Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

«Там — за деревянною оградой…»

Там — за деревянною оградой
Двинется живой круговорот.
Раковина вспыхнувшей эстрады,
Как морская, запоет.
Вальс тебя закружит,
Завертит,
Смуглыми руками
Захватив.
Каблучки отточенно
Начертят
На кругу мелодии извив.
Вся ты — в повороте горделивом,
Вся ты —
Зазывающий напев:
— Хочешь, проведу
По всем извивам,
Локотками горя не задев!..
Девочка,
Танцующего счастья
Знающему сердцу нет.
Раковина черной пастью
Поглотила музыку и свет.
1966

«Еще метет во мне метель…»

Еще метет во мне метель,
Взбивает смертную постель
И причисляет к трупу труп, —
То воем обгорелых труб,
То шорохом бескровных губ
Та, давняя метель.
Свозили немцев поутру.
Лежачий строй — как на смотру,
И чтобы каждый видеть мог,
Как много пройдено земель,
Сверкают гвозди их сапог,
Упертых в белую метель.
А ты, враждебный им, глядел
На руки талые вдоль тел.
И в тот уже беззлобный миг
Не в покаянии притих,
Но мертвой переклички их
Нарушить не хотел.
Какую боль, какую месть
Ты нес в себе в те дни! Но здесь
Задумался о чем-то ты
В суровой гордости своей
Как будто мало было ей
Одной победной правоты.
1967

«Сказали так, что умер я…»

Сказали так, что умер я. Не знал.
Но слишком многих я похоронил.
Идет душа, храня живой накал,
Идет — среди живых и средь могил.
И как-то странно чувствую порой
В глазах людей, увидевших меня,
То отраженье, где еще живой
Встаю — свидетель нынешнего дня.
И те, кого я скорбно хоронил,
Глядят моими честными глазами
На этот мир, где жизней и могил
Число должны определять мы сами.
1967

«Над сонным легче…»

Над сонным легче — доброму и злому,
Лицо живет, но безответно. Там,
Наверно, свет увиден по-иному,
И так понятно бодрствующим нам:
Там жизнь — как луч, который преломила
Усталости ночная глубина,
И возвращает мстительная сила
Все, что тобою прожито, со дна.
Минувший день, назойливым возвратом
Не мучь меня до завтрашнего дня.
Иль, может, злишься ты перед собратом,
Что есть еще в запасе у меня?
Но, может, с горькой истиной условясь,
В такие ночи в несвободном сне
Уже ничем не скованная совесть
Тебя как есть показывает мне.
1967

«В этом доме опустелом…»

В этом доме опустелом
Лишь подобье тишины.
Тень, оставленная телом,
Бродит зыбко вдоль стены.
Чуть струится в длинных шторах
Дух тепла — бродячий дух.
Переходит в скрип и шорох
Недосказанное вслух.
И спохватишься порою
И найдешь в своей судьбе:
Будет все твое с тобою,
Да не весь ты при себе.
Время сердце не обманет:
Где ни странствуй, отлучась,
Лишь сильней к себе потянет
Та, оставленная, часть.
27 декабря 1968

«Скорей туда…»

Скорей туда,
На проводы зимы!
Там пляшут кони,
Пролетают сани,
Там новый день
У прошлого взаймы
Перехватил
Веселье с бубенцами.
А что же ты?
Хмельна
Иль не хмельна?
Конец твоей
Дурашливости бабьей:
С лихих саней
Свалилась на ухабе
И на снегу —
Забытая, одна.
И, на лету
Оброненная в поле,
Ты отчужденно
Слышишь дальний смех,
И передернут
Судорогой боли
Ветрами косо
Нанесенный снег.
Глядишь кругом —
Где праздник?
Пролетел он.
Где молодость?
Землей взята давно.
А чтобы легче было,
Белым, белым
Былое
Бережно заметено.
1967

«Нет, лучше б ни теперь, ни впредь…»

Нет, лучше б ни теперь, ни впредь
В безрадостную пору
Так близко, близко не смотреть
В твой зрак, ночная прорубь.
Холодный, черный, неживой…
Я знал глаза такие:
Они глядят, но ни одной
Звезды в них ночь не кинет.
Но вот губами я приник
Из проруби напиться —
И чую, чую, как родник
Ко мне со дна стремится.
И задышало в глубине,
И влажно губ коснулось,
И ты, уснувшая во мне,
От холода проснулась.
1968
10
{"b":"589789","o":1}