— Да, — он посмотрел на неё глазами, исполненными грусти. — Конец вселенной.

— Что вы хотите этим сказать?

Савар кашлянул:

— Я не думал, что этот термин можно истолковать по-разному, — он посмотрел на часы. — Боже, вам нужно уже бежать, уже поздно.

— Вейма убили, — настаивала она.

— Да, да, я знаю, — он недовольно вернулся к своим схемам.

— Вы последний, кто видел его живым.

Он не поднял взгляд:

— Да.

— Они считали, что последней была я. Некоторые до сих пор так считают.

— Ну, мы же оба знаем, что это было не так, — он поднял на неё умоляющий взгляд. — Мы можем обсудить это утром.

Часы начали бить. Ларна не сдавалась:

— Один из моих друзей погиб, одного из стражей похищали. Этот человек опасен!

Савар нервничал.

— Пожалуйста, уйдите, — сказал он.

— Я не уйду, пока не получу ответы. Это серьёзно.

— Уходите, — мягко сказал Савар.

Часы пробили девятый раз.

По Савару пробежала тень, и его синяя мантия превратилась в тёмно-серый плащ, а лицо стало моложе, бородатее, в нём стало больше достоинства. Но на месте глаз у него ничего не было, глазницы были пусты, хирургически чисты, в них были тени.

Ларна шагнула назад.

Он слабо улыбнулся и посмотрел на дверь. Замок щёлкнул, засов задвинулся. Телекинезис.

— Савар… — умоляла она.

Это был тот Савар, которого нашли в космосе без глаз. Сумасшедший. Каким-то образом потоки времени пересеклись. Это было возможно; разумеется, это нарушало Законы Времени, но не противоречило законам физики. Или, быть может, этот Савар перенёсся из параллельной вселенной, в которой его не вылечили, или… Или это был тот, кто убил Вейма, разрезал ему оба сердца. Он похитил стража, угрожал ему смертью, он воровал.

Он шагнул к ней. Бежать было некуда.

— Меня зовут Ларна, — сказала она.

— Я знаю.

Он был её роста, стройного сложения. В его толстом плаще была дюжина складок, в которых можно было спрятать нож; нож можно было спрятать и в ботинке. Ларна бросила взгляд вниз. Обувь была частью космического скафандра, она узнала тяжёлый серебристый металл.

— Вы собираетесь убить меня? — спросила она.

— Только если вы попытаетесь меня остановить, — сказал он. Голос его был глубоким, с нотками паники.

— Может быть, я вам даже помогу, — ответила она, стараясь его успокоить. — Что вы хотите сделать?

— Ключ.

Ларна почувствовала, как разум Савара коснулся её разума. Она приготовилась дать ментальный отпор, но затем увидела выражение его лица. Она поняла, что если она заблокирует его мысли, он её убьёт. Она позволила Савару вспоминать её память. Он не сразу нашёл то, что ему было нужно. Пара воспоминаний из её детства; знакомые образы достопримечательностей Капитолия; несколько абстрактных принципов работы камеры бесконечности; лица некоторых из её наставников.

Изображение Доктора на мгновение задержалось.

Напротив кресла был камин, обрамлённый тяжёлой мраморной полкой с несколькими украшениями. Во всей комнате был всего один прибор, отображавший время: стоявшие на каминной полке позолоченные земные часы, на которых день делился на двенадцать часов равной длительности. На них было две стрелки: длинная указывала между двойкой и тройкой, а короткая прошла примерно четверть пути от пятёрки до шестёрки. Рядом с креслом стоял небольшой столик, на котором не было свободного места. Вокруг чайного сервиза валялся всяких хлам: компьютерный карты, связка ключей.

Савар улыбнулся.

Нифкол обвёл взглядом охраняемый им причал ТАРДИС. Это была одна из наиболее охраняемых зон Цитадели, лишь самых старших и самых прозорливых стражей назначали на этот пост. В помещении находилась дюжина ТАРДИС, каждая в своём островке света. Нифкол не был повелителем времени, но даже он ощущал мощь, которую содержала любая из этих машин. Они все гудели, и Нифкол уловил слабое телепатическое жужжание.

Жужжала одна из ТАРДИС. Нифкол подошёл к ней и провёл рукой по её корпусу. Она была тёплая и слегка вибрировала. В этот момент тон вибраций изменился.

