Снова идем вперед. По пути бегло осматриваем недавнее поле боя. Довольно много вражеских трупов. Мне сказали, что видели подбитый бронетранспортер. Со стороны противника скаты высоты довольно пологие. В отличие от нас противник имел все возможности для маневра, особенно техникой.

Мы быстро начали продвигаться вперед, без особых усилий овладели другой высотой, которая на военных картах была обозначена цифрой 503. Занимая преимущественное положение, батарея с высоты 517 еще дня три вела огонь по позициям противника, и только когда дальность стрельбы стала приближаться к предельной, батарея начала менять позицию, догоняя ушедшие вперед наши войска.

По пути проходили небольшой город Модры Камень. Он располагался в довольно узком ущелье, посреди которого протекала небольшая речка, а по ту и другую сторону ее, прижимаясь к скалам, стояли уютные дома, утопающие в зелени хвойных деревьев. Мы спешили и даже не имели возможности хотя бы на час задержаться в городе. Летом здесь, я думаю, особенно красиво.

К вечеру батальон, который поддерживала моя батарея, закрепился на гребне горного отрога. Здесь будем коротать время до утра. Командир батальона устроился возле большого камня, метра два высотой и примерно такой же ширины. Солдаты натянули несколько плащ-палаток, зажгли паяльную лампу, которой грели большой валун. Было довольно сносно, даже тепло, тем более что мне старшина батареи прислал плетенку, в которой была десятилитровая бутыль с виноградным вином. Мы лежали на хвое и потягивали кисловатое вино. Вскоре усталость и напряжение прошедшего дня сделали свое дело, и мы уснули. Ночь в горах холодная, но паяльная лампа действовала безотказно и обогревала нас. Солдатам, конечно, было труднее.

Утром батальон после завтрака подняли в атаку, рассчитывая продолжить наступление, но противник оказал упорное сопротивление, и батальон залег, прижатый ружейно-пулеметным огнем. Вскоре враг попытался контратаковать. Батальону и моей батарее пришлось отбивать контратаку. Бой продолжался весь день, но ни нам, ни гитлеровцам не удалось изменить положение сторон.

Внимательно изучаю оборону противника в стереотрубу, пытаюсь отыскать пулеметные гнезда, которые не позволили батальону развить наступление. Обратил внимание, что пулеметы неприятеля по темпу стрельбы похожи на наши, у немецких пулеметов темп стрельбы выше. Солдатские каски у противника тоже похожи скорее на наши.

Вскоре заметил за одним из камней папаху, похожую на чапаевскую, какую носил мой друг, командир 5-й батареи Казимир Каминский. Звоню Казимиру, прошу поднять свою папаху над камнем на палке. Он с удивлением спрашивает: «Зачем?» Объясняю ему, что я наблюдаю за противником, но вижу вроде бы его. Он посмеялся, что у меня, очевидно, галлюцинация, но папаху свою поднял. Я сообщил, что вижу его на стороне противника. Он в свою очередь попросил, чтобы я поднял свою шапку. С удивлением сообщил, что видит меня, вернее, мою шапку на стороне противника. Все ясно, мы ведем бой друг с другом!

Решили сообщить об этом своим командирам батальонов. Комбаты не поверили, но на всякий случай подошли к стереотрубам. Каково же было удивление и изумление, когда комбаты узнали друг друга. Выходит, 1-й батальон весь день вел бой со 2-м батальоном.

Доложили об этом в полк. Вскоре прибыло полковое начальство разбираться, в чем дело. Оказалось, что накануне вечером батальоны пошли по разным отрогам, которые в каком-то месте сходились друг перед другом, что и привело к путанице. Пока батальоны воевали друг с другом, противник успел отойти на приличное расстояние, и весь следующий день нам пришлось гнаться за ним, чтобы не дать возможности закрепиться на выгодном для него рубеже. А нам была наука на будущее — с горами шутки плохи.

Несколько дней ведем бои в горно-лесистой местности. Погода — хуже не придумаешь, дождь со снегом, холодный, сырой ветер, обледенелые камни. Шинели промокли насквозь, набухли, к вечеру покрылись ледяной коркой. По ночам спасаемся от холода где-нибудь за большим камнем или выступом скалы, хорошо, если рядом с командиром батальона, у которого паяльная лампа. Как-то помогает вино, которое приносит мой ординарец вечером, неизменную плетенку. Вина здесь море.

