Та ночь была в свечении неверном,
Сирены рваный голос завывал,
И мрак прижался к нам, как дух пещерный,
Седьмой тревогой загнанный в подвал.
Извечный спутник дикости и крови,
Людским раздорам потерявший счет,
При каждом взрыве вскидывал он брови
И разевал мохнатый черный рот.
Над нами смерть ступала тяжко, тупо,
Стальная, современная, она,
Клейменная известной маркой Крупна,
Была живым по-древнему страшна.
А мрак пещерный на дрожащих лапах
Совсем не страшен. Девочка, всмотрись:
Он — пустота, он — лишь бездомный запах
Кирпичной пыли, нечисти и крыс…
Так ты вошла сквозь кутерьму ночную,
Еще не зная о своей судьбе,
Чтобы впервые смутно я почуял
Зачатье сил, заложенных в тебе.
Смерть уходила, в небе затихая,
И напряженье в душах улеглось,
И ощутил я чистоту дыханья
И всю стихию спутанных волос.
Тебя я вывел по ступенькам стылым
Из темноты подвального угла,
И руки, что беда соединила,
Застенчивая сила развела.
Среди развалин шла ты,
Как в пустыне,
Так близко тайну светлую храня.
С тех пор я много прожил,
Но поныне
В тебе все та же тайна для меня.
И как в ту ночь,
Сквозь прожитые годы
Прошли на грани счастья и беды,
Волнуя целомудренностью гордой,
Твои неизгладимые следы.