В зале был ещё кто-то. Повелитель времени. Доктор. Это была его ТАРДИС.

— Милорд, — начал Нифкол. — Вход на эту территорию разрешён только с одобрения кабинета Кастеляна.

Доктор улыбнулся:

— Проверьте, пожалуйста, у меня есть разрешение.

— Я недавно проверял, сэр, на сегодня ни у кого нет допуска.

— Проверьте, пожалуйста, ещё раз.

Нифкол кивнул и отстегнул от пояса свой терминал. И действительно, у Доктора было разрешение, выданное самим Кастеляном.

Он поднял взгляд. Доктор мило ему улыбался. Но было в нём что-то странное. Нифкол внимательно осмотрел его с ног до головы. Волосы Доктора были коротко стрижены, головного убора не было, одет он был, как всегда, странно.

— Что у вас под рукой? — наконец, спросил он.

— Под этой? — спросил Доктор, приподняв футляр.

— Нет, сэр, под другой.

— О, ерунда.

— Выглядит очень необычно, сэр.

— Ну, да, — Доктор протянул этот предмет.

Это была большая игрушечная землеройка, пушистая штука с выпученными глазами и большой красной улыбкой. Она была длиной около тридцати сантиметров.

Нифкол взял её и осмотрел:

— Зачем вы несёте это с собой?

Доктор потупил взгляд в пол, потом поднял голову, но в глаза Нифколу посмотреть не мог.

— Ни зачем, — сказал он.

Нифкол спрятал землеройку себе подмышку:

— При всём уважении, сэр, я думаю, что будет лучше, если она пока что побудет у меня, вы согласны?

— Она нужна мне… для моих исследований, — быстро сказал Доктор.

Нифкол покачал головой и отодвинул землеройку так, чтобы Доктор не мог дотянуться.

— Нет, не нужна, сэр, — он нашёл свой планшет. — Подпишите форму об изъятии, и я пропущу вас в вашу ТАРДИС. А это, увы, вам с собой брать нельзя.

Доктор расстроенно кивнул головой. Он подошёл к порогу ТАРДИС, вынул из кармана ключ и вставил его в замок.

— Вы уверены, что мне нельзя её взять с собой? — спросил он.

— Уверен, сэр, — непоколебимо сказал Нифкол. — Правила очень строги на счёт того, что можно и что нельзя брать с собой в капсулу времени.

Доктор открыл дверь своей ТАРДИС и вошёл вовнутрь.

Отсек управления выглядел так же, как всегда. Доктор подошёл к стоявшей в центре консоли, потянул за рычаг, закрывавший двери, и нажал кнопку, запиравшую их на замок. Он повернулся к сканеру. Охранник Нифкол изучал землеройку, тыкая в неё пальцем. Доктор засмеялся, покачал головой, и положил на край консоли регулятор времени. Простая психология: Нифкол ни капельки не заинтересовался скучного вида футляром слева подмышкой у Доктора, потому что справа подмышкой был нечто странное.

Доктор принялся отключать цепи обратного вызова. Показания индикаторов подтверждали новые директивы, которые он запрограммировал в кабинете Кастеляна. Дисплеи настроились в соответствии с новыми инструкциями. Теперь эта ТАРДИС была полностью независима от транспортного контроля Цитадели, но никто в Цитадели не был поставлен об этом в известность — Доктор проследил за тем, чтобы сканеры в Капитолии не следили за его деятельностью. Он включил питание и, пока машина разогревалась, занялся другими делами.

Нагнувшись, он отстегнул под консолью пару панелей доступа. Затем он раскрыл принесённый им футляр и вынул регулятор времени. Подключить одно к другому было довольно просто — Доктор просто соединил несколько проводов. Закончив с этим, он обошёл консоль, то и дело что-то переключая или настраивая на ней. Он дошёл до навигационной панели. Полностью он её так никогда и не освоил, но основы знал. Он сдвинул ползунок, повернул диск настройки, ткнул в пару кнопок. Где-то в консоли начал бить тревогу колокол. Доктор нашёл тумблер, который его отключил.

Он снова подошёл к подключённому регулятору. Он начал возиться с настройками сканера, используя инструменты регулятора для настройки изображения. Озадаченный Нифкол исчез, его сменила последовательность изображений из Цитадели: трое студентов сверяют свои конспекты; персонал одной из столовой готовит ужин; два стража стоят на посту в Архиве.