и прошел в прихожую. Это был невысокий, но крепкий, спортивного телосложения брюнет тридцати восьми лет, свежий и румяный после прогулки; в правой руке он держал букет из трех голландских роз, а в левой розовую коробочку с ярким зеленым бантиком, его глаза, как всегда светились; при одном взгляде на этого человека хандра и угрюмость тут же исчезали. И все же, его взгляд слегка утратил свою сияющую веселость, когда он запнулся о порог и, чуть было, не упал. Он резко подставил руку и оперся ею на пол. Алексей с Мариной Андреевной, глядя на это, промолчали из врожденного чувства юмора, Андрей Аркадьевич промолчал из врожденной неразговорчивости, бабушка же выкрикнула из своей неудержимой эмоциональности:

- Вот те на! – И коротко, но громко просмеялась.

- Ну и ну. – Сергей медленно поднялся с пола, поправил букет и вручил его Марине, после чего произнес возвышенным тоном:

- Пусть каждый твой день будет таким же веселым и необычным, как мой к тебе визит! – Не зная, что сказать более, он торопливо окинул взглядом присутствующих и, когда увидел Алексея, стоящего в проходе между коридором и кухней, удивленно развел руками и обнял племянника.

- Как жизнь, дружище? Как на Марсе?

- Все отлично, - спокойно улыбнувшись, ответил Алексей; он, конечно, сообразил, что на второй вопрос отвечать не было необходимости.

- Надолго к нам?

- Нет, на четыре дня всего.

- Маловато, - сделал заключение Сергей, - но ничего, сегодняшнего дня нам хватит, - сказав это, он лукаво улыбнулся.

После вся дружная семья прошла в гостиную, где уже был накрыт довольно большой для подобной компании стол с изысканными салатами, бутербродами и другими холодными закусками. Час спустя на нем появилось горячее: солянка, картофель фри и отбивные, - ну и конечно спиртное: полусухое красное вино, вермут и шампанское. Комната уже содрогалась от живой дружеской беседы, включенный телевизор создавал негромкий фон, а весна за окном поднимала настроение и будоражила, как она умеет. Сергей разливал вино по бокалам каждые семь минут, но Алексей выпивал только каждый третий – он припасал силы на вечер.

- Ну, космонавт, рассказывай, как проходит исследование космоса? – Сергей смотрел на него с веселой иронией, причем, теперь ему было действительно интересно поговорить на эту тему с просвещенным человеком.

Ответ на этот вопрос не был сформулирован Алексеем заранее, поэтому он долго думал, прежде чем ответить.

- Ну, во-первых, я не космонавт, я планетолог, а, что касается космоса, сейчас мы большую часть времени работаем над исследованием поверхности Венеры.

- Венера…, - на глубокомысленном лице Сергея отражалась какая-то возвышенная мысль, - богиня красоты…, - постепенно эта мысль превратилась во что-то озорное и непристойное, и вдруг его как будто осенило. - Да! За слабый пол мы еще не пили. Мама? Папа? – Спросив для приличия согласия родителей, он наполнил их бокалы. Марины Андреевны в комнате не было – она резала пиццу на кухне.

- Марина, где твои подруги? – спросил Сергей в полный голос.

- Скоро должны подойти, - так же громко ответила Марина Андреевна, и тут же раздался продолжительный, кричащий звонок, - встречайте.

Примерно через двадцать секунд в прихожей раздались громкие удивленные вздохи, поздравления, и смех, очевидно подруги вновь удивили ее оригинальным и веселым подарком. Первой в гостиную вошла Татьяна, женщина возрастом чуть более сорока лет, с довольно неплохой фигурой, самая веселая и предприимчивая из всех знакомых Марины Андреевны.

- Всем привет! – Проговорила она скороговоркой и тут же обратила свое внимание на Алексея, - привет, наука! Как жизнь молодая?

- Все отлично, только вас не хватало – эту фразу Алексей произнес без малейшего сарказма и даже с некоторой особой любовью. Татьяна была его хорошим другом с самого детства, именно она впервые напоила его легким вином допьяна, ей Алексей открывал порой свои тайны и проблемы, о которых даже друзьям не рассказывал.

Родственники именинницы встретили ее бурными возгласами, как встречают фанаты любимых звезд; с особым воодушевлением встретил ее Сергей – он просто светился от счастья.

Вслед за ней в комнате появилась вторая дама, высокая и с добродушным, как будто чуть грустным лицом. Это была Светлана, не менее близкая подруга Марины Андреевны. Она вмиг наградила присутствующих своей ни с чем несравнимой улыбкой и, не снимая этой улыбки с лица, присела на стул. В тот момент она была чрезмерно возбуждена, так что на первый взгляд они с Татьяной могли показаться похожими. Все тем же добрым взглядом она смотрела на Алексея, и по ее глазам было видно, как радовалась при этом ее душа. С самого его рождения она следила за тем, как он рос, и была ему, наверное, даже второй мамой или, правильнее сказать, заменяла ему тетю.

Дядю же ему заменял его собственный дядя, Сергей, который, не теряя времени, налил гостям Мартини; к пиршеству, наконец, присоединилась Марина Андреевна, и вскоре его шум услышали все соседи.

После двенадцатого бокала вина Сергей медленно встал, подошел к музыкальному центру и уменьшил громкость музыки наполовину, так, что она стала тише телевизора. Тем временем, бабушка, наконец, поднялась из обтянутого белой кожей кресла, взяла фужер в правую руку и с умиленным лицом начала громко произносить тост:

- Сегодня все мы здесь собрались по поводу… - затем последовала длинная пауза.

- Забыла, - закончил за нее Алексей, доброжелательно, иронично улыбнувшись.

- Ладно, давайте выпьем за именинницу. Доченька, желаю тебе здоровья, счастья и благополучия, - она очень любила произносить тосты и, надо сказать, делала это эффектно, но речи ее, как правило, не отличались замысловатыми фразами и были совсем банальны, - чтобы твои дети и родители были здоровы, чтобы было всего понемногу – счастья и горя, радости и слез – расслабляться тоже не стоит, а главное – добиться в жизни всего, чего сама пожелаешь. – Марина Андреевна, добродушно улыбаясь, смотрела на маму, и в момент молчания, наконец, раздался звон бокалов.

Не успел Алексей допить вино, как его внимание вновь приковал голос все того же неугомонного телевизионного диктора: