Мэгги прошла за Аароном к шкафу в их свободной спальне и наблюдала, как он роется в спальных мешках, запасных подушках и куче вещей для пожертвований, пока не нашёл нужную ему спортивную сумку.

Она поставила руки на бёдра.

— Не могу поверить, что ты бросаешь меня.

— Не могу поверить, что ты помогла Дерреку обустроить комнату, а затем пошла в мамин дом, зная, что Деррек будет там.

Она прошла за ним по холлу в их спальню, где он бросил спортивную сумку на их кровать.

— Я и твоему брату Гаррету помогала с обустройством, когда родилась Бейли. Я с самого начала говорила тебе, что собираюсь помогать Дерреку, как раз это я и делаю. Это письмо из "КриоКорп" даст твоему брату шанс иметь отношения со своим сыном. Это должно что—то для тебя значить.

Лицо Аарона стало ярко—красным, когда он проткнул пальцем воздух.

— Именно поэтому я не хотел переезжать обратно в Лос—Анджелес. Но ты настояла. Я пошёл на это, потому что доверял тебе и любил тебя.

Он рассмеялся.

— Самая забавная часть всего этого грязного дела в том, что, в конце концов, глупая маленькая клятва Деррека начинает приобретать смысл. Деррек, футболист, который больше заботился о глупом мяче, чем о домашнем задании и оценках, оказался умнее нас всех. Кто бы подумал?

Мэгги вздохнула.

— О чём ты говоришь?

— О клятве, о которой я тебе рассказывал. Деррек заставил всех нас уколоть палец иголкой и дать капле крови упасть на бумагу, на которой он написал клятву, которую мы все должны были повторить. "Я никогда, ни при каких обстоятельствах, не поцелую Мэгги Монро, не пойду на свидание с Мэгги Монро, не буду встречаться с Мэгги Монро, так долго, сколько живу, потому что братские отношения всегда на первом месте", — он поднял свой указательный палец и продолжил. — "Я, Аарон Уильям Бэйлор, никогда не позволю женщине, а конкретно Мэгги Монро, встать между нами и разрушить связь между мной и моими братьями".

С её губ сорвался нервный смешок, по большей части потому, что она не могла поверить в услышанное или в то, что Аарон поднимет тему абсурдной клятвы в такое ужасное время.

— Давай, смейся, Мэгги. Но это правда. Деррек любил тебя с самого начала и, должно быть, знал, что ты тоже любишь его, но он не хотел рисковать своими отношениями со мной, поэтому никогда не ухаживал за тобой. Теперь мне это ясно. Он всё это время знал, что произойдёт, если один из нас нарушит клятву.

— И что именно произойдёт, Аарон?

— Тот, кто нарушит клятву, в конечном счёте будет вынужден предать одно ради другого.

— Забавно, — произнесла она, — я вижу, что единственный человек, который выбирает одно вместо другого — это ты.

Аарон вернулся к складыванию своей одежды в спортивную сумку.

— Я не люблю Деррека, — произнесла она, касаясь его плеча, и почувствовала, как напряглись его мышцы. — Никогда не любила. Я люблю только тебя. Я никогда не любила никого, кроме тебя. Я всегда думала, что ты знаешь это.

Он отстранился и исчез в ванной, чтобы собрать свои туалетные принадлежности. Вернувшись, он бросил свои вещи в сумку, ко всему остальному. Затем он повернулся к ней и сказал:

— Это ты заставила меня выбирать, Мэгги. Я просил тебя не браться за проблемы Деррека, но ты настояла, — он закрыл сумку. — Из—за наших занятых жизней у нас нет времени сходить в кино или на ужин, но, как только у Деррека появляются проблемы, ты вдруг свободна как птица, у тебя множество времени, чтобы встретиться с ним в суде и обсудить его проблемы по телефону. Ты не можешь ему отказать. Даже после того, как он поцеловал тебя в суде, доказывая мою точку зрения, ты не можешь сказать "нет".

Она прошла за Аароном по дому, ко входной двери.

— Он твой брат. Ты когда—нибудь думал о том, чем семья Бэйлор была для моей семьи? Ты когда—нибудь задумывался над тем, как я чувствовала себя, зная, что вы все подписали какой—то глупый кусочек бумаги, чтобы не пускать меня в свой маленький идиотский клуб? Придумали идиотскую клятву, чтобы не пускать меня в свои жизни?

