— Помоги, — неожиданно согласился он. — В моем случае все средства хороши. Я прилягу?

Осторожно переместившись, он уложил поверх покрывала сначала здоровую, затем больную ногу и, уперев локти в кровать, произнес:

— Я готов.

Тамара быстро сняла плащ, пододвинула стул и, заглянув в коробочку, попыталась отыскать специальное приспособление, которым надо втирать мазь. Но на месте его не оказалось. Посмотрев на пол, затем на покрывало, она вздохнула: ничего не оставалось, как наносить мазь собственными пальцами.

— Потерпите, больной, — ласково, словно ребенка, принялась она уговаривать резко вздрогнувшего от первого прикосновения Алексея. — Опустись на подушку, так тебе будет удобнее.

Полностью оставаясь во власти болезненных ощущений, он тем не менее послушно откинулся назад, закрыл глаза, но спустя какое-то время открыл их и уставился в потолок. То ли от того, что десять минут назад успел выпить обезболивающее, то ли от действия волшебной мази, но боль начинала ослабевать и все реже отдавалась в висках. Прикосновения к колену становились менее чувствительными, а на смену горячему, рвущемуся изнутри жару в суставе пришел еле ощутимый холодок. Подложив руки под голову, он перевел взгляд на Тамару и принялся исподволь за ней наблюдать. Длинные, распущенные по спине волосы, прикрывающая лоб челка, подрагивающие густые ресницы, бархатная кожа и почти полное отсутствие косметики.

В тишине, нарушаемой лишь долетавшими из коридора звуками, Тамара с трудом скрывала лихорадочную дрожь, которая с каждым прикосновением к коже Алексея получала новый импульс и буквально сотрясала тело. Она как могла сдерживала переполнявшие ее эмоции и оттого, что Алексей находится так близко, и оттого, что она вот так запросто может к нему прикасаться.

Почувствовав его пристальный взгляд, она хлопнула ресницами, нервно сомкнула губы и, не отрывая глаз от колена, попросила:

— Только не смотри на меня, иначе я занервничаю и сделаю тебе больно.

Леша улыбнулся и послушно перевел взгляд в потолок.

— А как другое колено? — спросила она, заметив на нем послеоперационный шрам.

— Пока не беспокоит. Его оперировали после и более удачно, — ответил он и, приподнявшись на локтях, попытался на него взглянуть.

— Ты сегодня такие чудеса творил на площадке! — решилась она высказать свои впечатления об игре. — Я просто глаз не могла оторвать! Даже не представляла, какую роль играл спорт в твоей жизни. Мне Инночка сегодня все рассказала.

— Ясно одно: больше я не игрок, — подвел итог Алексей. — Но за слова — спасибо: словно еще одно обезболивающее принял… Где бы еще хорошего травматолога найти? Заходил на днях в спортивный диспансер, но там мне никто не внушил доверия.

— У меня здесь папина двоюродная сестра живет — она врач, работает в областной больнице и даже заведует отделением, — припомнила Тамара, и вдруг ее осенило. — Слушай, а давай я попрошу ее устроить тебе консультацию у хорошего специалиста! И с лечением можно договориться.

— Было бы здорово. А тетя согласится?

— Если я попрошу, согласится! — уверенно ответила Тамара. — Они с папой как родные выросли. У тети Нины отец в войну погиб, вот мой дед и позвал их к себе жить. Мужа ее зовут дядя Женя, и он чуть ли не самый главный в УВД. А еще у них есть сын, но он учится в Москве, в военном училище, так что я для них здесь единственный близкий человек. В прошлом году, когда болела гриппом, они меня вообще из общежития домой забрали! Ну вот и все. — Тамара убрала руки и поинтересовалась: — Как себя чувствуете, больной?

— Удивительно, но неплохо. — Леша присел на кровати.

— Лучше бы тебе сегодня никуда не ходить, — посоветовала она.

— Надо. Неудобно перед ребятами, обещал, что приду… Да и тебя успел пригласить, вдруг в следующий раз откажешься?

— Тогда одевайся, — улыбнулась Тамара и, тактично повернувшись к Алексею спиной, подошла к окну.

— И все-таки, зачем ты сбежала от Пашки, и как тебе это удалось? — скрипнув дверцей шкафа, спросил он после долгой паузы. — Он же как банный лист: прилипнет — не отстанет.

