Фрося обняла Таню и поцеловала её в щёку.

- Танюшка, в Москву из штатов приехал мой Марк.

Сообщение свекрови повергло Таню в шок.

- Мама Фрося, так ведь прошло, наверное, больше десяти лет, как вы не виделись.

- Танюшка, не больше десяти, а почти пятнадцать.

- Так зачем, почему, с какой стати... ой, я даже не знаю, что толком сказать, я просто одурела.

- Танечка, а чего дуреть, что плохого в том, что после долгой разлуки встретились двое друзей и бывших партнёров по бизнесу?

- Мама Фрося, ты можешь обманывать себя, но я ведь от тебя и Сёмы знаю, что вас связывали не только коммерческие отношения.

- Танюша, мы не расстались врагами, нас разлучили обстоятельства, и я тебе ещё не сказала, что готова прыгнуть к нему в постель.

Таня отвернулась и прижала руки к лицу.

- Мама Фрося, прости меня, пожалуйста, лезу, куда не попадя, какое я имею право тебя осуждать и вникать в подробности вашей связи.

Фрося обняла за плечи сконфуженную невестку.

- Пойдём доченька, к столу, скоро двенадцать пробьёт, а тебе я доверяю все свои сердечные тайны, как лучшей подруге.

За пять минут до боя курантов, Алесь под чутким руководством бабушки, взялся и справился с бутылкой шампанского и под торжественные удары часов со всем необъятным Советским Союзом, вырвалась из горлышка пробка и в бокалы полилась игристая жидкость.

- Милые мои, дорогие детки, присутствующие и отсутствующие здесь, будьте живы, здоровы и счастливы!

Фрося слышала, как рядом с ней, всхлипывая, шумными глотками пила шампанское Таня. Первый день нового года прошёл по намеченному сценарию. К радости молодёжи пошёл лёгкий снежок и катание на санях всем доставило массу удовольствия. Фрося вспомнила опять посёлок Таёжный и тот Новый Год, который свёл её с отцом младшего сына, то катание под звон бубенцов и разудалая песня: "Ох, мороз, мороз..." Перед ней живыми встали лица Николая и Василия и в симпатичных глубоких ямочках улыбающееся лицо Аглаи... Где она, как сейчас?... В сердце отозвалась боль, до сих пор она не могла спокойно вспоминать разрыв с некогда лучшей подругой, а ведь скоро девять лет пройдёт, как они не виделись и ничего не знают друг о друге. Поздно вечером промёрзшие, уставшие, но весьма довольные уселись напротив телевизора смотреть любимую передачу всего советского народа - "Песни года". Всеобщий восторг вызвала уже давно полюбившаяся всем присутствующим песня Юрия Лозы " На маленьком плоту..." - все, кто громче, кто тише подпевали. Голос Анжелки вызвал улыбки на лицах взрослых.

- Алесь, а ты эту песню поёшь лучше его.

Фрося отнесла в спальню заснувшего младшего внука и взглядом позвала за собой невестку.

- Танюша, я поехала и, скорей всего, ночевать домой не приду. Будь добра, оставь у себя на ночь Алеся, не хочется мне что-то ему объяснять и врать не хочется.

Невестка порывисто обняла смущённую свекровь.

- Мама Фрося, не волнуйся, всё будет хорошо.

И вдруг выдохнула:

- Когда вернётся мой Сёмочка, ты заберёшь деток, а я буду его любить, любить, любить...

И резко отстранившись, вбежала и со стуком закрыла двери ванной. Уже в сапогах и шубе, Фрося заглянула в зал и помахала всем рукой:

- Пока ребята, с Новым Годом!

И без объяснений вышла за порог квартиры, предоставив Тане разобраться с детьми, подобрать причины, её поспешного ухода. Заехала домой, приняла душ, одела на себя новейшее из оставшегося у неё в гардеробе нижнее бельё и нарядное, но не очень броское бархатное платье бежевого цвета с синей и бордовой вставкой на груди и, конечно, подарок Марка - подвеску, серьги и кольцо с изумрудами. Как хорошо всё же, что она в Мурманске их не продала и теперь вряд ли когда-нибудь это сделает, Марк снова появился на её горизонте. Привычными движениями нанесла на лицо немного тонального крема, коричневым карандашом подвела брови, тени на веки, тушь на ресницы, чуть-чуть румян не повредит и застыла у зеркала с губной помадой в руках. Вдруг вспомнила, как несколько лет назад многократно повторяла себе и Олегу, что он последний мужчина в её жизни и, что теперь... Марк не в счёт, он не последний, он бывший. Бывший... а может быть, ещё станет настоящим... Нет, об этом думать не надо, пусть идёт, как идёт, ведь в её теле давно уже уснули гормоны любви и желания, и стоит ли их будить... Ах, смешная, а кто сказал, что их будут будить и осталась ли в Марке та притягательная сила, которая была раньше, вон каким стал седым, а большего толком и не разглядела, как, впрочем, и он её. Помада коснулась губ и ей показалось, что в отражении зеркала вновь сверкнули сапфировым блеском её некогда звёздами сияющие глаза. В руки взяла голубую ленточку, но вдруг решительно бросила её на кровать хватит, уже не молодуха, чтобы ленточками завлекать, теперь с ней можно показаться смешной, чуть взбила причёску и решительно отправилась в прихожую. Возле гостиницы нашла место для парковки и зацокала каблучками сапог к входу в отель, к стоящему возле дверей усатому солидному швейцару. Фрося будто бы протянула руку для приветствия, показывая швейцару, зажатый в ладони червонец:

- Добрый вечер! Что мадам изволит?

Ловким движением извлекая из пальцев десятку, работник гостиницы приоткрыл входную массивную дверь.

- Мне необходимо проследовать в бар, там меня поджидают.

- Нет проблем, пожалуйста, на право, метров через десять увидите надпись.

Бар был открытым, мало освещённым, над стойкой переливались разноцветные огоньки, и Фрося прищурила глаза, чтобы рассмотреть Марка, но его сильные руки легли сзади на плечи и лёгкий поцелуй коснулся шеи.

- Ты пришла, я так тебя ждал...

Фрося резко развернулась и встретилась с широкой улыбкой и с такими знакомыми карими глазами мужчины, некогда дарящего ей любовь и радости жизни, что тут же отступили от неё нерешительность и настороженность:

- Добрый вечер, Маричек!

- Фросенька, какая ты по-прежнему красивая!

Женщина рассмеялась.

- Тоже мне, нашёл красавицу, размалёванная старая бабка.

- Не говори, не говори, всё познаётся в сравнении, я тоже уже не мужчина мечты молодых женщин.

Он взял под руку Фросю.

- Зайдём в бар, выпьем аперитив, перед тем, как пойдём в ресторан ужинать?

- Марик, а нам нужны все эти изыски с аперитивом и ужином в шикарном ресторане, неужели нельзя заказать лёгкие закуски в твой номер, где мы, наконец, сможем всласть наговориться?