А[366] понеже те места святые навестив, хотех там же какую-ни-есть память по себе грешном оставить, дал отцем того монастыря сицевый лист:
«Во имя Пресвятыя и неразделимыя Троицы Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.
Николай Христофор Радивил, Олики и Несвежа князь, Шидловца и Мира граф, и Святаго Гроба воин, и прочая.
Не иным киим делом, но самою неизреченною Господа Бога нашего милостию побужден, прежде по обещанию моему ради здравия моего худаго, потом ради моления и покаяния всего живота за грехи, путь к Божию Гробу и ко иным местам Земли Святыя восприях. Еже егда вящше Господнею милостию и помощию, нежели моими трудами к совершению благополучно приведох, лета Господня 1583, месяца иуниа 25 дня, чрез Галилею и Самарию во Иерусалим приидох. На которую память сие прихода моего и всех прочиих Господних (яже суть неисчетные дивные и щедрые[367] всегда и везде мне показаны) благодатей благодарение даю вечными часы (славы Божией вящшего во всем умножения ища и усматривая) обещаю (ofiaruię), не тако по истинне, якобы должен, но колико могу сердцем охотным и чистым, прежде ко Гробу Господню потир золотой и таковые же блюдечка с подписью имени моего и клейма на обеих; к тому, потир другий с сосуды всеми сребрены позолочены дарую, освящаю (ofiaruię) сердцем смиренным в Вифлием места святаго Рожества Господа нашего. К тому, постоновляю, чтоб на всяк год с подкреплением сего подаяния нашего (vigore huius donationis nostrae) напото[м] (napotem), аки долг подлинный (pewny) ко Гробу Господню сто двадцать и пять двойных золотых (dukatow)[368] из княжеской нашей несвежской казны давано: самых себе и наследников наших вечными часы в том повинуя, по судам и извычьям нашим. Из которой той казны сто двойных золотых (dukatow) на потребы кляштора бернадынскаго по их изволению предаю, а двадесять пять прочиих золотых на лампаду повсегодную (doroczną), чтобы на всяк день вечными времяны горела в Гробе Господнем, отдаю. Тыя денги отцы иерусалимские сто и двадесять пять двойных золотых в день святых апостол Петра и Павла по[369] всяк год от строителя (prowizora) Земли Святыя, который в то время пока не приедет (nim się będzie) в Венецыи, взять имеет. А потом вкратце прежде святым Божиим на небесех, потом и вашим молитвам, отцы честные, самих себя живых и умерших предаю. Писано во Иерусалиме, лета Господня 1583, в день святых апостол Петра и Павла, в оньже нас воинами Божия Гроба учинено».
Понеже отцы того кляштора иерусалимскаго много со мною о потребах места того святаго глаголали, такожде и сам видех утеснение их и скудость, которые между народом жестоким по вся часы с опасением здравия терпят, биение и дразнение в кротости и терпении преодолевают, однако, особым Господним призрением на посрамление поган и еретиков место сие святое, которое Божия щедроты и милосердия нам память обновляет, невредно и цело соблюдают, и зде по всяк день жертву пресвятую приносят, за всех христиан молятся, яже молитва, небеса пробивая (przebiiaiąc), сие творит, что турки скоро им, яже к хвале Божией подлежит, поволивают, за что христиане Господу славу и благодарение приносити имут; к[370] тому, что аз, с прилежанием присматриваяся церкви сей святой, видех на некиих местах блиску к падению, а наипаче среди сводов, над самым пределом Святаго Гроба, откуду беша нецыи турки с кровли доски медные взяли, за что их казнено, которая часть церкви от течи аще бы упала, по истинне неизреченныя казны на созидание надобно бы было, а что иных земель люди о том не пекутся, понеже церковь есть в-подлинник (właśnie) католиков, — аз, глаголю, разсуждая, взях на ся, еже зде в сей нашей стране людей верных к починению сия церкви имам побуждати и помощи от них к тому желати. Свидетельство отцев иерусалимских, како о сем молиша, сицево есть:
«Францишек Ангел Звезда[371], (и) наместник (guardianus) и посол (commissarius) апостолский, мест Святыя Земли служитель. Всем всего королевства Польскаго, великаго княжества Литовскаго почтеннейшим о Христе отцем, и пресветлым князем, и великородным боляром, и честным господам, во их же руце сей лист приидет, благословение наше и здравие от Бога вечное!