Вместо ответа Тамара легонько вздохнула: признаваться в том, что из-за Лидки-проректорши неверно истолковала историю с короной, не хотелось. Да и Инночка заслуженно стала королевой турнира.

— Так все же почему? — повторил свой вопрос Алексей. — Он что, умудрился что-нибудь ляпнуть?

— С чего ты взял?

— Да есть у него! Воду лить на экзаменах умеет как никто другой: сто слов в минуту! Шутник, но иногда его прилично заносит. На самом деле добрее Пашки на нашем курсе никого нет. Полное соответствие собственной фамилии. Я готов, — услышала за спиной Тамара. — Пошли?

Обернувшись, она невольно замерла: в модных темно-коричневых штроксах с заклепками и в рубашке такого же цвета и качества, он был неотразим. Впрочем, он всегда был неотразим, в любом виде.

— Пошли, — кивнула она, стряхнув короткое оцепенение. — Только я к себе в комнату зайду: хочу руки вымыть. Вообще-то по инструкции мазь надо было специальной лопаточкой наносить, но она куда-то запропастилась. У меня уже пальцы онемели, — перевернула она ладошки.

— Почему же ты промолчала? — спросил он в замешательстве. — Я бы что-нибудь придумал. Зайди у нас вымой!

— Нет, я лучше у себя. Встретимся внизу, — прихватив плащ, быстро прошла она к двери.

— Ну хорошо. Я закажу такси и буду ждать на крыльце.

Вбежав в комнату, первым делом Тамара распахнула шкаф и окинула взглядом висящие на плечиках вещи. Протянув руку к новому нарядному костюму, она уже почти стянула его с вешалки, как вдруг остановилась: ведь Леша видел, в чем она одета! Любимое трикотажное платье с пояском, так удачно подчеркивающее фигуру и подходящее к цвету глаз. Нет, она ничего не станет менять.

Вымыв с мылом онемевшие пальцы, Тамара набросила плащ, аккуратно застегнула его на все пуговицы, в последний раз взглянула на себя в зеркало и удовлетворенно улыбнулась отражению…

— …Артем так и застыл на месте, когда увидел вас в ресторане. До этого он воспринимал тебя лишь как мою подругу и даже предположить не мог, что Леша пошел за тобой в общежитие! — тряхнула головой Инна.

Нагулявшись по саду, они вернулись в дом и снова вышли на террасу.

— Ну, скажем прямо, не столько за мной, — стряхнув сигарету в маленькую пепельницу в руке, заметила Тамара, — сколько за лекарством. Но схитрил, ведь Пашке я дверь не открыла.

— Вот потому и говорю, что за тобой!

— Как это здорово, что ты осталась романтиком, — тихо произнесла она. — Знала бы ты, как ему было плохо!

— Да помню я: он сам несколько раз за вечер повторил, что только благодаря тебе встал на ноги! Только и другое помню: мы с Артемом танцуем, а вы с Лешкой сидите в углу, о чем-то разговариваете, и он все пытается тебе руки согреть… Ты думаешь, никто не заметил? Как это было красиво! Да таким Радченко сто лет никто не видел! Кстати, едва мы с тобой отлучились, он объявил, что интрига Щедрина удалась!

— Ты серьезно? — удивленно вскинула брови Тамара.

— Ну, приблизительно так… Я сама эти подробности много позже узнала: вытягивала из Артема все, что он помнил. Кстати, и я, и он считали, что Филя обратил на тебя внимание именно в тот вечер. Он ведь всегда и во всем Лешке подражал, соревновался. С тем, что Радченко сильнейший на площадке, он давно смирился, а вот что у него серьезные отношения с девушкой — пережить не смог.

— Особого внимания Филевского я еще долго не чувствовала… Процесс влюбленности набирал обороты, а я металась и не знала, что делать: следовать маминому правилу или же забыть обо всем на свете?

— Со мной происходило нечто подобное, когда мне понравился Артем.

— Это я потом поняла, что полюбила Алексея с первого взгляда, еще в лифте. Глупая была, вспыльчивая, несдержанная, бескомпромиссная, — продолжила Тамара. — С годами с картинок прошлого смываются детали, зато остается главное. Собственные ошибки в том числе… Только многие из них нельзя было не совершить, как нельзя не верить собственным глазам…