Никто, кроме Зевса. Хотя этого она говорить не собиралась.

Скайла задумалась, выбирая наилучшую тактику. Она знала — вне зависимости от привлекательности аргонавта — что женские чары ее сильнейшее оружие.

Значит, ими и надо воспользоваться.

Больше не раздумывая, она приблизилась на полшага и провела пальцем по центру потной груди Орфея.

— Как хочешь, демон. Я просто пытаюсь быть милой. Если тебе не интересно…

И вдруг ее настигло ощущение дежа-вю. Она касалась его вот так прежде. Скайла остановилась на полуслове. Орфей резко втянул воздух, словно тоже что-то почувствовал. Она отстранилась, всмотрелась в его лицо и попыталась вспомнить, не встречала ли его раньше. Но наверняка знала, что нет. Он чужак… полудемон… ее цель. Только при взгляде на него сердце замирало, словно Орфей уже трогал ее и ей это нравилось.

Очень нравилось.

Она прошла мимо него, взбудораженная больше, чем хотела признать. Непонятно. Остаточная энергия от схватки? Воспоминания о прошлом разе, когда она наткнулась на гибрида и чуть не умерла? Должно быть, так. Это не может быть ничто иное.

— Откуда ты ее взяла?

Его голос заставил остановиться и смешал мысли. Скайла повернулась.

— Взяла что?

— Одежду.

Орфей двинулся к ней, и сухие листья с ветками захрустели под его ногами. Интерес сиял в глазах аргонавта.

Расслабившись, ибо эту роль она играть умела, сирена полодила руку на пояс и встала так, чтобы подчеркнуть грудь. Все мужчины одинаковы: люди, гибриды, бессмертные. Если все пойдет как надо, до конца ночи Скайла получит от него необходимую информацию.

— Тревожишься, что она принадлежала прежнему любовнику?

Он усмехнулся.

— Нет.

— Нет?

Орфей наклонился ближе, и хотя он был покрыт кровью и совсем недавно превращался в монстра, в животе Скайлы разгорелся жар. Аргонавт оттеснил ее прямо на капот припаркованной машины.

— Конечно, нет. Ведь с тех пор, как мы ушли от реки, ты глаз не можешь отвести от моей задницы.

— Я не об этом…

Он положил руки на капот. Склонился ближе. Тепло его дыхания защекотало ее ухо, посылая по коже мурашки.

— От любопытства кошка сдохла. Так говорят люди. Женщина, ты уверена, что хочешь сыграть на любопытстве?

Орфей оттолкнулся и направился через парковку, прежде чем Скайла придумала ответ. Прежде чем сказала себе, что проиграла. Ее обучали соблазнению, но похоже, обольщал именно он. И если она спустит ему это с рук, то опозорит не только себя, но и свой орден.

А это… Выражаясь его словами, она не собиралась «играть» с подобным. В ее жизни было немного важных вещей, но орден — одна из них. Он спас ей жизнь, дал ей жизнь. И никакой сексуальный, очаровательный и интригующий демон не заставит ее об этом забыть.

Мэйлия закрыла дверь своего дома в Лорелхерсте на берегу озера Вашингтон и остановилась в темной прихожей, прислушиваясь к тишине. Так много тишины. Годы тишины. Чудо, что она не сошла с ума вечность назад.

«Разве ты еще не свихнулась?»

Мэйлия отмахнулась от этой мысли, поскольку она ни к чему бы не привела, и глубоко вздохнула, чтобы ослабить адреналин. Не трудясь включать свет, она по мраморным полам и укрытой коврами лестнице дошла до своих спальных комнат на втором этаже. За окном мерцали лики огней на воде, но сегодня ее не интересовал вид.

Мэйлия включила свет в ванной и уставилась на свое отражение в зеркале. Испуганный взгляд, осунувшееся лицо. Сегодня, в отличие от всех прошлых лет, она ощущала себя привидением. И после столкновения с теми демонами удивлялась, чем, Аид побери, думала, отправляясь на этот концерт.

Она знала преследовавшего ее мужчину и ощущала исходящую от него темноту Преисподней.

Образы тех демонов вновь возникли в голове, и Мэйлия, пытаясь не расклеиться, включила воду. Стараясь не смотреть на руки и ноги, она стянула мешковатый черный костюм, встала под душ и смыла с себя следы произошедшего.