Понеже в потребах наших всех (и)[372] всякому[373] особо сице в кратком времени писать за лишек невозможно, чего ради и оставихом сие. Для того от ясневелможнаго господина Николая Христофора Радивила, воина[374] и назирателя енералнаго Святаго Гроба, подлинную, нелестную (nieomylną) от иных земель людей сими времяны к сему месту святому в вере теплой и святой, такожде и ко убогим иноком о благоподателной щедроте (что нам пространно ко украшению милостей ваших обещати изволил) ведомость взяв, — умыслихом, так будучи побуждени, ради скораго зело святыя сия церкви падения, и для зело великаго нашего утеснения, скудости и страхования, яже по всяк день аки бы уже к погибели налегают, чрез сего преждереченнаго ясневельможнаго Николая Христофора, хотя сей его милости не заслужихом, к милости вашей, аки к прибежищу чрез милостыню в сем углу от христиан оставлени, прибегнути, ни в чом не усумневаяся о богобоязни милости вашей, тако яко нам о ней той же ясневелможный [Николай Христофор] совершенно поведати изволил. И за сие, ради Иисуса Христа, на егоже Святый Гроб и брежение подаяния сотворены, самаго Господа Иисуса Христа щедраго воздаятеля всякому из вас приносим, и тако наши, яко и наследников наших, елико возможем, вечными времяны молитвы обещаем. Для подлинныя веры, сей наш лист приложением рук наших и печатию собора нашего иерусалимскаго Святаго Спаса подкрепихом. Лета Господня 1583, пятаго дня месяца иуниа (lipca)».
Рано[375] вышед из монастыря, обратихомся (udaliśmy się) ко вратом Сионским, ис которых взяхом с собою двух конных янычар и, всед на [о]слы, снидохом в дол Иоасафов, и посторонь (przy krawędzie) горы Масличной, по правую руку, близь самыя дороги видехом место, где Иуда Христопредатель удавися[376]: есть и ныне погреб (sklep) невеликий, от жидов зделан, где сами жидове погребаются[377].
Отъехав полтретьи версты (poł mili), пришли есмы в Вифанию. Там в самом входе по левую страну есть дом Симеона[378] прокаженнаго [Матф., гл. 26]; имеет тесные сенцы и темныя, исподнюю стену вдоль и вширь осми лакот, велми темен, идеже (skąd) есть вход (weyście) по степенем [na indermach][379] [не] крытый, понеже здания во оных странах ни единаго же имуть покрова. Той дом ни коему языку несть отдан. Оттоле на перестрел лучной (na strzelenie z łuku) есть целый гроб Лазарев[380] в камени выделан, к которому вниз сходят по осми ступеням; есть тамо и олтарь невеликий, на нем же камень лежит, им же бе гроб завален и егоже Спаситель, хотя Лазаря воскресити, повеле отвалити [Иоан., гл. 11]. Бывает тамо обедня по всяк год. И от того вертепа по четырем ступеням сходят к месту, в нем же Лазарь лежал умершый, имеет в ширину два лактя, в длину четыре; и тамо прощения седмь лет. Близ того гроба турки имеют[381] свою мечеть, которые такожде сему верят, что Лазарь от Господа бе воскрешен. Сия Вифания имеет домов с тридесять, в них же обитают турки. Видеть (widzieć) таможе два двора неподалеку от себя, поведают, что един бе Марии, а другий Марфы[382], разрушены уже вмале не оба, пачеже Марфы, которого и основание едва знать; в обеих прощения 7 лет. Идучи ко преждереченным дворам, близ дороги лежит камень великий, зовут его издавна камень Беседования[383], на нем же Христос седя с Мариею глагола о смерти Лазаревой. Не менши турки, якоже и христиане, имеют [его] в почитании, и лобзают его мусулмани, в-подлинник (za rzecz pewną) поведая, «что сие от своих прародителей прияхом, что хотя его странники (якоже и мы сотворихом) не по малой части отламывают, однако его не убывает ни с которой страны». И по истинне вещь к верению удобна зело! Понеже толь есть великий, яко и при Господе бе, како сидением (со z siedzienia) удобно разсудити мощно, ибо ниже вышший, ниже низший[384] есть, токмо яко к сидению требно (trzeba). Беша тамо в то время несколко турков уже старых при нас, которые от штидесят (sześcidziesiąt) лет своих о непременении его извещали[385], пачеже воспоминали словеса отцев своих о нем: «Аще бы (рече) тысяща человек по части уломили, то сего камени не убудет, и убыть не мощно». Того же чюдесе ради, прощения есть тамо седмь лет.
