В глазах Омеги были слёзы.

Вы забыли о нейтрино? О том, что они движутся со скоростью света? О том, что они проходят сквозь всё, кроме самого плотного вещества?

Когда ударная волна замедлилась, слои звёздного вещества начали натыкаться друг на друга, сжиматься, уплотняться. Внешние слои звезды образовали оболочку, сжатую до плотности в триста миллиардов нейтронов на кубический сантиметр.

Эта толщина сможет задержать несколько нейтрино.

Вы забыли о нейтрино? О том, что они движутся со скоростью света?

Они ударили по внешним слоям с почти бесконечной силой. Плотный материал поглотил энергию, отвёл её. Но она была слишком большой.

Нейтрино снова толкнули ударную волну наружу от ядра, ещё быстрее, чем до этого. Ударная волна теперь двигалась со скоростью два процента скорости света.

Экипаж Омеги был обречён.

Жёсткое излучение испаряло внешнюю оболочку корабля. Корабль лопнул, взорвался, как фрукт в огне. Снизу до Омеги доносились крики его команды, но он не мог никого разглядеть сквозь густой чёрный дым и красное зарево аварийного освещения. Аварийное освещение, в то время как свет снаружи плавит корпус! Он почувствовал запах собственной плоти, он смотрел на ударную волну, поглотившую его корабль, аннигилирующую его.

Ударная волна прошла сквозь него.

Если Фрагмент подделка, то почему он до сих пор жив?

— Это моя судьба, — перекрикивал Омега ужасный шум уничтожения палуб и переборок. Он исполнил свою судьбу. — Почувствуйте Энергию вокруг нас!

Гравитационные силы, вещество, — всё, из чего состоят вселенные. Пространство, время, и вещество связаны.

— Это узда, хватайте её!

— Почему он не умер?

Он слышал в своём сознании двух других, они говорили друг с другом, но не с ним. Их голоса угасали.

— Мы можем своими сознаниями поддержать стазисные гало. Это спасёт корабли.

— Корабль Омеги это не спасёт, всё уже разрушилось.

— Мы не можем спасти ни его корабль, ни экипаж.

— Мы можем спасти его.

Их сознания пропали, их корабль пропал, но Омега был всё ещё тут, воистину бессмертный в своём стазисном гало. Гравитация цепко держала его, на скорости одна треть световой он понёсся к зарождающейся в центре разрушения нейтронной звезде. Время вокруг него начало замедляться. Ему это не привиделось: интенсивная гравитация растянула пространство и время, сделала их эластичными. Он чувствовал, как Время протекало сквозь него, изменяло его, этому не мог помешать даже его защитный экран.

В течение нескольких ближайших секунд выжившие звездоколы будут омываться Энергией Времени. Они соберут часть этой мощи, откачают её в свои огромные батареи. В этом состоял План: это будет топливо для кораблей времени. Но чего Рассилон не предвидел, так это того, что сами члены экипажей окажутся облучены, они будут пропитаны этими энергиями. Омега теперь всё это видел, он видел перед собой Время так же ясно, ка звёзды на ночном небе. Он чувствовал в нём гармонии.

Он видел будущее, он чувствовал у себя за спиной ветры времени.

В сердце звезды происходил самый последний процесс.

Если какой-нибудь предмет сжать до достаточно малых размеров — точное значение размера зависит от массы объекта и легко вычисляется — то пространство вокруг него замкнётся. И предмет выпадает из пространства-времени. От него останется только абсолютно непрозрачная чёрная сфера, дыра во вселенной. Но предмет будет обладать гравитацией, он всё ещё будет способен притягивать к себе вещество и энергию. Самый центр этой дыры будет обладать бесконечной плотностью и бесконечно маленьким радиусом. Ни один из законов физики не будет там действовать, пространство и время не будут связаны. Там может существовать что угодно, человек может стать богом.

Омега улыбнулся и развёл руки, готовый объять сингулярность.

За рёвом умирающей звезды он снова услышал их голоса, бесконечно тихие.

