— Эфо феремфа, — сказал он, жуя травинку.

— Что?

— Это черемша, — объяснил Костя. — Дикий чеснок. Витаминов в нём побольше, чем в домашнем. А горох, между прочим, содержит не только витамины, но и ценный растительный белок. Он полностью заменяет мясо.

— Где ты видишь горох? — спросила Творогова. — Ты что, лазаешь по чужим огородам?

Костя нагнулся к траве, сорвал крохотный стручок и сунул в рот. Другой стручок он протянул Маше.

— Это мышиный горошек, предок садового, — сказал Костя. — Состав тот же самый. Смотри, сколько его здесь!

Маша оглянулась и увидела, что вокруг простирается целая мышиногороховая плантация, кое-где разбавленная черемшой.

— Неужели ты питаешься одной травой? — удивилась Маша.

— А что тут такого? — ответил Костя. — Если хочешь знать, человек создан для растительной пищи. Доказано, что первые люди были вегетарианцами.

— Почему же они тогда съели всех мамонтов? — спросила Маша.

— Мамонтов съели троглодиты, — ответил Костя, — а я тебе про людей говорю. Я вообще собираюсь в будущем перейти полностью на растительную пищу. Животных, понимаешь, жалко.

— Мне тоже жалко, — вздохнула Маша. — Вообще-то я восхищаюсь твоим решением. Я бы сама хотела начать растительную жизнь. Но разве родители разрешат?

— Здесь родителей нет, — сказал Костя. — Здесь мы можем делать всё, что хотим.

— У нас в общежитии Настасья Петровна ввела обязательное трёхразовое питание и ещё полдник. Поэтому я смогу перейти на растительный образ жизни только вместе с тобой, Кривошеин. Я попрошу, чтобы Настасья Петровна отпустила меня жить в твой шалаш.

И Маша, несмотря на возражения Кости, тут же позвонила руководителю экспедиции. Настасья Петровна не возражала против Машиного переезда. Она только попросила, чтобы дети не забывали о регулярном питании.

— Не беспокойтесь, — отвечала Маша. — Регулярным питанием мы обеспечены.

И, отключившись, Маша засыпала себе в рот целую горсть мышиного горошка.

— Ты бы много не ела, — хмуро заметил Костя. — А то с непривычки живот заболит.

— Ерунда, — сказала Маша, — люди созданы травоядными.

Ночь Маша провела плохо. В шалаше дуло из всех щелей, спину кололи какие-то сучки. Заснула она только под утро. Поэтому не услышала, как к шалашу подошла неизвестная тётенька с большой сумкой. Когда Костя, протирая глаза, вылез наружу, тётенька сказала:

— Сын вчера приезжал, так не успела к тебе вчера придти, Костик. Отощал небось без меня? Испекла тебе свежих беляшей.

Костя открыл сумку. В ней, кроме беляшей, лежала жареная курица, хлеб, батон копчёной колбасы и бутылка кока-колы.

— Спасибо, тётя Паша, — сказал Костя. — Мне неловко каждый день нахлебничать. Для вас, наверное, это дорого.

— Да ничего, миленький, — ответила тётенька. — У меня сын плотник, летом он хорошо зарабатывает. А тебя кто накормит, сиротинку?

В этот момент, разбуженная незнакомым голосом, из шалаша вылезла Маша.

— Это Маша, — представил Костя свою подругу. — Она мне как сестра.

— Бедняжка, — вздохнула женщина, — сколько нынче беспризорников! Только двоих, я боюсь, мне будет не прокормить.

Большинство людей с утра плохо соображают, но у Маши голова всегда работала хорошо. Она быстро поняла, в чём дело.

— Спасибо вам за то, что вы заботились о Кривошеине, — сказала Маша тёте Паше. — Теперь я о нём позабочусь. Не беспокойтесь.

Свой шалаш Костя соорудил на большом дощатом прицепе от трактора, который потеряли трактористы.

Однажды ночью, пока Маша и Костя спокойно спали в шалаше под шум небывалого по силе ливня, водяной поток подхватил тракторный кузов и понёс в сторону деревни, где жила знакомая тётя Паша. Из-за наводнения она в эту ночь жила на чердаке.

— Садитесь завтракать, — пригласила её Маша, когда шалаш проплывал под чердачным окном.

Тётя Паша от завтрака отказалась. Согласилась чаю попить. Да и то уговаривать пришлось.