Аарон вышел за дверь.

Она пошла за ним к машине.

— Когда твоя мама бросила тебя и твоего отца, как думаешь, кому твой отец рассказывал все свои печали?

Он не выглядел заинтересованным, бросая свою сумку в багажник машины.

— Это в белые груди моей мамы зарывался лицом твой отец, рассказывая о своём горе.

Аарон не сказал ни слова.

— Как только мой отец узнал об этом, и с него хватило, он ушёл, не попрощавшись со мной. С тех пор я его не видела. А я даже не была той, кто его предал.

Аарон наконец посмотрел на неё, его глаза были наполнены шоком.

— Кто—нибудь из твоих братьев когда—нибудь думал проверить меня и посмотреть, что моя жизнь превращалась в дерьмо, в то время как вы все были связаны и поклялись на крови?

— Я не знал.

— Потом что никто из вас не заботился ни о ком, кроме себя. И со всем этим, до и после отъезда в колледж, я всегда знала, что ты для меня единственный, и что ты придёшь за мной. И это делало всё плохое в моей жизни выносимым. Потому что я знала, что ты тот, кто знает меня лучше всего и любит больше всех, — она скрестила руки на груди. — Но ты прав. Нам не следовало переезжать обратно в Лос—Анджелес. Это превратилось в какое—то сумасшествие, в глупый тест. Тест, который мы не можем пройти. Но не переживай за меня, потому что ты мне не нужен, Аарон. Я была одна большую часть своей жизни. Ты мне больше не нужен.

Джилл вошла в квартиру Сэнди и огляделась вокруг, ошеломлённая декоративными изменениями, которые сделала её подруга за последние несколько месяцев. Обычно Сэнди приходила к ней, чтобы готовить и заниматься бизнесом, особенно потому, что ей нравилось после этого вести Лекси в парк. Но теперь, когда Джилл взглянула на занавески ручной работы и травертиновые полы, придающие ощущения лёгкости и воздушности, она поняла, что очень давно не заходила в гости.

— Мне нравится то, что ты сделала с квартирой.

— Спасибо,— Сэнди взяла из её рук сумку для подгузников и поставила её в сторону, в то время как Джилл отстегнула Райана от коляски и взяла его на руки.

— Мне интересно заниматься декором.

Райан тихо всплакнул, и Сэнди подошла ближе, чтобы хорошенько на него посмотреть.

— Мне кажется, он в идеальном порядке.

— Он в порядке. Судя по словам Нэйта, это нормально, если дети время от времени становятся немного теплее. Он сказал, что если температура Райана превысит сто градусов, то мне нужно будет привезти его на осмотр.

— В этом есть смысл.

— Видела бы ты Деррека прошлым вечером. Он притворялся спокойным, пока мы ждали звонка Нэйта, но каждый раз, когда Райан хотя бы чихал, большого и грубого защитника переполняла тревога: он ходил по комнате и крутил пальцы.

— Так, как Деррек оказался в этой ситуации? — спросила Сэнди. — Я думала, ты с ним покончила?

— Я запаниковала. Когда Нэйт не перезвонил мне, я побежала к Дерреку, чтобы выслушать его мнение.

— Кто такой Нэйт?

— Педиатр Райана, парень, о котором я тебе рассказывала в амбаре.

— Давай всё проясним, — произнесла Сэнди. — Ты побежала к Дерреку, потому что у Райана был лёгкий жар?

— Это был не просто жар, — сказала Джилл. — Райан плакал не так, как обычно, и проспал кормление.

Сэнди направилась на кухню.

— Понятно.

— Если верить Нэйту, он постоянно получает такие звонки, как мой.

Сэнди оставила своё занятие и посмотрела прямо в глаза Джилл.

— Звучит так, будто ты искала оправдание, чтобы побежать к Дерреку.

— Не будь глупой.

— Брось, Джилл. Я видела, как вы с Дерреком обнимались, когда твои родители приехали в гости, а затем вы двое танцевали «до—си—до» в амбаре. Я могла бы поджарить яичницу на шипящем между вами двумя жаре.

Джилл прижала Райана к своему плечу и аккуратно похлопала его по спинке.