Затем вытерла голову, расчесала длинные черные пряди, завернулась в персиковый шелковый халат и спустилась в кухню. Но когда заварила зеленый чай для успокоения нервов и расслабилась в любимом мягком кресле с видом на озеро, в душе возбужденно взметнулся свет, привлеченный всей этой тьмой.

А что, если преследователь — тот самый? Что, если она наконец нашла путь на Олимп?

Страх и волнение, свет и тьма составляли такую большую часть ее жизни, что Мэйлия не знала, с чего начать.

Здравый смысл твердил, что стоило остаться на концерте и посмотреть, не появится ли он из-за деревьев после стычки с демонами. Если мужчина выследил ее там, то может найти и этот дом. Но страх заставил ее бежать. Страх и потребность составить план. Хотя Мэйлия не старела, она, в отличие от родителей, оставалась смертной. И не обладала способностями богов. Женственная, хрупкая и одинокая. Такая одинокая.

Как они и хотели.

Сволочи.

Родители не знали одного — насколько она решительна. Сейчас даже больше, чем когда бы то ни было. Мэйлия понимала: если преследовавший ее сегодня мужчина — тот самый, он снова ее найдет. В следующий раз она будет готова. И сделает все, чтобы исполнить свою мечту.

Засвистел чайник, и она с вновь обретенной решимостью выбралась из кресла, пошла на кухню и налила кипятка в кружку, стараясь не накручивать себя сверх меры.

Ясно одно: Мэйлия не станет словно дух бродить по этой земле в молчании и одиночестве до конца времен. И не позволит тишине затянуть себя в безумие. Неважно как, но она не собиралась поддаваться проклятию Аида.

***

Орфей поднялся вслед за блондинкой на один лестничный пролет и остановился у синей металлической двери в захудалом мотеле, сдающем комнаты понедельно.

Глядя на затылок спутницы, аргонавт учуял, как пахнуло жимолостью. Этот аромат он уловил еще на поляне в толпе и с тех пор чувствовал постоянно. Странно… знакомый аромат.

Спутница потянулась к дверной раме, пошарила там, сверкнула полуулыбкой и достала ключ.

— Побудь здесь. Я сейчас вернусь.

Он не знал, что она задумала, но остался ждать в коридоре. Блондинка исчезла в квартире и через несколько секунд вышла, перебросив через руку сложенные джинсы и футболку. Она заперла дверь, вернула ключ на место и знаком велела Орфею следовать за ней вниз.

— Что это было? — спросил он.

— Квартира соседа. Он примерно твоего роста. Работает по ночам и слишком доверчив.

Аргонавт хмыкнул, а спутница остановилась перед другой синей дверью и достала из кармана ключ. Интриганка, как и он. Кто бы мог подумать?

— Кажется, ты говорила, что у тебя есть одежда.

— Ничего подобного, — ответила она, толкая дверь бедром. — Ты не сможешь влезть в мои брюки. Иначе я бы себя прикончила.

Он взглянул на ее брюки. И на сексуальную попку. И сказал себе, что пытаться залезть ей под брюки — дурацкая идея.

У него нет времени играть с блондинкой, кем бы она ни была. Необходимо уйти и продолжить поиски темноволосой. Но уходить не хотелось.

Надо отдохнуть, всего несколько минут. Обрести что-то для себя одного. Необходима связь с другим человеком, чтобы вспомнить, что еще жив. В отличие от Грифона.

Мысли о брате вновь наполнили грудь тяжестью, с которой Орфей жил последние три месяца. Он подумал о женщине, которую преследовал ранее. И о том, как разговаривала с ней блондинка в толпе на концерте.

Эти двое знали друг друга. Иначе зачем блондинка отправилась за ним в лес?

Она прикрыла дверь, включила на кухне свет. Место совсем не походило на «Ритц». Кухня плавно переходила в крошечную гостиную со стеклянной стеной и верандой. За ней — темнота. Старая мебель, обитая тканью в коричнево-оранжевую клетку прямиком из семидесятых. Столы из фанеры и занавески из пожелтевшего от табака тяжелого белого материала.

Орфей медленно обошел квартиру, заглянул в кухню, выложенную плиткой цвета авокадо, где примостились холодильник, который едва доходил хозяйке до плеча, потрескавшиеся стулья из коричневого винила и похожий стол. Налево вел короткий коридор с толстым ворсистым ковром и двумя дверьми, покрытыми рубцами и щербинами от времени и плохого обращения.