— Кушайте, у нас запасов много, — сказал Костя, когда тётя Паша устроилась на прицепе.

— Грибы у вас, я смотрю, есть, а вот копчёного угря не хотите? — донеслось откуда-то сверху.

— Это сынок мой Ваня, — обрадовалась тётя Паша. — Баню строит. Может, возьмём его тоже? Не сладко на крыше-то сидеть.

— Я, мама, один спасаться не буду, — сказал Ваня. — Только вместе с бригадой.

— Грузитесь всей артелью, — отвечал Костя.

Плотники аккуратно расселись на борту тракторного прицепа, и ещё места остались. Зато сквозь щели между досками из-за нагрузки стала просачиваться вода. Но плотники достали баллончики с пеной-герметиком и заделали щели. Попутно выяснилось, что баллончики работают как реактивный двигатель. Стоило плотникам нажать на кнопку распылителя, корабль начинал стремительно двигаться в противоположную распылению сторону. Используя этот эффект, Костя быстро привёл судно к общежитию педучилища, из окна которого махала белым полотенцем Тряпкина. Она с самого утра подавала сигналы о помощи, но время было отпускное, и мимо общежития никто не проплывал. Тряпкина, не выпуская из рук полотенца, прыгнула на палубу, а вслед за ней посыпались и остальные члены клуба биологов зоопарка.

Приняв на борт Настасью Петровну, прицеп слегка покачнулся, но воды почти не зачерпнул. Только самую малость, которая пришлась кстати, потому что костёр разгорелся слишком ярко, и суп начал из котелка выкипать.

Вскоре кружок юных биологов и бригада плотников лакомились наваристым грибным супом со сметаной. Сметану они приобрели в молочном ларьке, мимо которого проплыли перед обедом. Вместе со сметаной пришлось взять и продавщицу.

После обеда двигателей не включали, и плот медленно дрейфовал к северо-западу со средней скоростью в полтора узла. Дождь кончился, на небе сверкало солнце, но уровень воды оставался высоким. Через каждые полчаса Маша бросала в воду лот, но в конце концов перестала его забрасывать, чтобы лишний раз не пугаться.

Иногда мимо проносились катера МЧС на воздушной подушке, но вскоре возвращались назад полупустыми, потому что большинство тех, кто нуждался в спасении, уже загорали на палубе Костиного судна.

Ближе к вечеру, примерно за полчаса до ужина, впередсмотрящая тётя Паша разглядела прямо по курсу яблоню, сверху донизу увешанную людьми с большими рюкзаками за спиной. Это была застигнутая наводнением группа геологов. В рюкзаках у них были образцы тяжёлых геологических пород. Отягощенные образцами, геологи еле держались за ветки. У них не было сил даже позвать на помощь.

— Необходимо взять геологов на борт, — сказал Костя.

— Плот не выдержит дополнительного груза, — возразила Настасья Петровна, которая должна была заботиться в первую очередь о детях.

— Если что, мы можем поплавать снаружи, — предложили плотники, которым давно уже хотелось искупаться. Но не успели они раздеться, как геологи один за другим начали падать с яблони на палубу, словно спелые груши. Это порыв ветра качнул дерево, и сучки не выдержали.

Под весом геологов и особенно их рюкзаков прицеп опасно накренился сначала в одну сторону, потом в другую, и наконец пошёл ко дну.

Сын тёти Паши, чтобы спасти положение, прямо в одежде выбросился за борт, но плот вдруг перестал тонуть.

— Залезайте обратно, — скомандовал Костя. — Мы сели на мель.

Вскоре стали заметны сперва отдельные островки суши, потом острова побольше, а потом и целые континенты. Вода спадала.

Но вокруг шалаша было ещё сыро, и поэтому Костя, Маша и другие путешественники решили ужинать на борту. Благодаря запасам геологов и Настасьи Петровны ужин получился из четырёх блюд. На сладкое каждому досталось по йогурту из молочного киоска. Пока ужинали и пели песни под десять гитар сразу, уже стемнело, и поскольку водная обстановка вокруг была неизвестна, все, включая продавщицу, остались ночевать в шалаше.

Утром продавщица вместе с тётей Пашей и Настасьей Петровной приготовили завтрак. Хотя вода спала повсеместно, обедать тоже решили на плоту. Лишь продавщица ненадолго сбегала в город, чтобы сдать ключи от ларька.