Они видели, какой эффект оказывает эта сингулярность на пространство и время. Словно молот бил по толстому стеклу, или по куску льда. Появлялись трещины, и они сливались в сеть линий. Раньше вселенная была каменным блоком, а теперь с неё откалывались осколки, открывая скульптуру, которая всегда была внутри. Пространство-время трещало, законы физики отменялись.

Рассилон был в панике. Рассилон не мог этого допустить.

Омега снова почувствовал сознание Рассилона. Он поднял голову и напряжённо прислушался к голосу над ним.

Но сознание говорило не с ним, оно говорило с чёрной дырой, оно охватывало её, манипулировало ей. Огромной силой воли Рассилон ввёл новый закон физики. Он установил равновесие, основал прекрасно законченную систему уравнений. Из темноты явилась поверхность, поверхность, скорость убегания с которой равнялась скорости света. Обнажённая сингулярность была прикрыта, дыра во вселенной была запечатана, и снаружи буря утихала.

Вселенная была спасена. Ничто теперь не сможет сбежать из темноты.

Члены экипажей выживших кораблей стали повелителями времени.

Омега смотрел вверх. Он ничего не видел, но услышал, как над ним захлопнулся горизонт событий.

Теперь не было ни единой силы во вселенной, которая могла бы до него добраться; ни какого контакта. Здесь был только он, бессмертный в своём стазисном гало, защищённый от своего инфернального окружения.

Он падал невозможной, аномальной вспышкой света на фоне темноты.

Омега падал навсегда.

Двери в комнату Доктора узнали Ларну и раскрылись перед ней, несмотря на то, что она явилась немного раньше назначенного времени и без визитной карточки.

За последние несколько лет она провела с Доктором довольно много времени, но в основном это было в его кабинете в колледже, а в его частные комнаты она была приглашена впервые. Их планировка отличалась от её комнат. Она переселилась недавно и ещё не обосновалась. Доктор же жил тут много, много лет, и каждый кирпич, каждая половица были пропитаны его личностью. Ларна знала, что Доктора тут ещё нет. Это была возможность осмотреться.

Рядом с дверью было высокое зеркало, и Ларна задержалась, чтобы осмотреть себя. Она уже свыклась с тем, что ходит в одной ночнушке, но это была первая возможность увидеть себя такой, какой её видели другие. Она уже пришла в себя после бега вниз по лестнице, и наноплетение хлопка как по волшебству удалило пот, оставив ткань чистой. У сорочки был высокий воротник и облегающие манжеты, она полностью прикрывала её кожу от головы до ладоней. Ларне доводилось ходить в обыденной одежде, которая была менее приличной, чем эта ночная рубашка. Кроме того, хотя любовь к формальности и внешней строгости была присуща всем повелителям времени, а нахождение в чужой комнате в одной ночной рубашке никто бы не одобрил, из этого так же следовало, что никто не станет её здесь искать, а если и найдёт, то не станет задавать вопросы. Этим утром Ларна поняла, что есть только один повелитель времени, чьё одобрение её интересовало, а остальными можно пренебречь. Она провела рукой по волосам, поправляя косы.

Главная комната была обычного размера, в ней было полно книг и артефактов со всех планет вселенной. По полу от самой входной двери шёл ковёр тонкого плетения. Ларна невольно обошла его, словно наступить на него босыми ногами было бы неприлично. Она прошла дальше в комнату, мимо деревянного глобуса Сол-3. Даже поверхностный обзор комнаты говорил о том, что тут много предметов с Земли, с самых разных периодов её истории. Повелителей времени давно поражала эта планета, столь похожая на их собственную: та же продолжительность дня и года, та же гравитация, то же расстояние от звезды такого же типа. Сами земляне также были очень похожи на галлифрейцев. Многие повелители времени испытывали особенную привязанность к Земле, а особенно Доктор. Земля была важным угловым камнем галактической космологии, её история лежала в основании большого количества установившихся событий. У Земли была яркость, которую Галлифрей либо утерял, либо же она дегенерировала до дешёвых приключений в Нижнем Городе.