Виталий Амаршан
(Из интервью Евгению Богачкову, «Литературная Россия», 2 ноября 2012 года).
Вчера я вернулся из Москвы, с Кузнецовских чтений в ИМЛИ. О Москве мог бы сказать многое, но не буду. Скажу о Кузнецовских чтениях… Ну, не выходит каменный цветок, не получается раскрутить Юрия Кузнецова. По «чтениям» это было очень заметно. Не-почвенники боятся ступать на территорию, контролируемую почвенниками. А для почвенников Кузнецов избыточен. Им нужны лирика и пафос. Лирика у Кузнецова есть, но до Рубцова ему далеко; пафос у него тоже есть, но всё же Кузнецов — слишком аналитичный (и ироничный) по складу своего дарования поэт. Попытки представить Кузнецова «православным гуру», некогда очень активные, ныне тоже сходят на нет, но как раз этому можно радоваться.
Кирилл Анкудинов
19 февраля 2013 года.
В Кузнецове прочно сидело заложенное безотцовщиной чувство изгойства, его защищала независимость. Он пугал непредсказуемостью своих высказываний даже о классиках: «Мелькнул в толпе воздушный Блок, Что Русь назвал женой И лучше выдумать не мог В раздумье над страной». Но у Блока есть строки и побезвкусней, хотя он был бы великим поэтом, даже если бы написал только «Девушка пела в церковном хоре…». Но почему бы не подерзить Блоку? Правда, встречаются неприятные строчки, особенно о женщинах, у самого Кузнецова: «Ты в любви не минувшим, а новым богат, Подтолкни уходящую женщину, брат». И о других писателях Юрий Кузнецов отзывался с жестокой откровенностью. Никогда никому не поддакивал и даже дразнил всех свои угрюмством.
Евгений Евтушенко
(Из статьи «Сирота во чреве материнства», газета «Новые известия», 2013, № 112).
«Сошествие во ад», следующая поэма Юрия Кузнецова (в ней в преисподнюю поэта вводит не Вергилий, а сам Христос), если говорить прямо, выглядит пародией на первую часть «Божественной Комедии». Разумеется, автор поэмы этого не хотел, он соперничал с Данте, но его поражение в поединке с великим флорентийцем было предопределено. И дело не только в том, что в данном произведении, как и в поэме «Путь Христа», хватает кощунственных эпизодов, свидетельствующих о невежестве автора в религиозных вопросах. И даже не только в том, что практика постмодернизма, характеризующегося, как уже говорилось, «вольным или невольным пародированием и принижением всего святого и высокого, обесцениванием духовно значимых символов», не требует духовной дисциплины, школы мысли, которую прошёл автор Божественной Комедии как христианин, как ученик крупного мыслителя и поэта Брунетто Латини. Дело — в отсутствии любви.
Дух говорил, томимый страшным, гнётом,
Другой рыдал, и мука их сердец
Моё чело покрыла смертным потом;
И я упал, как падает мертвец
(«Ад», 5 песнь).
Такое сопереживание и сострадание томящимся в аду немыслимо для Юрия Кузнецова. Он скопом помещает в ад великих. Горят в вечном огне политики и полководцы, Ленин и Сталин, Корнилов и Махно, Деникин и Тухачевский. Не пощадил он и ребёнка — Павлика Морозова. Обрёк на вечные муки мыслителей и учёных — Кампанеллу, Декарта, Гегеля, Эйнштейна; великих деятелей мировой культуры Шекспира и Чаплина; русских классиков — Белинского, Тютчева (вместе с Денисьевой). Гоголь летает в пылающем гробу!.. Над всеми произнёс поэт беспощадный суд. Надо иметь либо весьма странное представление о загробном воздаянии, либо жестокое сердце, чтобы помещать в преисподнюю католическую святую, мученицу Жанну д’Арк. Орлеанская девственница приняла Смерть на костре инквизиции. Поэту этого показалось мало — он предал её вечному огню.
«Сошествие во ад» было опубликовано за несколько месяцев до смерти поэта. Кузнецов хотел продолжать соперничество с Алигьери, но Бог судил иначе: «Рай» остался незаконченным. Церковные пастыри говорят, что Господь забирает человека в лучшие минуты. За несколько дней до кончины Юрий Кузнецов пишет «Молитву» — стихотворный пересказ легенды о трёх старцах, лёгшей в основу известного рассказа Льва Толстого. Молитва отшельников, не знающих даже «Отче наш», у писателя звучит так: «Трое Вас, трое нас. Господи, спаси ты нас!» За неё Господь сподобил старцев даром хождения по воде «аки по суху». Заметим, что три простеца молятся о личном спасении. У Кузнецова не так:
— Ты в небесех — мы во гресех —
Помилуй всех!
Осознание греховности и христианская любовь ко всем — необычный мотив в творчестве Юрия Кузнецова. Господь дал ему испытать их перед кончиной. Хочется верить, что с этими чувствами его душа подошла к вратам небесного рая, о котором поэту не было суждено написать при жизни.
Владимир Смык
(Из статьи «Прогулки без Пушкина, или Поэзия вседозволенности», 2013 год).
<b>Смык Владимир Филиппович</b> (р. 1941) — журналист. Он окончил журфак МГУ и потом работал в АПН и в газетах «Рабочая трибуна» и «Гудок».
