В тоннеле было темно и тихо. Классу стало скучно. Ему даже захотелось позвать топтунов, чтобы познакомиться с ними поближе. Но эти «милые» создания обладали развитой интуицией, определяющей логику их поведения. Если топтуны были уверены в победе, они скопом накидывались на заведомо слабого противника. Если же в пещеру входил кто-то, кто был сильнее их, топтуны не смели показываться из своих нор. Такими уж их сотворили программисты, и Класс не мог назвать это иначе, чем коварной ловушкой. Только геймер, обессиленный схваткой с ящером или ифритом, входил в этот тоннель, как тут же становился легкой добычей топтунов. Класс пару раз выстрелил вдоль тоннеля. Плазменные заряды, рассыпая искры, прокатились по каменным стенам. Топтуны не показывались. «А были ли топтуны?» — спросил себя Класс и вышел из пещеры.

В гейзере лавы купался ифрит. Как только Класс вошел к нему в пещеру, ифрит огненным столбом взметнулся к потолку. Руки ифрита зашарили по каменной дорожке. Класс побежал вокруг озера, уклоняясь от пламенных объятий. На бегу он выставил свою голограмму. Ифрит попался на обман и переключил все внимание на голограмму. Это стоило ифриту одного пропущенного снаряда. «Гол!» — воскликнул Класс, когда первая ракета расплескала огненное тело ифрита. Ифрит покачнулся и укоротился на несколько метров. «Так мы с тобой долго играть будем», — подумал Класс и выпустил сразу несколько снарядов. Все они поразили цель. С каждым разрывом ифрит опускался все ниже. Похоже, ракетомет ни в чем не уступал рогатине с кристаллом. После пары кругов пробежки вокруг озера и десятка метких выстрелов с ифритом было покончено. Он издал громкий стон и погрузился в лаву. Класс остановился, переводя дыхание. Игра была сыграна.

— Ну и где гимн? Почему не слышу? — спросил Класс.

И точно через пару секунд раздался торжественный гимн, и на дисплее возникла надпись: «Congratulation! Game over!»

Таинственный проход в скале так и не раскрылся.

— Ну вот и все! Всем отбой! — скомандовал Класс и снял шлем виртуальной реальности.

Фриз, Дред и Новик освободили проход и вынырнули в реал. В замок устремились толпы геймеров. Скарж, проглоченный змеей, уже с десяток минут сидел в кресле, наблюдая за игрой по большому монитору. Игра перезагрузилась и началась заново. Но это была совершенная ерунда по сравнению с возможностью открытия незапрограммированного уровня. Главное было сделано: «Замок Флюреншталь» прошел полное тестирование и как не содержащий досадных глюков мог быть выпущен в свет.

Новик посмотрел на часы. Шел восьмой час вечера. «Опять поздно вернусь домой», — с досадой подумал он. Тестеры разошлись, в конторе остались только Новик и Класс.

— В общем, мы справились, — констатировал Класс. — Мы забрали базуку и вынесли монстров. Никакого ключа в пещере не оказалась. Игра на этом благополучно закончилась.

— Неужели в камне ничего не было?

— Абсолютно ничего. Сплошной монолит.

— Ничего не понимаю. Это какой-то баг?

— Не знаю, — зевнул Класс. — Мы свое дело сделали. Пусть теперь программисты разбираются.

— Что же это за мир, в котором мы побывали с Блейдом? Если этого нет в игре, то где мы очутились? И почему после этого пострадал Блейд?

— Хотелось бы найти ответы на эти вопросы. Только, боюсь, мы этого никогда не узнаем. Корпорация умеет хранить тайны.

— Меня до сих пор не оставляет чувство, что все с нами было на самом деле.

— Сходи к психотерапевту.

— Я серьезно. Мне кажется, я больше не смогу здесь работать, тем более после того, что случилось с Блейдом.

— Завтра сходим к нему в больницу. Будем надеяться, что с ним все будет хорошо.

— Как ты думаешь, почему «Большой Брат» подставил под удар Блейда? Зачем он это сделал?

— Какая-то ошибка. Машины тоже иногда ошибаются.

Новик подошел к стене, где висела видеокамера.

— Эй, «Большой Брат»! Слышишь меня? Как живешь, «Большой Брат»? Это ты угробил Блейда? Ну, чего ты молчишь? — кричал Новик и кривлялся перед камерой.

— Брось, Новик! Они слушают все разговоры.