Вскоре приказ — сдать свой участок другой дивизии, а мы спускаемся с гор и продолжаем наступление вдоль них, так что они остаются от нас справа. Но все же мы внизу, здесь поля, пашни и теплее, чем в горах, хотя грязи гораздо больше.

Противник, поняв бесполезность сопротивления, отходит, стремясь быстрее уйти за реку Грон и там организовать оборону. Ну а нам надо быстрее преследовать его, чтобы не дать закрепиться. Идем практически без боев, не считая мелких стычек с арьергардом немцев.

Впервые вижу свою батарею всю вместе. Двигаемся одной колонной по асфальтовому шоссе, вслед за батальоном. Батарея моя на конной тяге. Каждую пушку тянет шестерка лошадей, кроме того, у каждого орудия несколько повозок с имуществом и боеприпасами. Положена каждому орудийному номеру верховая лошадь, но их нет, поэтому солдаты расчетов едут на повозках. Я впереди батареи на красивом, стройном жеребце темно-серого цвета с яблоками, по бокам — белого цвета. Это та лошадь, что в Румынии мы взяли в королевском обозе. За мной едут верхом командир взвода Дыминский с разведчиками. У меня, как у заправского кавалериста, на сапогах шпоры, с левого боку шашка. Впрочем, эти атрибуты были обычной формой каждого артиллерийского офицера. Картина впечатляющая: колонна движется правильным строем на положенных дистанциях, отдохнувшие кони идут легкой рысцой, выбивая искры подковами.

Проходим небольшой чехословацкий городок Левице, в ближайшей к нему деревне останавливаемся на ночлег. Впереди неподалеку река Грон, по ней проходит наша оборона, на противоположном берегу — противник. Судя по карте, река небольшая, ширина ее не превышает ста метров. Но здесь река выходит из гор, и течение, конечно, сильное, к тому же зима теплая и река не замерзает. Как оказалось впоследствии, так оно и было. Это все к тому, что нам предстояло ее форсировать. А пока 1-й батальон 13-го гвардейского воздушно-десантного полка, который я поддерживаю, получил приказ оборонять село Теков-Брезница, сменив там части кавалерийского корпуса. Еле отыскал на карте это село. Оно расположено на берегу реки Грон в горной долине, к нему идет шоссе и железная дорога, но все это вдоль реки, и противник, конечно, не позволит нам двигаться по дороге, она под его постоянным прицелом.

Ищем по карте, как добраться до этого села. На карте обозначена лесная дорога по ущелью, судя по всему, это лесовозная дорога. Пока я решал вопросы материального обеспечения батареи — боеприпасами, продовольствием, фуражом — и другие, батальон, который моя батарея поддерживает, ушел вперед.

Батарея двинулась в путь в полдень. Вскоре дорога вошла в довольно густой хвойный лес. Я впереди на своем коне, со мной разведчики с командиром взвода Дыминским. Дорога постепенно поднимается все выше и выше, в горы. Вскоре справа и слева сквозь деревья показались голые скалы. Началось ущелье. Справа и слева круто вверх уходят склоны горного хребта. Здесь значительно холодней, чем там, откуда мы выехали. Везде лежит снег.

Движемся уже часа два, пора выбирать огневую позицию, но вокруг глухой лес. Вскоре вышли к кромке леса. Дальше местность понижается, и по всему видно, что здесь были лесоразработки. Возле кромки леса есть поляна — лесная порубка, она вполне подходит для огневой позиции.

Ставлю задачу старшему офицеру батареи на занятие огневой позиции и подготовку батареи к ведению огня. Сектор обстрела довольно узкий, он ограничен горными хребтами справа и слева, но другого выхода нет. И вообще, место для ОП неплохое, есть где поставить орудия и оборудовать блиндажи. Ну а мне и взводу управления надо продолжать путь вперед, в село Теков-Брезница. Судя по карте, оно у самого берега реки Грон, по которой проходит фронт.