- Фросенька, я тебя ждал, только ты теперь можешь мне помочь.

- Помогу Валера, чем только смогу, помогу, только ты не нервничай и не бери сейчас ничего в голову.

- Как не брать, ведь со мной уже расчёт, деньги добывать не смогу, а кому я такой красивенький нужен, с пенсией инвалида третьей группы в семьдесят рубчиков. Моей машине уже десятый год, как и твоей, но у меня мотор вот-вот каукнется и железо уже всё побитое, а без колёс, я хуже, чем без ног и гараж, ты знаешь, продал, а денежки за него тю-тю.

- Валера, у вас же есть хорошая хата и всё в ней, Галка работает, и ты подлечишься и найдёшь на свои руки муки в каком-нибудь ателье, а может и ещё что-нибудь придумаем.

- Подруга, ты веришь во всё то, что мне сейчас наговорила, на кой хрен я теперь такой Галке, помянешь моё слово, разведётся она со мной.

- Ну, и хрен с ней, с хаты она тебя не выгонит, кишка тонка, займёшь свою комнату, а она хоть пусть лопнет от злости, у вас одинаковые права на это жильё, а захочет, пусть ищет размен, тебе самому и однушки хватит. Поверь, жизнь ещё не кончилась, ты же лет на двадцать моложе меня, ещё бабу годную найдёшь, только не пей, я тебя умоляю, брось это поганое пойло.

- Фросенька, про пойло потом, выслушай меня внимательно - заберёшь у Галки ключи вместе с дубликатами от кооператива, ей отдашь оставшиеся материалы, а четыре пары готовых босоножек загони. С капитаном Ерофеевым можно не рассчитываться, всё равно я в этот, а скорей всего, и в другой кооператив уже не вернусь. Фросенька, открути спинку моего стула, там есть маленький тайничок, в нём лежит две штуки рябчиков, рассчитайся за крышу с моими бандитами, я им за три месяца задолжал по сто целковых, боюсь, что намотают мне счёт, но делать нечего, с братками связываться не стоит, я уже это понял. Придётся платить и за аренду, поговори, пожалуйста, с хозяином наших будок и плати, что надо, с судом я тоже не хочу связываться. Что останется, отдай Галке, может ещё не всё так безнадёжно, пообвыкнемся жить на зарплату.

Карпека кисло ухмыльнулся.

- Она ведь тоже уже не девочка, сороковник разменяла и уже не та изящная Галочка, два десятка кило, как пить на бока себе навесила.

Как раз эту тему Фрося совсем не хотела обсуждать.

- Валера, что будет потом, тогда и будем решать, пока займусь твоими делами в срочном порядке, но есть к тебе один вопросик...

- Ну, давай колись.

- У тебя случайно нет телефона Марка?

- Нет, он собирался мне его дать, но сама знаешь, что произошло, а пока я выбрался навестить его в больнице, он испарился.

После больницы, заехав к Галке, обнаружила ту дома, сидящей на кухне, с какой-то парой на вид не очень интеллигентных людей. Нет, Фрося не чуралась работяг и колхозников, но это были неприятные на вид люди, явно спитые с грубыми замашками, которые, нагло осклабившись, смотрели на неё, держа в руках стопки с водкой. Фрося не стала корить верную жену Валеры за эту пьянку, хотя в её душе поднималась буря негодования, вот, уж настоящая подруга жизни, когда твой муж находится в плохом состоянии в реанимации, сидеть и квасить с какими-то проходимцами. но, та сама задела Фросю.

- Что смотришь на меня, словно я тебе миллион должна, лучше подсаживайся и выпьем, всё же праздник сегодня.

- Галя, я за рулём, да, и дела надо срочно решать Валерины, а иначе потом вашу хату на счётчик поставят, слыхала, сейчас и такое бывает.

- Слыхала, пусть выходит из больницы и сам расхлёбывает, а я пока поживу.

- Живи, живи, только скажи, ты, забрала из его кооператива готовые босоножки или только материалы?

- Всё забрала, а иначе бандюги очистят.

- Оборудование и мебель тоже?

- Я же тебе сказала, что всё.

И, увидев Фросину нерешительность, дурашливо засмеялась.

- Что голубка, денежки твоего дружочка тю-тю, уплыли. Кривая падла, думал от меня занэкать, а я как тот Шерлок Холмс, всё найду.

Фрося уже чуть сдерживалась:

- А, кто будет платить за аренду и бандитам?

- А мне до фонаря, плевать даже, кто его хоронить будет, падлюка, деньги от меня прятать, он ещё у меня попляшет, сволочь.

- Давай ключи и дубликаты от кооператива.

Фрося протянула ладонь.

- Да, забери ты их от меня, и сама расхлёбывай эту кашу, ты баба богатенькая, умеешь мужиков толковых себе подбирать, тот из Америки, которому в январе по башке дали, видно, хорошую тебе капусту отвалил.

Фрося швырнула ключи в сумочку.

- Сволочней людей, чем ты, я ещё не встречала, как мог Валера на такую мерзость запасть, ума не приложу. Ты думаешь, что всегда будешь молодая и здоровая, ошибаешься, так пивши, скоро потеряешь человеческий вид, а душу ты уже давно потеряла.

И, выйдя за порог, со всего маха закрыла за собой дверь, так, что грохот сотряс все этажи. Она, не дожидаясь лифта, бежала вниз по лестнице, продолжая мысленно поносить всякими словами Валерину женщину, к которой никогда не чувствовала симпатию. Села в машину и, заведя её, сама себе вслух сказала: - полным дураком будет, если останется жить с этой сукой.

Действительно, внутри кооператива Карпеки было пусто, только на полу валялся разнообразный рабочий мусор - две тысячи, две тысячи... пока выйдет из больницы, духа от них не останется, дурила. В течение трёх дней она приезжала в кооператив и поднималась, в находящийся наверху офис, но толи дверь не открывали, толи, хозяина на месте не было. Прошлась по другим арендованным здесь помещениям и всё же выудила у одного из съёмщиков телефон местного царька. Вернувшись домой, набрала данный ей номер:

- Здравствуйте, Владислава Антоновича можно позвать к телефону?

- Я вас слушаю.

Что-то знакомое показалось в голосе арендатора, надо дальше вести разговор, может и правда она не ошибается.

- Владислав Антонович, мне необходимо с вами срочно встретиться, чтобы заплатить за аренду, вместо моего друга Валерия Карпеки, который попал в больницу с обширным инфарктом и вряд ли в будущем будет нуждаться в этом помещении.

- А почему срочно?

- Потому что идёт новый месяц, а деньги за предыдущий не внесены. Аренда арендой, это можно было бы пережить, но ребята включили счётчик, а моему другу платить нечем, и я хочу, как можно быстрей погасить долг.

- Резвая больно, сейчас праздники, зайдёшь ко мне в офис после пятнадцатого.

- Что, хотите нагреться на несчастье больного человека?