— Мне теперь пофиг! Прощайте виртуальные миры!

— Чем думаешь заняться? — спросил Класс.

— Тем же чем и раньше — искать работу.

— Хреново с этим сейчас.

— Все лучше, чем париться в аду.

— Я тоже не понимаю, что произошло. Обещаю, что разберусь во всем и сообщу тебе.

— Ничего ты не узнаешь… Никто ничего тебе не скажет.

— Скажут. Я знаю, у кого спросить.

— Ладно, Класс, пора домой. Опять приду поздно.

— Я бы тебя подвез, да хочу еще поработать, — сказал Класс.

— Не беспокойся, доберусь как-нибудь, — ответил Новик.

Он расстегнул молнию и сбросил свой оранжевый костюм тестера. Карьера его не сложилась, и ни дизайнером, ни программистом ему не стать. Новик переоделся и вышел в коридор одиннадцатого этажа. Освещение уже переключилось на ночной режим. Светились редкие лампы да красные глазки телекамер. «Большой Брат следит за тобой!» Странно, почему никогда раньше он не обращал внимания на всю эту систему наблюдения? Новик спустился на первый этаж. Он прошел к турникету и тут заметил портрет с траурной черной полосой, стоящий на маленьком столике. Лицо человека на портрете показалось ему знакомым. Это был охранник, которого он встретил вчерашним вечером.

Новик подошел к охранникам в застекленной будке и спросил:

— Что случилось с этим человеком?

— Умер во время вчерашнего дежурства. Сердечный приступ, — ответил охранник.

— Я видел его только вчера… — пробормотал Новик и рассеянно протянул охраннику свой жетон.

Охранник посмотрел на номер жетона. Затем снял трубку телефона и сказал кому-то:

— Тестер выходит. Он вас еще интересует?

Из динамиков, развешанных в холле, прозвучал женский голос:

«Тестер Васильев, зайдите в приемную Луцкого. Повторяю: тестер Васильев, зайдите в приемную Луцкого».

— Чего им от меня надо? — обратился к охраннику Новик.

— Не знаю. Просили сообщить, когда будете выходить.

«Тестер Васильев, зайдите в приемную Луцкого», — в третий раз повторил голос.

— Да слышал уже! — раздраженно произнес Новик, направляясь к лифту.

На административном этаже было пустынно и тихо. Новик прошел мимо дверей с табличками. Никаких должностей — одни только имена и фамилии. Ничего нельзя было сказать о том, чем занимаются эти люди. В корпорации действовал строгий иерархический порядок. Каждый знал только своего шефа. В приемной Луцкого горела только настольная галогенная лампа. Конус света выхватывал из темноты лицо Ирины в обрамлении обесцвеченных волос. «Еще одна крашеная стерва», — с неприязнью подумал Новик о секретарше. Почему-то с самой первой их встречи Ирина выказала Новику необъяснимую антипатию. Казалось, они даже дышат в противофазе. И Новик тоже не встал на горло собственной песне, когда ответил ей взаимностью.

— Садитесь, — холодно бросила Ирина. — Сергей Иванович просил подписать кое-какие бумаги.

— Какие еще бумаги? — спросил Новик.

— Сейчас узнаете. Вы ведь не раздумали увольняться?

Васильев опустился на стул для посетителей. Ирина выпорхнула из-за стола и подошла к шкафу для бумаг. Талия у нее была осиная, фигурка легкая, будто точеная. «Встала специально показать свою фигурку. Не могла подготовить бумаги заранее», — подумал Васильев. Взяв из шкафа файловую папку, Ирина вернулась к столу. Как гадальные карты она разложила перед Васильевым три листа бумаги. Васильев скосил глаза на бумаги и понял, что вряд ли ему в этой раздаче выпадет счастливая масть.

— Подпишите тут, тут и тут, — Ирина ткнула в бумаги перламутровым ноготком.

— Что это?

— Простая формальность. По работе вам стали известны кое-какие тайны, и корпорация не хочет, чтобы они были преданы гласности.

Новик склонился к бумагам. Первой была подписка о неразглашении сведений ставших ему известными в связи со служебной деятельностью. Вторая бумага называлась: «Объяснительная записка в связи с несчастным случаем на производстве, произошедшим с Мирошенко Алексеем Михайловичем (Блейдом)». В объяснительной записке было сказано, что Блейду внезапно стало плохо во время сеанса игры и тестеры попытались оказать ему первую помощь. Они вызвали врача, затем «Скорую помощь».