Она знала, что упоминание Ника Блейда, главы колонии полукровок — наполовину людей, наполовину арголейцев — в человеческом мире, заставит их задуматься. Ник был не только их важнейшим союзником в мире людей, но и сводным братом Деметрия, и хотел уничтожить Аталанту и ее демонов так же, как и аргонавты.

— Мы проявим неблагодарность, если начнем преследовать Орфея по просьбе Афины и ее сирен, — добавила Иза.

— Орфей всегда был охоч до власти, — напомнил Тит. — Он забрал эту проклятую сферу после того, как Макс принес ее нам. Зараза, Орфей практически отдал ее тому колдуну и устроил эту проклятую заваруху.

Еще не произнеся ответ, Иза знала, что Тит прочитал его в ее мозгу, но все же проговорила эти слова для остальных.

— Мы знаем, что он сделал это, пытаясь сохранить жизнь брата. И понятия не имел, что энергия колдуна уничтожила душу Грифона и что колдун воспользуется силой сферы, чтобы захватить тело Грифона.

Тит скрестил руки на массивной груди.

— Это не отменяет того, что Гриф сейчас в Тартаре, потому что Орф все испортил.

Нет, не отменяет. Так же, как и того, что аргонавты держатся вместе. Все они по-прежнему скорбели о потере брата по оружию. И хотя сейчас Орфей носил знаки брата, для них он навсегда останется чужим. Единственным ответственным за смерть Грифона.

Терон нажал на переносицу, словно одолеваемый страшнейшей головной болью.

— Ваше величество, мы не говорим, что Орфей — враг. Просто указываем, что его послужной список не так уж хорош. А теперь, когда мы знаем, что он, ко всему прочему, еще и полукровка…

Терон не договорил, и Изадора испытала потребность защитить Орфея. Она обязана ему жизнью. Больше, чем жизнью. Он спас Деметрия в логове Аталанты и не дал совету его казнить. Она также обязана ему защитой жизни ее нерожденного ребенка, который — Иза с каждым днем все больше в этом убеждалась — будет играть важную роль в этом мире. Она не позволит Зевсу, Афине или сиренам «позаботиться» об Орфее.

— Его намерения совсем не таковы, как вы думаете.

— Как можно знать, о чем он думает? — спросил Терон. — Проклятье, он же полудемон.

В коридоре вновь послышались шаги, а затем заскрипела дверь. Прежде чем Изадора успела ответить, в комнату заглянул Церек. Его короткие каштановые волосы были растрепаны, словно он бежал против ветра.

— Ммм, ребята. Простите, что вмешиваюсь, но мы только что получили сообщение от Ника из колонии. Есть проблема.

— Что за проблема? — спросила Изадора.

— С адскими гончими. Часовые Ника убили двоих этой ночью во время обхода.

— Ската, — пробормотал Терон. — С чего Аиду посылать псов в Монтану?

— Монтана ему и не нужна, — сказала Кейси, касаясь руки мужа. — Он послал их за Орфеем. — Она перевела взгляд с Терона на Изадору. — Куда отправится Орфей в человеческом мире, если попадет в беду?

— В колонию, — выдохнула Изадора. — Они с Ником друзья.

— Да, — согласилась Кейси, глядя на сестру. Ее глаза говорили яснее ясного: «Мы должны его предупредить».

— Это не все, — добавил Церек. — Вы слышали о Мэйлии?

— Дочери Зевса и Персефоны? — спросила Каллия, нахмурившись. — Какое отношение она имеет ко всему этому?

— У Ника есть друг в Сиэттле. Он присматривает за иномирянами в этом районе. Мэйлия жила возле озера Вашингтон среди местных, не вызывая проблем. Похоже, недавно рядом с ее домом открылся и закрылся портал, и не один раз, а два. Гончую убили, а женщина пропала.

— Ската, — пробормотал Терон, бросая на Изадору взгляд, говорящий «вот видишь?».

— Хрень, — буркнул Зандер. — Теперь интерес Зевса к Орфу обретает больший смысл. Как и Аида.

Да, Изадора думала так же, хоть от размышлений ей становилось дурно. Она собралась с силами и посмотрела на Церека:

— Скажи Нику, что мы уже в пути.

Деметрий, молчавший в течение всего разговора, выступил вперед.

— Кардия.

— Не беспокойся, — попросила она, зная, что не облегчит его страхов. Муж помнил, что случилось, когда она в прошлый раз попала в человеческий мир. Но тут другое дело. На этот раз они идут не одни. — Вы отправляетесь со мной. Мы больше не можем игнорировать сложившуюся ситуацию.

Скайле требовалось выпить.

Сирена оглядела бутылку «джеймисона» в баре вагона-ресторана. Проклятие, будь она дома на Олимпе, выпила бы залпом, а здесь на земле нельзя терять рассудок. Особенно из-за гибрида.

Зараза. Она осушила стакан воды со льдом, пытаясь охладиться после стычки с Орфеем. Необходимо усилить внутренние барьеры, если он так легко смог к ней подобраться. «Демон», — повторила себе Скайла. Демон. Почему, Аид побери, она игнорирует эту его часть?

В вагоне раздался громкий скрежет металла. Стакан со льдом вылетел из руки Скайлы. Послышались крики.

Скайла упала, врезалась в стол, с глухим стуком ударилась об пол. Поезд замер. Сирена выглянула в окно и увидела снежную реку, несущуюся с горы прямо к ней.

Вот… попала.

Снег врезался в поезд, переворачивая его, как игрушечную машинку в бельевой сушилке. Скайла отлетела назад и стукнулась об стену. Головой ударилась о стекло. Боль начала заволакивать сознание, сквозь нее прорывались отчаянные крики. А еще звон бьющегося стекла и шелест снега, влетающего в вагон и высасывающего весь воздух до последней молекулы.

Когда Скайла отважилась открыть глаза, вокруг царила оглушающая тишина. Пустая тьма. Равнодушная холодная тьма.

О… боги.

Инстинкт заставил ее скрести снег. Скайла сумела подтащить руки к лицу и отгрести достаточно снега, чтобы создать воздушный карман. Сделала глубокий вдох, чтобы подавить панику. Свернувшись в снежной колыбели, с онемевшими пальцами и прижатыми к ледяной стене руками и ногами, сирена приказала себе успокоиться. Скайла не представляла, лежит ли лицом вверх или вниз, как повернулся в снегу вагон-ресторан, и не разнесло ли его лавиной на кусочки. Снег еще не затвердел. Она поняла, что не теряла сознание, но меньше волноваться не стала.

В памяти всплыл образ Орфея. Его взгляд, когда она покидала его в спальном вагоне. Разочарование на лице. Страсть в глазах…

Хватит.

Сирена стукнулась затылком о снег и велела себе не глупить. Он не станет ее искать. Орфей демон. Он знает, зачем она здесь, и если даже по какой-то причине решил поиграть в соблазнение, это не говорит о том, что Скайла имеет для него какое-то значение. И не свидетельствует о его желании видеть ее в живых.

Дрожь сотрясла тело сирены. Вновь сгустилась паника. Паника от того, что Скайла здесь одна во тьме. Никто ее не найдет. И никто не станет скучать после ее смерти. Сирены продолжат свое дело. Сапфира займет ее место любимицы Афины. У Скайлы нет ни семьи, ни близких друзей. Она прожила больше двух тысяч лет, побеждала в бесчисленных битвах, но все закончится здесь. Под толщей снега, в захолустье.

В одиночестве.

«Не паникуй. Успокойся».

Логическое мышление ей всегда помогало. Как-то надо вновь им воспользоваться.

Скайла задышала медленно и неглубоко. Пальцами расширила пространство возле лица. Покрутилась, увеличивая пустоту вокруг тела, пока снег не затвердел, и она на самом деле в нем не застряла.

Откуда-то справа донесся приглушенный стон. Она застыла, прислушиваясь. Новый стон. Затем крик.

— Кто здесь? — спросила сирена.

Крик оборвался. Повисла тишина.

— Кто здесь? — повторила Скайла.

— Я, — ответил приглушенный голос. — Я… здесь. Я здесь.

По телу Скайлы прокатилось облегчение. Итак, не одна.

— Как тебя зовут?

— К… Кейти, — произнес тонкий голосок. — Мне восемь лет. Я… Я не могу найти маму!

Скайла попыталась повернуться в ту сторону. Места было не так уж много, но прежние усилия создали достаточное пространство для маневра. Сирена принялась копать. Снег забивал ее узкий воздушный карман и трамбовался у ног, но это не имело значения. Важно было лишь то, что она не одна.